Борьба без проигравших - Памела Бэрфорд

После этого несколько дней Элизабет вела себя очень осторожно и старалась не перечить ему, гадая, нервничает ли он так же, как она.

Калеб выпрямился и отошел от нее, как только прицепил наручник к одному из медных прутьев на спинке кровати.

— Тебе что-нибудь понадобится до моего прихода? — спросил он.

— Принеси почитать. Что угодно, кроме «Солдата Фортуны».

Калеб улыбнулся, хотя улыбка вышла кривая, и через несколько минут вернулся со стопкой журналов «Вог». Прежде чем Элизабет успела что-либо сказать, он бросил на нее примирительный взгляд и произнес:

— Это журналы моей матери.

— Угу.

А потом Калеб ушел, оставив Элизабет листать журналы мод трехлетней давности. Минуты тянулись мучительно долго. Хуже всего было то, что она даже не знала, сколько времени прошло, — она сняла свои часы перед тем, как начала готовить. Она могла только догадываться о времени по тому, как тени становились короче, а солнце поднималось выше. Час, когда Калеб обещал вернуться, явно прошел. Элизабет нравилось смотреть «Вог», но не до бесконечности же.

Когда у нее заурчало в животе, она поняла, что время ленча миновало. Элизабет подумала об ароматных батонах, которые лежали в кухне. Во рту у нее пересохло, и она уже представляла себе, как поволочет за собой кровать на наручнике и доберется до бутылки с колой, стоящей в холодильнике.

После полудня комната наполнилась мягкими тенями и рассеянным светом. Помимо того, что ей хотелось есть, она начала мерзнуть. Элизабет свалила журналы на пол, скинула на них валики, а сама забралась под тонкое покрывало и свернулась под ним, дрожа и проклиная свою невезучесть. Прикованная рука была холодной как лед, и временами сводило судорогой. Но, несмотря на все эти неудобства, она думала о другом: вдруг с ним что-то случилось?

Она выругала себя. Калеб неуязвим. Это танк. Что может случиться с десантником?

Автомобильная катастрофа.

Элизабет прикусила губу. Ну, это было бы неплохо. Такой поворот событий мог бы решить ее проблему. Если Калеба заберут в больницу, то сюда будут звонить, а поскольку никто не ответит, они могут послать кого-нибудь…

Конечно, если Калеб будет в сознании, он скажет им, что она здесь.

Если в сознании. Если жив. Элизабет проглотила комок в горле. Ей было неприятно и даже страшно думать обо всех этих «если». От этих «если» у нее учащенно забилось сердце, и ладони стали влажными, и она даже забыла о своем собственном затруднительном положении.

Калеб ни разу по-настоящему не обидел ее. Почему-то Элизабет казалось, что он никогда этого и не сделает. Она никогда не забудет, как он суетился, когда у нее была мигрень…

Теплая рука легла ей на плечо. Тихий голос, прозвучавший над ухом, вывел ее из короткого забытья. От неожиданности Элизабет вскрикнула и дернула рукой, прикованной к кровати, что причинило ей сильную боль.

— Лиззи, все в порядке, это я.

Она, моргая, уставилась на Калеба, присевшего на корточки рядом с кроватью и поспешно отстегивающего наручник. Элизабет облизала сухие губы и потерла щеку.

— Который час?

Калеб виновато вздохнул и покачал головой.

— Без пятнадцати четыре. — И начал объяснять. — Мне очень жаль… — Но потом остановился и просто сказал: — «Лендровер» сломался. Лопнул приводной ремень. Мне пришлось тащить его на буксире, а потом ждать…

Калеб сжал руку Элизабет в своих ладонях.

— Боже, да у тебя руки как лед!

Он начал рассеянно растирать ей пальцы. Это было очень приятно.

— Еще! — пробормотала она.

Он помедлил, словно до него только сейчас дошло, что он делает. Затем снова принялся массировать ей пальцы, более осторожно, более методично. Руки у него были такими же могучими, как и он сам, но он, по-видимому, в точности знал, сколько силы следует вложить в свои прикосновения.

— Так лучше? — спросил он. Элизабет кивнула.

— Ты, наверное, умираешь от голода?

Она снова кивнула.

— И от жажды. И я очень жалею, что утром выпила целых три чашки кофе. Но главное… я так испугалась.

Калеб сжал ее руку.

— Знаю, Лиззи. Я и впрямь думал, что скоро вернусь.

— Я боялась, что с тобой что-то случилось. Он нахмурился.

— Со мной?

Элизабет села и отбросила покрывало. Она дрожала от холода и потирала руки.

— Я боялась, что ты попал в катастрофу.

Она смотрела ему в глаза, не в силах избавиться от страха, терзавшего ее в течение последних двух часов.

— Я боялась, что ты ранен, что ты лежишь в какой-нибудь больнице или еще хуже…

Калеб смотрел на нее изучающим взглядом, выражение его лица было напряженным. Он выпустил ее руку из своих ладоней.

— Ты боялась, что умрешь прикованной к этой чертовой кровати, — резко сказал он.

Элизабет быстро отвела глаза, чтобы Калеб не заметил, что они наполнились слезами, и вместо ответа затрясла головой, потому что не могла вымолвить ни слова.

Наступившую тишину нарушил его тяжелый вздох. Калеб поднялся и дружески потрепал ее по плечу. И тогда она поняла.

Калеб знал, что она боялась за него, а не за себя, но не мог поверить этому. Не мог поверить ей или, может быть, себе самому, потому что добрые чувства не входили в его хорошо продуманный план.

— Я разберу покупки. Ты отдохни.

— Отдохнуть? — Элизабет рассмеялась и очень некрасиво шмыгнула носом, чтобы остановить непролитые слезы. — Ей-Богу, ты шутишь. — И побежала в ванную.

Зайдя на кухню, она с жадностью выпила ту самую колу, о которой так мечтала, и принялась помогать Калебу вынимать покупки из машины. Она распаковывала продукты и по ходу дела набивала пустой желудок. Открыв очередную сумку, Элизабет вытащила оттуда маленькую консервную банку.

— Кошачий корм? — усмехнулась она.

Если бы она знала его хуже, то могла бы поклясться, что он слегка покраснел. Она заглянула в сумку.

— Господи Боже, Калеб, сколько же ты их накупил?

— Он дешевле, чем тунец, — огрызнулся Калеб. — А Наташа все равно съест и будет рада.

— Наташа?

Калеб понял, что попался.

— Дай сюда! — Калеб схватил сумку, гордо прошествовал к высокому буфету и стал выкладывать банки.

Элизабет подошла совсем близко и встала у него за спиной.

— Я хочу знать, кого ты называешь Наташей.

Его широкие плечи беспомощно опустились.

— Ну, помнишь? Борис и Наташа. Может быть, ты была слишком мала и не видела этот мультик…

— А-а, так ты назвал кошку по имени героини мультфильма? Той женщины-вамп, которая рубила шпионов сплеча?

— Наташа не была женщиной-вамп. Не суди по ее черному платью.

— Ага! Понятно. Черная кошка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});