Слимп - Бабкин Михаил Александрович

Однако за столом именно ели. Вернее, ел — этот самый единственный посетитель. Лысый.

— Присаживайтесь, уважаемый, — лысый приветственно помахал зажатой в руке куриной ножкой, — здесь все свои. Что, напугали хозяина? Ох и любите вы эффектные появления, что и говорить. Нда-а... Впрочем, имперская служба безопасности так и должна действовать — не только эффективно, но и эффектно. Вы, я так понимаю, только со службы, раз в парадном? Ну и что там, во дворце, новенького? Ладно, ладно, шучу я. Не нужны мне ваши тайны, — мордастый добродушно рассмеялся. — Скажете ещё что-нибудь не то, секретное, у вас там везде одни секреты, и придётся вам тогда меня арестовывать. Для неразглашения и выяснения личности, так сказать. А мне после обеда ходить в ваше ведомство ох как не охота. Лень... Вы курицу закажите, — посоветовал разговорчивый здоровяк, — хорошая сегодня курица. В меру зажарена. И грибы советую, под сметанным соусом. Вас, кстати, как зовут? Меня — Бартон, — лысый посетитель, не дожидаясь ответа, вынул из кармана платок, обтер лицо. — Фу, ну и жара. Вы пивка возьмите, холодненького... Или, если желаете, винца можно. Я бы тоже выпил, но расходы, расходы... Платят нам не то что вам, — пожаловался он, потупив в стол глаза, — маловато платят, — и выжидательно замолк, уставясь на чисто обглоданную ножку, словно впервые её увидел.

Семён Владимирович намёк понял.

— Зовут меня Семён, — представился он, садясь за стол, — и если вы не против, давайте я вас вином угощу.

— Не против, — поспешно ответил Бартон, роняя косточку в тарелку. — Давайте.

— Курицу, грибов под соусом и вина! — требовательно сказал Семён в воздух. — Ну и что там ещё на закуску... Салат какой-нибудь. И пива.

— Креветочный салат, — быстро добавил Бартон, — а пиво из подвала. Тёмное пиво.

— Тёмное, — согласился Семён. — А как же.

Поверхность стола на миг покрылась белым туманом: пустые тарелки, объедки и крошки бесследно исчезли, сменившись свежей сервировкой и заказанными блюдами. Причём блюдами в двойном экземпляре — даже куриц было две. И два графина с пивом. И две больших бутылки вина. Похоже, здесь очень уважали имперскую службу безопасности.

— Вот это дело, — радостно сказал Бартон, — это по-нашему. Это с уважением. Ну-с, дражайший Симеон, будем здоровы! — и ловко откупорил бутылку, стукнув по донышку ладонью.

— Пиво не пей, — подал голос медальон, — крепкое оно. С ног свалит, особенно если с вином его замешаешь. Лучше вообще ничего не пей. И поменьше говори. Непонятная ситуация...

— Стаканчик-то не повредит, — мудро заметил Семён, — что же это я, всухую курицу харчить буду?

— Кто сказал — всухую? — возмутился Бартон, бережно разливая вино по глубоким хрустальным бокалам. — Я такую глупость не говорил. Это же форменное преступление, есть курицу без вина! Тем более без пива. За такое однозначно казнить надо. Как за извращение основ мироздания... Я, видите ли, второй окружной дознаватель, — пояснил Бартон, осторожно поднимая полный бокал и разглядывая вино на просвет, — по нечётным работаю. Выходной я сегодня... А мне такое вино не подают, — с завистью пробормотал лысый дознаватель, — вот что значит служба безопасности... Да, так вот — повидал я, значит, за годы своей работы всякого народу и вот что понял: ежели кто ни вина, ни пива не пьёт, в хорошей компании посидеть не любит, то всё — конченый он человек. Мой клиент! Подследственный материал. Ты любого непьющего копни, обязательно какая-нибудь крамола у него за душой найдётся. Обязательно! Мироизвращение какое-нибудь. Те же слимперы, мать их... — и лихо выпил, словно тост сказал. Да ещё пивом запился.

Семён лишь пригубил вино и принялся за курицу, то и дело поддакивая разгулявшемуся дознавателю: Бартону собеседник явно не требовался — ему был нужен слушатель. И бутылка.

Если бы Семён — или Симеон, как его упорно называл быстро пьянеющий мордастый собутыльник — был бы на самом деле офицером службы имперской безопасности, то он должен был арестовать болтливого собеседника по крайней мере уже раз пять. За крамолу и подрывные речи. Потому что за то время, пока пустела первая бутыль и второй графин, от Бартона досталось всем — в первую очередь государю-императору за его мягкотелость и недальновидность, во вторую — императрице за шашни с кардиналом, после — кардиналу за политические интриги с жрецами-слимперами и чужими, с которыми...

Тут Бартон на миг протрезвел, с ужасом взглянул на Семёна, обозвал его с испугу коллегой и тут же пояснил, что эти подрывные речи вовсе не его личное мнение, а чистосердечные признания государственных преступников, им с пристрастием допрошенных, кои признания в протоколах дословно отображены и по инстанциям, соответственно приказу, переданы. После чего выпил подряд два бокала вина — от неловкости ситуации, наверное, — и, придя в чувства, то есть окосев напрочь, предложил немедля ехать к девочкам. А потом уснул, откинувшись на спинку стула.

— И что мне теперь с ним делать? — с неприязнью глядя на спящего дознавателя, спросил Семён Владимирович. — Может, хозяина позвать?

— Не надо, — сказал Мар, — и так проспится. А сделать надо вот что: у него на шее, под одеждой, должен быть медальон. По виду такой же, как я. Вытащи его и приложи ко мне.

— Зачем это? — поинтересовался Семён, шаря за пазухой у спящего окружного дознавателя. — Для чего? Да, есть медальон... Ну-ка, — он крепко прижал один металлический кругляш к другому. Дознавательский медальон тут же стал заметно холоднее, а Мар — теплее.

— Всё, — доложил Мар, — можно уходить. Быстро-быстро. Заплатить только не забудь.

Семён кинул на стол пару фиолетовых купюр из пачки, оставшейся от уплаты за гостиницу — те растворились в воздухе, не долетев до столешницы. Напрасно подождав сдачу, Семён махнул на неё рукой и вышел из ресторана на улицу.

— Теперь прикид надо сменить, — посоветовал медальон, — засветились мы в нём. Да и разгуливать по улицам в парадной форме службы безопасности — это уже верх наглости! Хм, в моё время вообще никакой такой имперской службы не было, — озадаченно сказал Мар. — Во всяком случае официально. Сколько изменений за какие-то десять лет, надо же...

Зайдя в ближайшую подворотню, Семён напряг всю свою фантазию и за пару секунд изменился до неузнаваемости, прикид получился что надо: выглаженные стрелкой брючки, короткая дутая курточка, рубашка с отложным воротником, и всё странной зелёно-серой расцветки. Пятнами. Туфли и те были зелёными, как из крокодильей кожи.

— Ну ты даёшь, — только и сказал Мар, — натуральный огородник из Зелёного Мира. Там тоже такие расцветки любят.

— А я не модельер, — огрызнулся Семён, — как умею, так и творю.

— Ну-ну, — хихикнул медальон, — творец он. Слушай, создатель, надо бы нам на некоторое время укрыться. На дно лечь, понимаешь о чём я толкую? Нужно мне во всём, что здесь творится, хорошенько разобраться. Чужие, среди бела дня нападающие на офицера безопасности... сплетни о кардинале... Определённо чувствую — что-то изменилось за эти годы! И крепко изменилось. В худшую сторону.

— Печёнкой чувствуешь? — беззлобно подзадорил Семён Мара.

— В этот раз — селезёнкой, — парировал медальон. — В гостиницу возвращаться не будем, незачем два раза подряд в одном и том же месте ночевать. Двинем-ка мы на окраину, там, думаю, найдём что-нибудь подходящее. Какой-нибудь запечатанный дом. Главное, чтобы в нём линия связи сохранилась, а уж подключиться к ней я и сам сумею. Или ты поможешь.

— Интернет, да? — поинтересовался Семён. — Всемирная информационная сеть?

— Хорошее название, — одобрил Мар. — Верное. Ты туда — интер? А тебе в ответ — нет! Вот-вот, что-то типа того. Типа информационной сети. Но не всемирная: подумаешь, новости одного мира, кому они интересны, кроме местных жителей. Выше бери — вседисковая!

— Ну да, — глубокомысленно покивал Семён, — галактические сплетни. И впрямь интересно.

— Сам ты галактический, — снисходительно рассмеялся Мар. — Говорю тебе — вседисковые! Новости и сплетни. Темнота ты необразованная, хоть и Настройщик. Хоть и с обратной стороны. Ладно, поехали в частную зону, — на миг в глазах у Семёна потемнело и он оказался совершенно в другом месте. Не на центральном проспекте.