Волшебник не в своем уме. Волшебник в Бедламе - Кристофер Сташеф

— Но твой отец отправляет в плавания торговые корабли, — заметил Гар. — Зачем же ему отправлять караваны в глубь острова?

— За тем, что нам нужно иметь что-то, что можно было бы увозить на торговых судах, — объяснил Джанни. — Если мы будем уходить в плавание и брать с собой только золото, скоро у нас никакого золота не останется. А варвары вроде тебя и кочевники, что обитают на восточном берегу Срединного моря, не слишком уважают драгоценные металлы. Но им нужны слитки железа, хлопковые и шерстяные ткани, которые ткут наши ткачи. А господа с северного побережья обожают изготавливаемые у нас гобелены и ковры и полотно. И потом золото занимает совсем немного места. Зачем возить его на кораблях, когда можно загрузить их под завязку товарами, которые не опустошат нашу казну?

К изумлению Джанни, Гар, похоже, его прекрасно понимал.

— Это разумно, — сказал он, — но не могли бы ваши торговые суда обратными рейсами доставлять сюда древесину и зерно?

— Зачем, когда тут, неподалеку от дома, они гораздо дешевле, — пожал плечами Джанни. — Отсюда доставить такие грузы до Пироджии гораздо дешевле. Нет, из варварских земель мы привозим янтарь и меха и еще много всякой всячины, которая на Талипоне почитается роскошью. А из старых городов востока и из деспотий юга мы привозим специи и шелка и дерево редких пород. Такие товары мы можем с большой прибылью продать на Талипоне, мой друг — только такие, а не те, каких здесь и так хватает.

— В этом есть смысл, — признал Гар. — А кто решил построить торговлю таким образом? Купцы-князья вашей Пироджии?

Джанни рассмеялся.

— Я не стал бы называть их князьями. Они зажиточные горожане, прочно стоят на ногах, но уж конечно, они живут не так, как живут аристократы. Нет, мой друг, не городской Совет решает, что вывозить на продажу, а что закупать. Это решает мой отец, как и все прочие купцы. Каждый решает за себя.

— А чем же тогда занимается ваш Совет?

Джанни перевел дух и продолжал:

— Он решает дела, касающиеся всех купцов и всего города. Сколько денег вложить в постройку военных кораблей, сколько — в войско, нанять ли чужаков или обучить своих…

— Своих, — твердо сказал Гар. — Всегда только своих.

Джанни часто заморгал, удивленный тем, что Гар высказался против своего занятия. Затем он продолжил рассказ:

— Еще Совет решает, строить или не строить новые мосты и общественные здания, укреплять ли берега каналов и рек — то есть всевозможные вопросы, от которых зависит благо горожан.

— Наверное, вернее было бы сказать — благо купцов, — уточнил Гар. — А кто защищает интересы ремесленников и рабочих?

— Ремесленники объединены в гильдии, и их главы могут выступать в Совете, если обсуждается вопрос, в решении которого они кровно заинтересованы. — У Джанни мелькнула мысль о том, что следовало бы немного обидеться на последний вопрос Гара, но он увлекся и продолжал объяснения: — Что же до рабочих, готов признаться, пока мы додумались только до того, как дать им право голоса. Пока каждый советник просто говорит обо всем, что беспокоит всех, кто трудится на его складах и кораблях.

Гар кивнул:

— А как этих олигархов — прошу прощения, советников — избирают?

Джанни нахмурился. Слово «олигархи» ему не понравилось, особенно потому, что он не понял его значения, но он решил, что скорее всего это слово из родного языка Гара, и не стоит заострять на этом внимание.

— Пироджийские купцы собираются все вместе и избирают советников, бросая камешки в чаши с именами всех купцов, которые желали бы заседать в Совете в новом году. В чаши с именами тех, кого бы они хотели видеть в Совете, бросают зеленые камешки, а в чаши тех, кого не хотели бы, — красные. Желающих попасть в Совет почти всегда вдвое больше, чем мест.

— И сколько же мест?

— Дюжина.

Джанни гадал, не обратились ли его попытки побольше вызнать о Гаре в его собственную лекцию о Пироджии. Он как раз собрался задать Гару соответствующий вопрос и задал бы, если бы на караван не напали кондотьеры.

Они скакали по полю и криками велели торговцам остановиться.

— Вперед! Погоняйте! — крикнул Джанни. — За кого они нас принимают?

Он пустил свою лошадь галопом. Гар скакал по одну сторону от Джанни, Антонио — по другую. Возницы хлестали мулов кнутами, заставляя скакать как можно скорее, но напуганные животные никак не могли этого сделать. Как бы то ни было, караван не сумел бы развить скорость больше той, на какую способен навьюченный мул, а кондотьеры мчались галопом.

— Они знают, что мы не дураки, но они тоже не промах! — крикнул Гар Джанни. — Они гонят нас вперед, потому что впереди — засада!

— Засада? — недоверчиво переспросил Антонио. — Но где?

— А вон там! — Гар указал на несколько крестьянских домишек на горизонте. — Они хотят нас запугать, чтобы мы стали искать убежища — любого, какое попадется!

Стоило ему произнести эти слова, как со стороны домишек навстречу каравану поскакало еще несколько конных разбойников. Джанни в страхе обернулся и увидел, что другой отряд нагоняет караван.

— Нам конец! — вскричал один из возниц, натянул поводья своего мула и вскинул руки к небесам.

— Вставайте кругом! — прокричал Джанни. — Неужто вам хочется остаток жизни маяться на господских галерах? Вставайте кругом и сражайтесь!

Возницы развернули мулов и приготовились обороняться.

— Они же солдаты! — воскликнул другой возница. — Нам не выстоять против них! Начнем отбиваться — они убьют нас!

— Лучше умереть свободными людьми, чем жить в оковах! — прокричал Антонио.

— Всякий, кто готов добровольно сдаться в рабство, пусть теперь же уходит! — воскликнул Джанни. — Быть может, вам удастся бежать, покуда остальные будут драться!

Один из возниц не выдержал, выбежал из круга, ушел с дороги и пустился по полю. Остальные не тронулись с места, встали и смотрели на приближавшихся с двух сторон наемников.

— Сначала стреляйте по лошадям! — крикнул Гар. — Пеший воин не так опасен!

Вопль ужаса заставил всех устремить взгляды в ту сторону, куда убежал струсивший возница. Наемный воин ударил его по голове дубинкой. Несчастный без чувств повалился в густую пшеницу. Теперь его, как созревшее зерно, должны были подобрать после окончания боя.

— Вот расплата за трусость! — воскликнул Антонио. — Лучше погибнуть, сражаясь!

— А еще лучше — сразиться и остаться в живых! — отозвался Гар. — Но уж если вам суждено погибнуть, постарайтесь прежде уложить как можно больше врагов!

Возницы ответили на его призыв дружным боевым кличем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});