Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев

занимались подобными глупостями, делая ставку на быстроту и маневр, мастерство экипажей и искусство флотоводцев.

Историки античности не упоминают о том, что на карфагенских боевых кораблях стояли метательные машины и башни для стрелков. Как следует из текста «Всеобщей истории» Полибия, пунийцы в бою совершали такие сложные маневры, как «проплыв» и удар тараном. Когда враждебные флоты сходились, то корабли выстраивались в боевые порядки и начинали сближение. Главной задачей военачальников было разбить вражеский строй, для чего и предназначался «проплыв». Делая «проплыв», атакующий корабль должен был пройти между двумя кораблями противника, сломать им весла и лишить возможности маневрирования. Стоявшие на палубе воины в это время расстреливали неприятельскую команду из луков, метали во вражеских гребцов копья и дротики. Если «проплыв» удавался, то в образовавшуюся брешь устремлялись другие корабли, разрушая боевой порядок неприятельского флота. В осуществлении этого маневра карфагеняне достигли высочайшего мастерства.

Численность карфагенских флотилий обычно колебалась от ста до двух сотен боевых кораблей. Во время Пунических войн самая большая армада, которую выставил Картхадашт против римлян в 256 году до н. э., насчитывала 350 судов. В случае тяжелых потерь в морских сражениях карфагеняне могли довольно быстро восстановить свой флот. Связано это было с тем, что все детали для сборки судов изготавливались заранее, маркировались и складывались в доках[30]. Таким образом, для ввода в строй нового корабля пунийцам много времени не требовалось. Но для того, чтобы содержать такой огромный флот и поддерживать его в боевой готовности, нужна была мощнейшая инфраструктура. И она в Карфагене была.

Арсенал, доки, верфи, мастерские, порты и гавани – все это было построено пунийцами. Аппиан оставил подробное описание военного и торгового портов Картхадашта: «Гавани Карфагена были взаимно связаны, так что можно было проплывать из одной в другую; вход же в них из открытого моря был шириной в семьдесят футов[31], и запирался он железными цепями. Первая гавань была предоставлена торговым судам, и в ней было много различных причалов; во внутренней же гавани посредине был остров, и как этот остров, так и гавань были охвачены огромными набережными. Эти набережные были богаты верфями и доками, рассчитанными на двести двадцать кораблей, и, помимо верфей, складами, где держалось все нужное для оснащения триер. Перед каждым доком стояли две ионические колонны, окружавшие гавань и остров, что вместе с гаванью создавало впечатление круглой галереи. На острове было сооружено на возвышении помещение для командующего флотом, откуда трубач должен был давать сигналы, а глашатай – передавать приказы, командующий же – за всем наблюдать. Этот остров был расположен у входа в гавань и поднимался высоко вверх, так что командующий мог видеть все происходящее в море, а подплывающим нельзя было ясно видеть, что делается внутри гавани. Даже вошедшим в гавань купеческим судам не были видны верфи, ибо их окружала двойная стена и были особые ворота, которыми купцы из первой гавани попадали в город, не проходя через верфи» (VIII, 96).

Бытует мнение, что строительство военного порта в Карфагене началось после поражения Ганнибала при Заме в 202 году до н. э. На мой взгляд, такое предположение несостоятельно. Пунийцам незачем было строить такую огромную военную гавань, ведь согласно мирному договору с Римом им разрешалось иметь не более десяти кораблей. Зачем правительству Карфагена надо было вкладывать громадные средства в весьма сомнительное предприятие? Такой амбициозный проект трудно было сохранить в тайне, вне всякого сомнения, в Риме бы узнали об этом масштабном строительстве и задали ряд неудобных вопросов членам карфагенского совета. И какой бы сенаторы получили ответ? Проблема заключается в том, что вразумительного ответа на этот вопрос нет.

Удивительно, но эти два древних порта сохранились до наших дней. Если ехать на пригородном поезде из столицы Туниса в сторону городка Сиди-Бу-Саид, то они будут находиться между железнодорожными станциями «Carthage Salammbo» и «Carthage Byrsa». Торговая гавань, некогда имевшая форму прямоугольника, теперь отдаленно напоминает овал, а остров посредине военного порта, где раньше находился наблюдательный пункт командующего флотом, превратился в полуостров. Между двумя гаванями находится Океанографический музей. О былом величии практически ничего не напоминает, за исключением макета, дающего наглядное представление о том, как выглядели торговый и военный порты в древности.

3. Римляне

Наиболее полное и подробное описание римской армии эпохи больших завоеваний оставил Полибий. Некогда историк был начальником конницы Ахейского союза, хорошо знал военное дело, и поэтому приводимая им информация имеет особую ценность. Во время Третьей Македонской войны Полибий в качестве посланца ахейцев находился в римской армии и состоял при консуле Квинте Марции Филиппе. Со Сципионом Эмилианом Полибий был в дружеских отношениях и благодаря протекции своего влиятельного товарища принял участие в осаде Карфагена в качестве военного советника. Греческий историк очень хорошо знал структуру и организацию римской армии, ее тактические особенности, видел легионы в бою и на марше, при осаде городов и строительстве лагерей. Поэтому информация Полибия заслуживает самого пристального внимания.

Все граждане Рима считались военнообязанными, их призывной возраст был от 17 до 46 лет. Полибий пишет, что «они обязаны до сорокашестилетнего возраста совершить десять походов в коннице или двадцать в пехоте» (VI, 19). Гражданин не мог занять в Риме какую-либо государственную должность, если не исполнил свой долг перед родиной и не совершил десять годичных походов.

Главной организационной единицей римской армии интересующего нас периода был легион. По словам Полибия, его численность варьировалась в зависимости от ситуации: «определяется она в четыре тысячи двести человек пехоты или в пять тысяч, если предвидится более трудная война» (VI, 20). Об этом же пишет и Тит Ливий: «Обычно набирали четыре легиона по пять тысяч пехотинцев и для каждого легиона по триста всадников. Другое такое же войско добавлялось после набора латинов» (VIII, 8). Кроме всадников, на каждый легион приходилось 1200 легковооруженных воинов, которых называли велитами. Однако в строевой расчет легиона подразделения мобильных войск не входили[32]: «Что касается легковооруженных, то падающее на легион количество их распределяется поровну между всеми частями» (Polyb. VI, 24). Таким образом, велиты не делились на мелкие тактические единицы, а просто распределялись между манипулами гастатов, принципов и триариев по 40 бойцов на подразделение. Во времена ранней Римской республики легкая пехота была представлена рорариями и акцензами, первые были вооружены копьем и дротиком, вторые – только пращой. Но к началу Первой Пунической войны им на смену пришли велиты – по крайней мере, Полибий об этих воинах уже не упоминает.

Собственно римская армия состояла из четырех легионов: «у римлян четыре легиона составляют основное и первоначальное деление войска» (Polyb. VI, 19). Под