Шаблоны доброты - Александр Анатольевич Зайцев

ради корыстных интересов. В тоже время скромный родитель, своим примером, давал самое что ни на есть светлое и справедливое представление об окружающем мире и пусть он делал это лишь для собственных детей.

Так кто в итоге может гордится прожитой жизнью? Уж не тот ли, кто постыдными деяниями заклеймит свое имя в памяти миллионов, или все-таки безвестные мать и отец, что в трепете взрастили детей своих? Разве способность в гармонии лелеять свой маленький мирок не есть одно из проявлений ума, той самой одаренности? Быть благим примером, это ли не значимое дело для практически каждого человека?

Такими вопросами в нешуточное беспокойство себя ввел и даже пожалел о выбранном способе провести вечер – досадуя на опасные для спокойствия размышления. С тем и ко сну отправился и спал тревожно, а на следующее утро понял – одиночество мне ненавистно. Вот с какой стати к отшельникам себя приписал? Вообразил что ни в ком не нуждаюсь. Неужели действительно не могу с людьми пообщаться, сходить куда-нибудь?

Уговаривать себя не пришлось в тот же день на прогулку выбрался. Выйдя из дому с парадной его стороны вначале оторопел, уж больно непривычно было видеть огромное открытое пространство. Улица широченная, не улица – луг из множества лужаек сотканный, зеленой полосой вдаль раскинувшийся. Тут и там деревца разбросаны, словно по задворкам домов их не хватало. Сами дома, по обеим сторонам, далеко друг от друга расставлены, но ощущение соседства не терялось, выйдя на дорогу я его ощутил. Чувствовалось – из ближайших окон меня разглядывают.

Вдалеке людей увидев – разволновался, потом в руки себя взял – успокоился. Шагая по дороге, стал по сторонам глядеть, сельским пейзажем любоваться. Скутеры туда-сюда проносились. Ребятишки попадались, одни шумной стайкой – гомонящие, другие по одиночке – исполненные серьезностью.

Ближе к центру людей больше становилось, все чаще человеческая речь слышалась. Жажда по обществу во мне проснулась. Украдкой, встречных да попутных разглядывал, обрывки разговоров ловил. Особый интерес девушки вызывали, чьи стройные фигурки еще издали взгляд притягивали. Однако, при их приближении головы не поднимал, не в силах был с насмешливым взглядом встретится. Думаю, не раз стал причиной для дружного девичьего смеха.

В большинстве своем люди шли по двое, трое, иногда – целыми семьями. Многие весело болтали и все с интересом на меня поглядывали. В итоге, этого внимания не выдержал – повернул назад, а на обратном пути сообразил – все в столь небольшом селении знают друг друга, появление незнакомца неизбежно вызывает интерес.

Оказаться предметом всеобщего любопытства, где-то в глубине души, было приятно. Нормально, когда представители столь небольшой группы интересуются новеньким, судачат меж собой, гадают откуда прибыл, почему так редко показывается.

Сложившиеся за тысячелетия обычаи людского сосуществования позволяют иметь личное пространство – дом, и при этом оставаться полноценным участником общества, готовым в случае необходимости сообща решать возникшие проблемы.

Древний механизм самосохранения исправно фильтрует, оценивает адекватность каждого в итоге обеспечивая безопасность всей группы. Порой интерес граничит с неприличием, люди подслушивают, подсматривают, ссорятся. Желание, как можно лучше знать соседа, заложено на генетическом уровне. Разве найдется тот, кто смотря из глубины своих окон не пытался понять жизнь другого человека? Порой годами живущие бок о бок продолжают, исподволь, следить друг за другом.

После длительного, пусть и добровольного заточения впечатления даже от краткого пребывания на людях чрезвычайно сильны. Вернувшись домой я еще долго вспоминал услышанные обрывки разговоров, звонкий смех, хаотичную и забавную ребячью беготню. Вертевшиеся в голове детали для многих не представляли бы ничего интересного, но в моем случае чрезвычайно увлекали. С маниакальной одержимостью я смаковал увиденное и услышанное, многократно воспроизводя в памяти запомнившиеся моменты. Во власти воспоминаний, до самого вечера копошился в саду, а к кабинету даже не приблизился.

По прошествии нескольких дней полученные впечатления угасли я вновь выбрался на прогулку. Вид людей уже не ввергал в оторопь, обвыкся, заводил беседы, знакомился. Домой вернулся счастливым с уставшими от улыбок щеками.

Спустя какое-то время, счет прогулкам был потерян. Появились знакомые, те, с кем издали узнавали друг друга – приветливо махая руками. Темы для бесед были общими: о погоде, садах, – о разном. Любое, даже поверхностное общение чрезвычайно волновало. По возвращению домой, мне оставалась только работа в саду, только на нее был способен.

Рабочий кабинет стал тяготить. Стол, за который долгое время не садился, словно укорял за праздную жизнь. В итоге, досадуя о безвозвратно уходящем времени я вновь стал избегать приглашений, любимых спортивных игр. Подавляя собственное желание, стал чураться дружеских отношений и новых знакомств. Досадная заминка в основной работе вынуждала искать компромисс, стремиться к иному досугу, когда друг либо собеседник смогут привнести что-то полезное – развить меня.

– Жизненный опыт по заказу!? – С таким запросом обратился я к Арктуру, вспомнив однажды услышанную от наставника фразу: «О безграничной возможности для общения».

– Никаких проблем, – сообщил верный домоправитель. Оказалось, многие не просто могут, но и желают делиться личным – своими поучительными историями. От меня требовалось лишь выбрать нужную область в столь многогранных человеческих отношениях. Остальное Арктур брал на себя: изучал информацию в Сети, подбирал нужных людей, устанавливал контакты. То, что лишь смутно представлялось, оказалось уже существует, причем в более совершенной форме. Определившись с первой историей, несколько дней я провел в волнительном ожидании, часто вспоминая известное выражение: «Опыт – лучший учитель».

***

Когда подкатил Неваляшка я собирал абрикосы. К тому времени, забавный шар стал для меня подобием домашнего любимца – часто находился рядом, бывало и в далеких прогулках сопровождал. Сначала так Арктур инициативу проявлял, затем сам стал брать его – услащать слух музыкой, практиковаться в Языке, а то и просто ради компании. На сей раз, с его помощью, предстояло убедиться – мир полон соседей, моих соседей с кем могу неограниченно общаться, говорить и видеть, несмотря на разделяющее расстояние.

В качестве первого собеседника я выбрал довольно неординарную личность, человека экстравагантного с не отличающимися изяществом манерами и мягко говоря несдержанной речью. Из всех чей жизненный опыт показался интересным только при пересказе этого человека я вынужден приуменьшать вспыльчивость, подбирать замену крепкому словцу. В то же время, суть рассказанной истории тронула и пусть местами покажется жестокой – начну с нее.

Всматриваясь в изображение Неваляшки я по привычке ожидал увидеть собеседника в окружении какой-нибудь зелени, вместо этого трансляция началась с большого, ярко освещенного помещения с находящейся по центру деревянной деталью, огромной и причудливо изогнутой. Над деталью деловито трудилась механическая рука манипулятора. Отлетающие в сторону стружки тут же засасывались раструбом проворного робота уборщика. Взвизгивали моторы, раздавалось какое-то щелканье, шипел сжатый воздух. Под кронами