Слабое место жесткого диска (сборник) - Петр Северцев

Порешили простым и понятным образом – зеленый диванчик достался той, которую я на этом месте и хотел бы видеть – Марине, наиболее привлекательной для меня девушке; Ира, соответственно, заняла место в зале.

Я постелил себе тут же, на полу, тем скудным, что у меня еще осталось от белья и одеял. И сразу же лег, пожелав спокойного утреннего сна квартиранткам поневоле.

Честно говоря, совершая все эти благодеяния, я искренне надеялся на скорый и крепкий сон всех четверых.

Но ожидания мои были обмануты самым катастрофическим образом: я успел задремать (за что впоследствии не раз проклинал свою нелестную силу воли), когда горячие влажные губы начали неторопливо и со знанием дела по мне прохаживаться, начиная с подбородка и вырываясь на раздолье волосатой груди.

Между делом, пока губы будили спящее тело, руки Ирины (разумеется, это была она) не дремали: они продолжали раздевать меня. Я попытался укоризненно взглянуть насильнице в глаза, но тут горячая, прямо пылающая жаром страсти рука крепко ухватилась за искомое сокровище, Ирочка радостно охнула, и тут же ее губы устремились вниз, к источнику наслаждения.

Откровенно говоря, я не особо размышлял – мне, как видите, просто не оставляли никакого выбора; я устремился в бой, и к ласкам Ирины добавились мои собственные. Она закрыла глаза и застонала, когда я посадил ее, куда следовало, наклонилась к моему лицу и стала целовать теперь уже его. Я отвечал на поцелуи, и скоро разгоряченное тело сторицей отблагодарило меня за предоставленные для наслаждения возможности.

Скажу честно – давно я не хаживал по таким райским садам.

Но рай для меня превратился в ад, как только Ира уснула, вернувшись из ванной, и там оказался я.

Обернувшись на скрип двери, я, стоящий в чем мать родила, как на привидение уставился на совершенно голую Катечку, немного сонную, но откровенно готовую к новым боевым действиям.

…Она была более умелой и не такой торопливой, как спортивная Ирочка, и в какой-то момент я просто отдался на волю страстям, позабыв обо всем.

– Ах ты… Мареев!.. – приглушенно воскликнула она, выгибаясь назад, мягкостью бедер вжимаясь в мою плоть, охватывая ее все плотнее и плотнее, раскрывая себя все глубже и глубже. – Ах… как мне хорошо…

– Тоже… – простонал я, удвоив усилия…

– …Вся твоя… – шептала она…

– Спокойной ночи, Мареев, – сказала Катя, облизнув сухие губы, стирая ладонью пот с лица. – Давай мойся… ты сегодня еще напляшешься.

– За что? – Я, в общем-то, не слишком переигрывал, изображая комический ужас: слабость накатила объемно и тяжело.

– А спасать не надо было, – улыбнулась моя Катя, погладила опавшего дружка и вышла, усмехнувшись на прощание.

Я вспомнил ее глаза, изгибающуюся шею, губы, тянущиеся к моим губам… и усмехнулся в ответ на ее усмешку. Вот ты какая, жесткая сверху Катечка… хотя наверняка это всего лишь профессионализм. Так сказать, высокий класс.

Похоже, заискрился огонек тревоги, девицы всерьез решили отблагодарить меня за свое спасение, причем все сразу, хотя и по очереди.

Вспомнилась присказка одной из них: «В карты не везет, повезет в любви»… Мог ли я предполагать, что так повезет?

Впрочем, сейчас я занимался не только и не столько сексом, а главное – усыплением безнравственных девиц, открывающим мне великую дорогу – к недремлющему и способному оценить по достоинству мои подвиги Приятелю!

…Маша скользнула в проем двери, когда я отмокал в горячей ванной, напрочь позабыв о контрастном душе и надлежащей силе воли. Я открыл глаза на легкий шорох, да так и застыл с улыбкой на губах. Несколько мгновений я не сомневался, что рядом со мной – самая красивая и желанная изо всех женщин мира – стройная, тонкая, с высокой грудью, одним видом обещающая райское наслаждение.

Это был полный reset – я обхватил ее руками и затащил к себе в ванную.

Я верил в ее стоны и судороги горячего тела, я отчаянно желал иметь ее постоянно, всегда.

– Не спи, Валера, – сказала она, тихонько гладя мое уставшее тело. – Ты просто великолепен. Я всегда говорила, что лучше холостяков на свете нет мужчин.

– Лесть гнусна, – ответил я гнусавыми словами классика, закрывая глаза и бессильно раскидываясь на софе.

– Мы еще не кончились, – не переставая гладить, объяснила Машенька. – А вот и Марина.

– Я больше не смогу. У меня не встанет. Я уже сплю.

– Встанет, – негромко рассмеялась Марина, и я представил улыбку на ее полудетском лице. – Уж я тебе обещаю.

Машины шаги стихли, и я открыл глаза.

Марина сидела рядом и молча улыбалась. Руки ее гладили мое измученное любовным жаром тело.

– Он устал, – сочувственно произнесла она, касаясь распластанного липкого дружка. – Для начала мы его вымоем.

Влажным полотенцем вытерла мокрые остатки и пощекотала поникший член.

– Марин, сколько тебе лет? – спросил я, силясь понять, насколько детским выглядит ее лицо.

– Пятнадцать, – ответила она. – Я младшенькая… и я лучше всех это делаю.

Спросить что «это», я не успел – потому что Марина, тоненькая нежная Марина опустила голову и продолжила щекотку языком. Затем в работу включились мягкие пухлые губы, потом добавились прикосновения рук.

Я лежал и чувствовал себя на вершине блаженства. Угасший было дружок медленно, но верно возвращался к жизни, увеличиваясь в размерах, заполняя горячий Маринин рот. Девушка трепетала от его проникновения, я ощущал дрожь, волнами проходящую по всему телу.

«Какие они все разные!» – подумал я, отдаваясь этому блаженству.

Она сосала и гладила, лизала и терла, щекотала и сжимала обеими руками – я чувствовал, как медленно нарастает и разгорается неудержимое желание, как жидкий огонь бродит по моим жилам…

Высосав все до капли, с торжествующим видом она поднялась на колени, пригладила растрепанные волосы – ни дать ни взять обычная школьница после интенсивного урока физкультуры.

– Спасибо, – пробормотал я, не в силах двигаться.

– Угу, – устало кинула она.

На этом месте остальные трое появились все разом, и принялись довольно громко благодарить меня и утверждать, что все было прекрасно, и что вообще это классный эксперимент, и у них в Доме все было не так, как сейчас…

А после душа, когда я удостоверился в том, что измученные вчетверо меньше моего девки спят глубоко и нерушимо, настал черед давно поджидающего этой минуты Приятеля!

Неувядающий мой атлон светился выпученными глазиками, бегающими по монитору; так он, можно сказать, убивал время, мой недремлющий гений.

Тихонько и осторожно забравшись в мой computer room, я прикрыл за собою шкаф, тщательно придвинув его на место, чтобы и щелочки не осталось возможным шпионам или же любопытным девочкам, если кто из них проснется.

Едва сдерживая радостное рвение, я все же понимал, что диктовать произошедшие события с голоса, как я привык делать обычно, сейчас совершенно неуместно… поэтому открыл нужное окно и начал докладывать через клавиатуру, щелкая клавишами весьма и весьма быстро.

Работа спорилась.

Минут через тридцать пять Приятель уже в подробностях знал все произошедшее за последние сутки, причем включая последние замечательные подвиги Мареева, стремящегося во что бы то ни стало пробраться к своему детищу, пусть даже ценой собственного драгоценного здоровья и приближением немощной старости.

Похвалить он меня, к сожалению, не мог, и мне пришло в голову, что нехило бы включить в программу комплекс подходящих к разным случаям жизни поздравлений, поощрений и, чтобы соблюсти необходимый и разумный вселенский баланс, отборных ругательств.

Но тут же представил себе выдаваемые в красном квадрате: «Полный придурок!», «Основная рекомендация: дом умалишенных!», «Когда человек – не компьютер – это надолго… и неизлечимо!» и далее в том же духе.

Улыбнулся сквозь сон и отрицательно покачал головой.

Ну уж нет: уж лучше пусть не хвалит, чем так ругает… Кстати, только что вспомнил, – там ведь еще наработки господина Атлона по прошлым моим заданиям, тем, что дал ему тотчас после ухода нанявшей меня Мадам – проверить личность Наташи, попробовать «заочно» отыскать пропавшие две машины с товаром – из криминальной хроники, из повышения или понижения спроса на наркоту, сигареты, водку или холодильники. Ему лучше известны все эти экономически-преступные закономерности.

Зевая, открыл новое окно, и увидел там вот такой результат анализа:

АНАЛИЗ ЗАПРОШЕННЫХ ДАННЫХ:

1. ВАЛЕНТИНА ПАВЛОВНА КРУПСКАЯ – ПСЕВДОНИМ «МАДАМ НАТАША», В ГОРОДЕ БОЛЕЕ ПЯТНАДЦАТИ ЛЕТ; УРОЖЕНКА УЛЬЯНОВСКА, УЧИЛАСЬ В УЛЬЯНОВСКОМ ИНСТИТУТЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. БЫЛА ОТЧИСЛЕНА ЗА НЕУСПЕВАЕМОСТЬ И ПРОГУЛЫ. ПРИЕХАЛА В ТАРАСОВ В ВОЗРАСТЕ ДВАДЦАТИ ТРЕХ ЛЕТ НА ЗАРАБОТКИ, ПРОФЕССИЯ – ПРОСТИТУТКА, ЗАТЕМ «ДЕВУШКА НА ВЫЕЗДЕ», ЗАТЕМ – БАНЯ ДЛЯ ОБЛАСТНОГО РУКОВОДСТВА, ПОТОМ МАССАЖНЫЙ САЛОН. ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД СТАЛА ЕГО РУКОВОДИТЕЛЕМ. В ПЯТИЛЕТНИЙ ПЕРИОД НЕПРИЯТНОСТЕЙ С КЛИЕНТАМИ И ДОШЕДШИХ ДО ОРГАНОВ ПРАВОНАРУШЕНИЙ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ БЫЛО. ЕДИНСТВЕННЫМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ ЯВЛЯЕТСЯ ДЕЛО О СЕМЬЕ КОЗОРЕЗОВЫХ – В САМОМ НАЧАЛЕ СТАНОВЛЕНИЯ МАССАЖНОГО САЛОНА, ТО ЕСТЬ ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, НЕИЗВЕСТНЫМИ БЫЛА ВЫРЕЗАНА СЕМЬЯ ФЕРМЕРОВ, НЕ ЖЕЛАЮЩИХ УХОДИТЬ С ВЫБРАННОГО ДЛЯ ОТДЕЛЕНИЯ САЛОНА МЕСТА НА ВОЛГЕ: СУПРУГИ КОЗОРЕЗОВЫ, ТРОЕ ДЕТЕЙ, ПРЕСТАРЕЛЫЕ РОДИТЕЛИ ОТЦА СЕМЕЙСТВА. ДЕЛО ЗАКРЫЛИ ЗА НЕДОСТАТКОМ УЛИК. ЗЕМЛЮ В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ ПОЛУЧИЛ МАССАЖНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ САЛОН (СМ. НИЖЕ). ВЕРОЯТНОСТЬ СОУЧАСТИЯ «НАТАШИ» В СОВЕРШЕННОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ – 60 %. С ТЕХ ПОР ВАЛЕНТИНА ПАВЛОВНА ПРОБЛЕМ С ЗАКОНОМ НЕ ИМЕЛА. ДВА ГОДА НАЗАД ЕЮ, В СООБЩЕСТВЕ С ОГОРОДНИКОВЫМ ПЕТРОМ АРКАДЬЕВИЧЕМ (ОТЕЦ УБИТОГО ПАВЛА ПЕТРОВИЧА) И ГЛЕБОВЫМ АНДРЕЕМ АНАТОЛЬЕВИЧЕМ (СТАРШИЙ ПОМОЩНИК ПРОКУРОРА ОБЛАСТИ), БЫЛ ОРГАНИЗОВАН ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ. ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИКРЫТИЕ – МАССАЖНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ САЛОН «ЭЛИТА» (САУНА, ЛЕЧЕБНОЕ КУПАНИЕ, ШЕЙПИНГ, ТРЕНАЖЕРНЫЙ ЗАЛ, ПРИНИМАЮТСЯ ЗАКАЗЫ НА КОМПЛЕКСЫ ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫХ ТРЕНИРОВОК). «КРЫША» – МАТВЕЙ ГАНОВЕР (СМ.).