Волшебник не в своем уме. Волшебник в Бедламе - Кристофер Сташеф

Гар протянул Джанни бурдюк с водой. Джанни неохотно взял таблетки, положил в рот, запил водой, чуть не захлебнулся и, тяжело дыша, посмотрел на Гара.

— А что теперь?

— Передохнем, пока не утихнет твоя головная боль, а потом отправимся в Пироджию.

В Пироджию! При мысли о встрече с отцом у Джанни противно засосало под ложечкой. Ведь ему придется сказать отцу о том, что он утратил не только его товары, но и мулов, и даже возниц — то есть весь караван. Покачиваясь, он вяло повел рукой.

— Но разве нам… похоронить…

Проморгавшись, он с изумлением увидел невысокий длинный холмик у дороги. А трупов не было вовсе — вокруг только чернела дорожная грязь. Джанни понял, чем увлажнена земля, и его снова жутко замутило.

— Нужно же мне было чем-то заняться, покуда я ждал, пока ты очнешься, — объяснил Гар. — Больше нам тут делать нечего, и надо отыскать священника, чтобы привести сюда. Пусть прочтет поминальные молитвы. Пойдем, Джанни. Это гораздо больше моя вина, чем твоя, ведь ты нанял меня именно для того, чтобы такого не случилось, но я обязан признаться в своей ошибке и расплатиться за ее последствия.

— Я тоже. — Джанни был в страхе от мысли о том, как разгневается отец, узнав о случившемся, но он понимал, что должен поступить так, как говорит Гар — рассказать о своей ошибке и смириться с полагающимся ему наказанием. — Что ж, тогда — в Пироджию!

Он попытался подняться на ноги, но Гар удержал его.

— Нет-нет! Погоди! Я же сказал — когда уймется боль в голове! Пусть снадобье подействует. Надо выждать еще с полчаса, Джанни, не меньше.

Миновало около часа — судя по движению луны. Гару все-таки удалось поднять Джанни на ноги и повести по дороге. Оба шли медленно, поддерживая друг друга.

Джанни часто просил Гара остановиться, но Гар не давал ему передохнуть и уговаривал идти дальше. Луна скрылась, а он все уговаривал Джанни.

— Еще немного, Джанни. — Проходило еще какое-то время. — Еще полчасика, хотя бы полчасика, Джанни. За полчаса мы точно отыщем какой-нибудь амбар или рощицу! — И наконец: — Продержись до рассвета, Джанни. Надо же нам увидеть, не приближаются ли враги!.

Джанни протестовал, но чем дальше, тем слабее. В конце концов он уже не мог переставлять ноги, и Гару пришлось тащить его. Они шли по пустой равнине сквозь тьму и видели только чуть светлеющий горизонт да порой — далекую деревушку, амбар или овин. Джанни гадал, зачем это Гару так нестерпимо важно заставлять его идти всю ночь, но придумать он ничего не мог. В мозгу его бродила одна-единственная мысль, и мысль эта была: «Спать!»

Наконец занялся рассвет, и Гар решил сделать привал. Он бережно опустил своего спутника на траву у дороги.

— Отсюда хотя бы все видно.

— Говорил же я тебе, что по дороге отсюда до Пироджии нет ни амбаров, ни рощиц, — укоризненно проговорил Джанни.

— Говорил, это верно, — подтвердил Гар. — А теперь поспи. Я тебя разбужу, если замечу что-нибудь опасное.

Однако последних слов Джанни не расслышал. Он уже спал.

Гар исполнил свое обещание и разбудил Джанни. Он тряс его за плечо и взволнованно повторял:

— Джанни! Проснись! Беда!

Джанни приподнялся, оперся на локоть, заморгал заспанными глазами.

— Беда? Какая беда?

— Всадники, — ответил Гар. — Что же это еще, как не беда?

— Беда. Если только это не торговый караван.

Джанни, покачиваясь, поднялся на ноги, взглянул в ту сторону, куда указывал Гар, и поразился: день клонился к вечеру. Неужели наемный воин все это время не спал, был на страже?

Но вот Джанни разглядел облако пыли чуть ближе линии горизонта, услышал отдаленный стук конских копыт, увидел отблески стали на солнце и заключил:

— Это не караван.

— Нет. — согласился Гар. — Это конный отряд. Ты эту страну лучше меня знаешь, Джанни. Где бы нам спрятаться?

Джанни огляделся по сторонам, чувствуя, как к сердцу подкрадывается леденящий страх.

— Негде! Плоская равнина. Разве только в придорожной канаве!

— А если мы бросимся на поиски амбара, они нас заметят. Да и найдем ли мы его… — Гар был напряжен, глаза его горели, но между тем в облике его было странное холодное спокойствие. Одного взгляда на него Джанни хватило, чтобы и самому немного успокоиться. — Канава — это хорошо, — продолжал рассуждать наемный воин. — Но они непременно увидят нас и там, в грязи… Постой-ка! Грязь!

Джанни выпучил глаза.

— Что — «грязь»?

— Быстро снимай камзол! — Гар сорвал с себя кожаный дублет, перепрыгнул через канаву и забросил дублет в густую придорожную траву. — И рубаху снимай! Да скорее, покуда они нас плохо видят!

Джанни вытаращил глаза. Что он, сбрендил, что ли?

Но тут он вспомнил о том, что уплатил Гару за то, чтобы тот защищал их обоих, и решил, что негоже тратить отцовские деньги понапрасну. Он перескочил через канаву, и вскоре они с Гаром уже соревновались в том, кто скорее разденется до пояса. Собственно, штаны имели плачевный вид после сражения и странствий по дорожной пыли, так что их как бы и не было.

Гар наклонился и принялся забрасывать снятую одежду пригоршнями соломы.

— Скорее! Помогай мне!

Джанни принялся за дело, и вскоре у края поля появилась кучка сухой травы.

— Теперь надо хорошенько вымазаться в грязи! — распорядился Гар, спрыгнул в канаву, зачерпнул грязи и стал обмазывать себя с головы до ног.

— Да я и так грязный, — возразил Джанни, но, прогнав брезгливость, спрыгнул в канаву и присоединился к Гару. — Что это мы делаем? Мы же будем выглядеть, как настоящие бродяги!

— Вот именно! — подтвердил Гар. — Ведь нищего бродягу не ограбишь, верно? Намажь-ка мне спину, — попросил он и отвернулся, натирая грязью лицо. Джанни щедро умастил его спину грязью, затем повернулся к Гару спиной, и тот намазал его спину. — А мы с тобой будем не просто нищие. Мы будем дурачки! Притворись, будто ты сумасшедший, но не буйный, не опасный.

Джанни понял замысел Гара. Кажется, у них таки была надежда спастись!

— А ты?

— Ну а я разыграю полудурка, простака. Ты будешь моим братцем, проявляющим заботу обо мне, невзирая на собственное безумие.

— Сумасшедший, поводырь сумасшедшего? — Это было настолько похоже на правду, что Джанни не испытал большой радости. Но тут он припомнил умалишенного попрошайку, что вечно сидел у Моста Надежды в его родном городе, и понял, что невольно копирует его тонкогубую улыбочку. — А если они спросят, как нас звать?

— Настоящих имен называть не будем ни за что на свете. А то кто-нибудь из них может решить, что за тебя можно взять большой выкуп, а от меня будет большой толк, если они заставят меня вступить в их шайку. Тебя зовут Джорджио, а меня — Ленни!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});