Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев - Ральф Баркер

«Бисмарк», самый большой военный корабль в мире, был готов выйти в море. Гитлер считал, что, когда этот корабль присоединится к двум линкорам в Атлантике, задавленная голодом Британия сдастся в течение шестидесяти дней.

Таковы были обширные германские планы. Но перед этим «Бисмарку» предстояло еще выйти в Северную Атлантику, а «Шарнхорсту» прибыть в Брест для ремонта котлов. Этот корабль прибыл туда по назначению 22 марта в сопровождении «Гнейзенау».

О присутствии этих кораблей в Бресте нам сообщила французская разведка. Полученную информацию подтвердили данные разведывательных самолетов британских ВВС 28 марта.

Уже 6 марта, после тяжелых потерь на море в предыдущие девять месяцев и учитывая амбициозные планы Германии быстро закончить войну посредством блокады, специальным приказом премьер-министра британским ВВС предписывалось сконцентрировать свое внимание прежде всего на целях, связанных с битвой в Атлантике. Когда стало известно о присутствии немецких линкоров в Бресте, они стали главной целью бомбардировочной авиации.

В течение недели после этого известия погодные условия не благоприятствовали нашим бомбардировщикам, но, несмотря на это, более двухсот самолетов сумели нанести удары. Никаких попаданий не было зафиксировано. Одна из немногих бомб, упавших возле этих кораблей, и та не сработала. В случае взрыва она могла бы нанести существенные повреждения, но, как бы там ни было, это было первое из целой череды событий, которые спасли Британию от голода.

Из-за близости этой неразорвавшейся бомбы «Гнейзенау» пришлось покинуть сухой док и выйти в гавань, пока специальная команда занималась обезвреживанием бомбы. Уже покинувший к этому времени сухой док «Шарнхорст» находился в гавани, пришвартовавшись к северному причалу под защитой противоторпедных бонов. Там не оставалось места для «Гнейзенау», и, поскольку для обезвреживания бомбы требовалось лишь несколько часов, было решено вывести корабль в гавань, где он мог пришвартоваться к бую. Когда бомба будет обезврежена, его можно будет отбуксировать обратно в сухой док.

Это произошло 5 апреля. В этот день «спитфайр» аэрофоторазведки сфотографировал гавань. Это были две или три самые важные фотографии за всю войну, сравнимые лишь с фотографиями Пинемюнде и прототипа «победного» оружия.

Выйдя из безопасного сухого дока, «Гнейзенау» открыто находился во внутренней гавани Бреста. Представилась возможность атаковать его торпедами. Поэтому наутро следующего дня была запланирована атака «бьюфортов».

Выполнить задание поручили 22-й эскадрилье. Такой перспективе резко воспротивился Брайтвайт, который совершенно справедливо считал, что подобная операция имеет один шанс из тысячи.

Брайтвайт, как хороший командир эскадрильи, думал прежде всего о своем подразделении. Вполне понятно, что человек будет всячески противиться любой оперативной концепции, которая означала бы посылку его подчиненных на задание, с которого у них практически нет шансов вернуться. Естественно, могут быть исключения, но и они, помимо самых крайних обстоятельств, должны оставлять шансы на успех.

Неспособность ВВС поразить эти цели бомбовыми ударами уже была оценена премьер-министром «как явный провал» тактики командования бомбардировочной авиацией. То были дни позора, когда ВВС критиковали за неспособность создать самолет типа пикирующего бомбардировщика. Как выяснилось позже, эта критика была неоправданной, так как пикирующие бомбардировщики успешно использовались для поражения слабо защищенных целей, но в действиях против прочной обороны их потери были недопустимо большими. В то время даже Черчилль говорил о «некомпетентности и очень грубой ошибке» министерства авиации. Теперь же появилась цель, уничтожение или блокирование которой имело решающее значение для успешного продолжения войны. Что могли сделать в этом случае ВВС?

В такой ситуации Черчилль довольно строго отнесся к ВВС, но правильно оценил положение. Уничтожение или повреждение этих кораблей сопряжено с большим риском и потребует жертв, например потери нескольких торпедоносцев и их экипажей, но это необходимо сделать.

Торпедная атака на линейный корабль в гавани будет иметь совершенно определенные последствия. Брайтвайт и летчики его эскадрильи хорошо это знали. Вопрос заключался в следующем: имеется ли реальная возможность нанести существенные повреждения кораблю?

Со времени прибытия двух линейных крейсеров противовоздушная защита Бреста была спешно укреплена. Командование бомбардировочной авиацией уже установило, что эта гавань была одной из наиболее защищенных целей в Европе. Какие же перспективы ожидали торпедоносцев?

Внутреннюю гавань Бреста защищал каменный мол, огибавший ее с запада. Самая дальняя его оконечность находилась примерно в миле от причала. «Гнейзенау» стоял на якоре под прямым углом к причалу примерно в 500 ярдах от восточной границы гавани и примерно на таком же расстоянии от мола и причала. Для торпедной атаки самолету нужно было пересечь внешнюю гавань и подойти к молу под углом к стоящему на якоре кораблю. Это значило оказаться под перекрестным огнем защитных батарей, густо разбросанных на двух полукруглых участках земли, охватывающих внешнюю гавань. Но во внешней гавани непосредственно за молом стояли на якоре три тяжело вооруженных корабля сопровождения, охранявшие подходы к линейному крейсеру. На возвышенностях за причалом и на доминирующих позициях вокруг всей гавани также располагались батареи. При приближении любого самолета к молу на него будут направлены более тысячи орудийных стволов, 250 из которых большого калибра. В дополнение ко всему самолету придется встретиться с орудиями «Гнейзенау» и «Шарнхорста».

Похоже, что никто и ничто не сможет пробить эту оборону. Плотность заградительного огня этих орудий представляла собой непроходимый барьер.

Но предположим, что самолет все-таки пробился. При подходе к молу под сокрушающим огнем противника пилоту придется выровнять машину, прицелиться и сбросить торпеду до пересечения мола, чтобы она упала в воду сразу же за молом и прошла максимально длинный путь до цели. Расстояние от мола до «Гнейзенау» составляло не более 500 ярдов. Если торпеда будет сброшена внутри этого радиуса, это будет слишком близко. Она не успеет прийти в боевую готовность, вернувшись на нужную глубину, и, таким образом, безрезультатно пройдет под целью, не взорвавшись.

Все будет зависеть от умения пилота подойти к молу под правильным для сброса углом. У него будет лишь несколько секунд с момента засечения цели до сброса торпеды и слишком мало возможности для хотя бы незначительной корректировки курса. В это время все орудия в гавани будут стрелять по нему со всех сторон. Шансы выжить в эти несколько секунд минимальны.

А что делать после сброса торпеды? Единственная надежда для самолета в таких условиях оставаться на самой низкой высоте, где, по крайней мере, его не настигнут более тяжелые орудия. Но этого не позволяли сделать физические контуры гавани. Территория к северу от причала резко повышалась. После сброса пилоту придется резко взять вверх, чтобы не столкнуться с землей. Машина окажется над массой направленных на нее стволов, а ее силуэт будет напоминать одинокого голубя в чистом небе.

Но если произойдет невозможное и пилот подойдет к молу под правильным углом, минует обстрел и нацелит торпеду, то перед ним окажется неподвижная цель длиной 250 ярдов. Решительный человек с холодной головой и необходимой смелостью просто не может не поразить данную цель.

Силы, выступавшие за эту операцию, были слишком мощными, чтобы простой командир эскадрильи мог противостоять им, и Брайтвайт принялся за составление плана ее проведения. Нет сомнения, что «Гнейзенау» будет защищен противоторпедными сетями и будет слишком обидно, если пилоту все же удастся выполнить свою задачу, а торпеда застрянет в этих сетях. Поэтому прежде всего необходимо повредить эти сети.

Брайтвайт взаимодействовал с девятью самолетами и экипажами в Сент-Эвале. Единственными самолетами, радиус действия которых захватывал Брест. Когда пришел приказ, три из них уже были задействованы в операции против «Гнейзенау». Брайтвайт принял решение послать оставшиеся шесть самолетов для атаки на рассвете следующего дня. Три машины прибудут первыми и нанесут бомбовый удар по противоторпедным сетям. Вторая тройка, оснащенная торпедами, последует за ними. Бомбардировщики пойдут на высоте 500 футов, тогда их шансы на спасение будут немного выше. Фактор неожиданности тоже увеличит их шансы. Но они расшевелят это осиное гнездо в гавани перед прибытием остальных.

Торпедоносцы должны взлететь первыми, чтобы выбрать позицию за пределами гавани, когда на нее обрушатся бомбардировщики. Сигналом к торпедной атаке послужат взрывы бомб.