«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Артем Рыбаков

3) по Грузинской ССР – ст. майора госбезопасности Церетели – заместителя наркома внутренних дел;

4) по Азербайджанской ССР – ст. майора госбезопасности Емельянова – заместителя наркома внутренних дел;

5) по Крымской АССР – капитана госбезопасности Фокина – заместителя наркома внутренних дел;

6) по Архангельской области – ст. лейтенанта госбезопасности Шнюкова – заместителя начальника УНКВД;

7) по Ленинградской области – ст. майора госбезопасности Огольцова С.И. – заместителя начальника УНКВД;

8) по Калининской области – майора Здорного – начальника 86-го погранотряда;

9) по Смоленской области – ст. лейтенанта госбезопасности Бобченко, освободив его от должности начальника 3-го спецотдела;

10) по Тульской области – ст. лейтенанта госбезопасности Кирюшина – заместителя начальника УНКВД;

11) по Орловской области – ст. лейтенанта госбезопасности Черкасова, освободив его от должности начальника КРО;

12) по Курской области – капитана госбезопасности Аленцева – заместителя начальника УНКВД;

13) по Ярославской области – капитана госбезопасности Кримяна – заместителя начальника УНКВД;

14) по Ростовской области – майора госбезопасности Киселева – заместителя начальника УНКВД.

Наркомам внутренних дел союзных республик и начальникам УНКВД повседневно контролировать и помогать работе 4-х отделов.

Народный комиссар внутренних дел СССР

Генеральный комиссар государственной

безопасности

Л. Берия

* * *

Из директивы НКВД СССР № 38/270

В дополнение к приказу НКВД СССР № 001138 от 16 августа возложить на 4-е отделы НКВД-УНКВД:

1. Повседневный контроль за формированием истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, руководство по согласованию с Центром их боевой деятельностью.

2. Налаживание связей с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также существующими партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника.

3. Организация агентурной и войсковой разведки в районах действий партизанских отрядов и диверсионных групп.

4. Разведка тыла противника и мест возможной переправы партизанских отрядов.

5. Обеспечение партизанских формирований оружием и боеприпасами для ведения боевых действий, а также продовольствием, одеждой и другим снаряжением.

6. Допрос пленных, перебежчиков, парашютистов и диверсантов, захваченных органами госбезопасности и войсками Красной Армии в прифронтовой полосе.

Заместитель Народного комиссара внутренних дел

Комиссар госбезопасности 3 ранга

Меркулов

Глава 4

Бобруйский район Могилевской области БССР. 16 августа 1941 года. 4:40

– Еще раз запомните, парни, на «раз-два» здесь сработать не получится! – Командир прошел вдоль нашего короткого строя. – Точный расчет и связь! Мы – им, – Саша кивнул на стоящих в некотором отдалении от основной группы Тотена с Зельцем и двух новичков: Приходько и Соколова. – Они – нам! Попрыгали!

На этот раз мы оделись в «свое» – кроме флектарнового комплекта, на мне был надет жилет с прикрепленной к нему нагрудной кобурой в цвет, в которую отлично влез мой «браунинг». За спиной – «кэмелбэк» в «родном» чехле. В перешитых старшиной подсумках два диска от «ППД» и пара немецких гранат. Но это так, на всякий случай. Нынче у нас время ножей и веревок.

* * *

План, придуманный Сашей, на первый взгляд прост, как мычание, – ликвидировать поисковую группу немцев и покинуть здешние, ставшие такими негостеприимными края с максимально возможной скоростью. Что может быть проще, казалось бы?

Вот только после пары часов наблюдений за противником выяснилось несколько не очень приятных моментов. До Городца, где немцы разместили подстраховку в виде моторизованной пехотной роты, ровно три километра, и, хотя выстрелы там могут и не засечь, задачу нашу это нисколько не упрощает – по дороге мотаются туда-сюда минимум два патруля на машинах, а сил, чтобы их перехватить, у нас нет. К тому же были бы тыловики обычные, солдаты охранных дивизий, так нет – элита вермахта, воины «Великой Германии»! Алик даже за голову схватился, а потом вывалил нам столько информации, что Фермеру пришлось его прервать:

– Стоп-стоп-стоп! Ты коротко скажи, чем они от остальных фрицев отличаются?

– Подготовкой, слаженностью и дисциплиной!

– Эсэсманы тоже ими славились, и где они? – Люк презрительно скривил губы.

– Эти – армейцы, и они действительно умеют воевать, а не только стены лбом проламывать! – не сдавался Алик.

– Тотен, ты тут рекламой не занимайся, а то я тебя, немцефила, знаю! – Фермер показал Алику кулак. – Скажи лучше, они служаки правильные или как? – Командира интересовали более конкретные и приземленные вещи.

– Будь уверен, Саша, эти на посту не заснут.

– Получается, орлы, что стрелять нам нельзя ни в коем разе? – Фермер цыкнул зубом. – Иначе всю красоту попортим – «спокойный» отход превратим в гонку со смертью.

– Ну если вы готовы в рэмбов поиграть, я вас в эфире прикрою! – вступил в разговор Бродяга.

– Как?

– Вы выхо́дите на позиции незадолго до их штатного сеанса связи, даете мне сигнал и начинаете резать немчуру со всем молодежным энтузиазмом. Я отбиваю радиограмму в Центр, благо все равно нужно. Короткую, минут на пять. «Наши» фрицы возбуждаются и начинают пеленговать, одновременно вырубая свою рацию. Помехи им не нужны, а благодарность от командования получить хочется. Я на их частоте даю записанный последний сеанс. Вот как-то так…

– То есть вначале мы снимаем внешние посты, а как начнутся радостные пляски по поводу обнаружения нехороших русских диверсантов, режем всех от всей широкой нашей души? – Фермер перестал хмуриться.

– Именно так!

– А давайте я вместо Старого в эфир выйду! – предложил Тотен. – Он в пиф-пафах всяко лучше меня будет, а с рацией я уже освоился.

– Так и сделаем. С тобой пойдут «трофейные» и Док.

* * *

Тонкая стрелка часов скользнула с семнадцатого деления на восемнадцатое. «Пора!»

«Мои» немцы народ смирный – службу тащат спокойно, не дергаются. Уже с четверть часа с верхнего этажа амбара доносятся характерные свистяще-шипящие звуки. «Договорились спать по очереди… Верно, чего им опасаться, особенно если принять во внимание, что их пост – ближний к дороге, по которой раз в полтора часа проезжают патрульные машины?»

Осторожно цепляюсь за ошкуренное бревно, приспособленное как откос для поддержания настила, подтягиваюсь и закидываю ноги вверх. Теперь я, словно военно-полевой ленивец, вишу вниз спиной. Можно только порадоваться, что за два «военных» месяца физическая форма серьезно улучшилась. Медленно и печально начинаю движение вверх. «Эх, хорошо бы второй под рулады своего товарища задремал!»

Десять сантиметров, двадцать, полметра… Перед лицом – присыпанные прошлогодним сеном жерди настила. До немцев-дозорных метра три, а мне еще к ним вылезти надо… Автомат пришлось оставить внизу – уж больно неудобная бандура для подобной акробатики, но пистолет при мне, так что в случае накладки выход будет, тем более что стрелять придется накоротке и в помещении. Стены и сено звук приглушат, хотя, конечно, лучше вовсе обойтись без стрельбы…

Уцепившись левой рукой за настил, начинаю выбираться наверх. Хорошо, что сена на «втором этаже» еще много – его кучи скрывают меня до поры до времени. Уперев ноги в откос, делаю несколько качающихся движений, примеряясь. «И раз, и два, и… три!» Сильно толкаюсь ногами и оказываюсь на помосте. Оборот, другой, третий… Тревогу никто не поднимает…

– Кто это? Эй?! – спрашивает один из немцев, привставая со своего места.

«Так и есть, задремал на пару со своим корешем! Ну да поздно уже! – Фриц потянулся за своим «карабином». – Тебе бы хоть на пару секунд раньше чухнуться, а теперь точно не успеешь – ружжо-то твое выставлено наружу, я еще на подходе срисовал. А так быстро ты, мил друг, его теперь не достанешь и тем более не развернешь!» А вот я инерцию использую в своих интересах! Еще пол-оборота, и из положения на спине я бью ганса обеими ногами в грудь. Хруст, сдавленное сипение, и часовой валится на сено. Причем он не отлетел в сторону, а именно мешком осел на землю – значит, удар, как часто говорят рукопашники, весь ушел внутрь.

«Второй шевельнулся, или мне показалось? А! Какая сейчас разница?!»

Наваливаясь на сонного солдата сверху, выдергиваю из ножен клинок, и через пару мгновений нерадивый часовой булькает располосованным горлом.

Торопливо, пока не началась реакция на собственное живодерство, «правлю» первого.

«Черт, никак не могу привыкнуть! В горячке боя – никаких проблем, а как часовых, подкравшись, снимать, так обязательно мутит потом… – Чисто машинально прижимаю умирающего немца к полу, чтобы не так сильно дергался. – Ладно хоть ненадолго это…»