Террариум 2 (СИ) - Гром Макс

Звали этого генерал-лейтенанта, Матвей Демьяненко. Он брат предателя Демьяненко. Сводный брат.

Взгляд у него был непонятный. Он толи злобно смотрел на Степана, толи радостно. От этого взгляда у Степана почему-то побежали мурашки по коже.

Волхвы считают, что если от взгляда человека у тебя побежали мурашки, значит, ты от этой личности настрадаешься.

Истинный коммунист конечно в подобное не верит. Хотя коммунисту и не запрещено верить. При желании житель СКГ может принять веру в богов леса. Даже может покланяться православному богу. Но конечно под присмотром КГБ.

— Вы слушаете меня товарищ капитан? — Спросил генерал армии.

— Так точно. — Степан стал смотреть на генерала армии.

— Так вот, как я уже сказал, мы решили наградить вас и повысить в звании. Сейчас можете идти.

Степан встал со стула по стойке смирно и сказал:

— Служу Союзу Коммунистических Группировок.

Генералы стали собираться по домам.

Степан снял фуражку и пошёл вон из кабинета.

— Постойте Капитан. — Позвал кто-то Степана.

Степан обернулся. К нему подошёл генерал-лейтенант Демьяненко.

Степан, как положено, отдал честь.

Генерал протянул Степану руку.

— Спасибо вам, что смыли кровью этот позор моей семьи. — С улыбкой сказал генерал.

Степан пожал генералу руку.

— Это был мой долг. Не надо благодарностей.

***

Демьяненко вернулся домой совсем немного подвыпивший.

Жил генерал не в отдельном доме в просторной квартире для генералитета. Каменные стены здесь проштукатурены и покрашены краской цвета морской волны. Жена настояла на таком цвете.

Генерал снял с себя пальто и бросил где попало. Фуражку он так же не смотрел куда бросил. Ему сейчас было совершенно наплевать на опрятность. Он хотел лишь спирту. Так что он сразу двинулся в гостиную, к серванту. В нём стояла бутылка с ягодной настойкой.

После Демьяненко сел за стол, стоящий посреди гостиной и откупорил бутылку с долгожданной выпивкой.

Звук удара горячительного напитка об стекло стакана, был райским. А вкус настойки… Такое описывать нельзя. Такое можно слышать лишь богам.

На генерала смотрела жена, одетая в зелёный халат.

Жена у генерала совсем не испортилась. Ей было почти шестьдесят лет, а она выглядела на сорок. Вот, что делают дорогущие мази и настойки.

Волосы жены были чёрные, словно уголь. Среди них не было ни одного седого волоса. Вот, что делает современная краска и гели для волос.

Лицо у жены было милое и подтянутое. Нос длинноват и с небольшой горбинкой. Глаза карие, ресниц длинные. Губы не очень большие, как и груди. Это был её единственный минус.

Жена села рядышком с мужем.

— Как ты? — Спросила она.

— А как я могу быть Маруся? У меня брата убили, если ты не знала. — Генералу нельзя было пить. Он из-за выпивки становился очень злым. — Принеси закуски.

Жена принесла с кухни немного колбасы и хлеба.

— Говорил же этому идиоту… придурку, чтобы он прятался получше, а он.… Не зря мама называла его тупоголовым. Ох, не зря отец бил его армейским ремнём. Поумнел немного к старости лет, да видать недостаточно. — Генерал положил в рот ломтик колбасы.

— Как его убили? — Спросила печально Маруся.

— Мозги вынесли. Хе. Когда он был в борделе. — Генерал хлебнул пол стакана красненькой жидкости.

— Тебе бы поспать. — Жена положила ладонь на руку мужа.

— Нет у меня времени на это. Капитан, убивший брата сдохнуть должен. Да страшно сдохнуть. Медленно. — Генерал оскалился. В его голове начали появляться образы. В них Степан мучался. Мучался, как в аду не мучаются.

— Так пошли его в ГУЛАГ, на каменоломню. Заключённые там его на куски порвут. — Жена придумала метод убийства первой.

— Нет. Зеки его пёрышком чикнут разок, да он и сдохнет сразу. У меня иной план есть. Мы его в другое место определим. На Восток его отправим. В крепости. Пускай там с ордой воюет. В крепостях служат люде не лучше зеков. Он там гнить будет помаленьку и пользу человечеству приносить. А может в плен к орде попадёт. Там с ним уж точно повеселятся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А как мы его туда отправим?

— Да очень просто. Есть майор один в разведке. Продажный тип. Он расскажет командованию, что капитан Яковлев, когда на территории НРИ находился, передал там одному человечку секретные данные. Капитана, конечно, захотят расстрелять, так я за него заступлюсь. Скажу, что капитан оступился, это факт, но он был хорошим солдатом. И попрошу смягчить наказание и послать его в восточные крепости. Да даже скорей всего этого делать и не придётся. У нас в командование много хороших дуралеев. Они ему наказание и смягчат за заслуги перед родиной.

Генерал и жена его выпили вместе чуток, и легли спать. Завтра они начнут воплощать зловещий план в жизнь.

***

Степан лежал в кровати в одних трусах и думал. Непривычно ему было спать дома. Он ведь, то посреди леса спит, пытаясь не обоссаться от страха, то в дешёвых гостиницах, класса минус две звезды.

Коже было как-то неприятно без ОЗК, без прохлады лесной. Руки тоже словно онемевшие. Они уже больше двух суток не держали оружие и не потели в плотных перчатках ОЗК.

Человек много лет служащий своей стране в качестве солдата, постоянно, рвётся домой. Но когда ему это удаётся, он понимает, что родная однокомнатная квартирка, перестала быть для него домом. Ему теперь родней окопы. Убийство теперь для него слаще губ жены.

Степан встал с кровати. Взяв курительную трубку, Степан отправился на кухню. Там он приоткрыл окно и закурил.

Ночью в городе было спокойно. Никаких проституток здесь не было. Только редко патрули милиции проходили по улицам.

Милиционеры носят синюю форму с красными ремнями. Вооружают милиционеров дубинками и револьверами.

Вдруг напротив дома Степана остановилась чёрная карета. КГБ к кому-то решило наведаться.

Из кареты вылезли три человека в чёрных кожаных куртках. На их головах были чёрные фуражки с красными звёздами.

Они направились в сторону дома Степана.

Степан удивился. «Неужели я не заметил врага народа у себя под боком?» — подумал Степан.

Как истинный слуга коммунизма, Степан решил помочь братьям по оружию. Он быстренько надел рубаху и взял табельный револьвер.

Степан вышел в коридор и сразу встретил бойцов КГБ.

— У него оружие! Стоять сука! Брось оружие! — бойцы навели стволы револьверов на Степана.

Тот немного охренел, но оружие бросил и поднял руки вверх.

Степана скрутили и повели к карете.

Ольга проснулась и попыталась отбить мужа, но ей помешали.

***

Степан вновь стоял в одном кабинете с командованием. Только теперь на нём была не форма, а коричневая одежда политзаключённого.

Тело Степана болело и просило хотя бы немножко обезболивающих препаратов.

Губа и нос у Степана были разбиты. Правая щека посинела и опухла. С левым глазом было то же самое.

Громила в комнате для допросов очень сильно старался. Он прилежный и хороший работник. Совершенно тварь не умеет силу рассчитывать.

Лицо Степану исковеркал, палец сломал и, кажется, почку отбил.

Излюбленным методом пыток у здоровяка было избиение при помощи кастета. Как будто ему его огромных кулаков не хватает.

Здоровяк примерно трое суток пытался выбить из Степана несуществующую информацию. Степан держался как истинный разведчик. Его научили терпеть физические страдания. Но твари догадались мучать его морально.

Вчера в комнату для допросов вошёл невысокий офицеришка и сказал, что он лично отправит жену Степана в глухомань, за сотый километр, где она никогда не получит нормальную работу и жильё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В тот момент Степан и расклеился. Он оклеветал себя, облил грязь и дерьмом как мог. Он был готов признаться во всём чём угодно, и он признавался.