Камни, веер, два меча (СИ) - Форра Александр

— Я пойду с тобой, разумеется, — сказала я как можно более невозмутимо. — Могу и босиком. Жаль, не успею забежать на постоялый двор за той прекрасной одеждой, что ты вчера купил. Босиком и в рубище — самое то для послушницы, которая так глубоко скорбит по усопшему тару, что даже дала обет молчания.

Похоже, Торну немедленно захотелось взять с меня этот самый обет. Он шумно фыркнул, отчего кусочки пирожка — похоже, рисового — усеяли стол. Выбитая мной вчера ножка уже была аккуратно приделана обратно. А жаль. Вот что сгодилось бы в воспитательных целях как нельзя лучше!

— Сколько у меня времени? — осведомилась я.

— Мало, — коротко ответил Торн.

— Ну раз ты вчера на ярмарке не вспомнил про парадный халат для скромной послушницы, придется как всегда импровизировать.

Я коснулась ткани халата. Она послушно потекла под моими пальцами, садясь по фигуре, швы поползли крошечными змейками.

— Одолжишь шпильку?

С кривой усмешкой Торн выдернул из своей высокой прически одну из золотых шпилек. Сложная конструкция из его темных волос чуть пошатнулась, но разницу заметил бы разве что придворный парикмахер тара. Который успел, по видимому, изрядно потрудиться, пока некоторые оберегающие смотрели сны в своей комнате.

— Только потом верни, — не удержался син-тар. — Она мне дорога, как память о потраченных на нее хонах. И халат тоже расколдуй.

Ему явно было не по себе каждый раз, когда я так неприкрыто использовала магию.

— Всенепременно верну, — заверила я, скручивая волосы в узел на макушке.

В коридорах густо пахло жареной рыбой и не менее густо — предвкушением. Я ожидала, что мы будем пробираться через суету последних приготовлений, но ошиблась. Замок притих, и только редкие слуги жались вдоль стен и отвешивали Торну почтительные поклоны, когда тот проходил мимо. Подопечный нацепил на лицо надменное выражение и шел, даже не поворачивая головы в сторону кланявшихся.

«Волнуется», — поняла я. Именно поняла, а не почувствовала. Связь с Торном все еще была похожа на попытки нащупать крошечный камешек в высокой траве безлунной ночью. Низко опустив голову, я семенила следом за син-таром, стараясь как можно лучше вжиться в роль безмолвной послушницы. На таких сильные мира сего не обращают внимания. Идеальная позиция для наблюдателя.

Я едва не налетела на Торна — так резко он остановился перед высокими дверями. Двое слуг слаженным движением распахнули тяжелые створки, и мы вошли.

Тронный зал — или как тут у них это называется — оказался довольно мрачным помещением с небольшими окнами под самым потолком. Стенные панели темного дерева, две огромных картины справа и слева. На правой кто-то из предков Торна на рыжем жеребце вел в атаку войско под зелеными знаменами. Враги и их отдельные части были изображены у края полотна, и лица воинов Ямата не сулили еще остававшимся в полной комплектации ничего хорошего. На левой стене, видимо чтобы немного уравновесить батальную сцену, помещался пейзаж с величественным вулканом, цветущими деревьями и парой чаек в небесах.

Трон тут тоже был — у дальней стены, на возвышении, к которому вели несколько ступеней. Массивное кресло на маленьких ножках, того же мрачного цвета, что и стены. Пока незанятое. Над ним на стене красовался герб Ямата на зеленом фоне.

«А это у вас на гербе за маяком восходящее солнце или заходящее?» — хотела я спросить Торна. Но, во-первых, нужно было сохранять легенду про молчаливую послушницу. А, во-вторых, в зале царило гробовое молчание. Служанка в серой традиционной одежде семенящим шагом приблизилась к нам, поклонилась и приглашающе взмахнув рукой пошла вглубь зала. Она провела нас через зал и оставила у стены рядом с «безутешными» родственниками. Слева от подопечного с полуулыбкой на лице застыла его сестра Нимара с женихом, еще чуть дальше, хмуро поглядывающий исподлобья Готар. Мы простояли в полной тишине, наверное, с полчаса. А затем скрипнула неприметная дверца в дальнем конце зала, и по ступеням к трону легко и неторопливо поднялся мужчина в оранжевых одеждах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И без того полная тишина словно зазвенела новой глубиной. Казалось, все присутствующие застыли на вдохе. Я понятия не имела, прилично ли послушнице из монастыря прямо рассматривать наместника арантара и на всякий случай склонила голову, подглядывая из-под челки. Наместник подошел к трону и остановился, словно в раздумьях. Тут же рядом возник слуга с крошечной деревянной табуреткой. Он поклонился наместнику и поставил это сомнительное сооружение на ступень ниже трона. Наместник как ни в чем не бывало сел на табурет и едва заметно повел рукой. Тут же на свободное место перед ступенями вышел нарядный мужчина с унылым лицом и нараспев произнес:

— Фуманзоку, наместник благословенного арантара из древнего рода таров Сента, приветствует народ Ямата, вверенный ему до того светлого дня, когда жребий судьбы определит нового тара на здешних землях.

Мне показалось или Фуманзоку чуть поморщился? Наверное, он был бы не прочь посидеть тут и подольше. Или перебраться повыше? Надо бы освоиться с местными взаимосвязями. Информационное поле с легким потрескиванием распахнулось перед глазами. Запахло озоном. Что там про наместника? Ага. Младший брат арантара, которому самому не повезло с таким вот жребием, когда решалась судьба таррана Сента. И… всё. Поле трещало, переливалось красками, но отказывалось рассказывать подробности об этой фигуре. Странно, такого со мной еще не случалось. Я отнесла это к странностям с обмороком и выбрасыванием из вероятности — обдумаю потом. Включим логику: обделенный судьбой син-тар. Такой человек наверняка имеет свое мнение о том, кого лучше посадить на трон Ямата. Мнение, подкрепленное волей арантара или нет — но если наш с наместником выбор не совпадает, мне придется быть очень внимательной. И подопечного предупредить. Хотя он, конечно же, отмахнется и скажет, что все это знает и без меня.

Мне вдруг захотелось шагнуть вперед и на всякий случай заслонить Торна собой. Я быстро и по возможности незаметно оглядела присутствующих — а ну как тут на приемах принято кинуть в одного-двух син-таров нож из рукава? Но чувство опасности схлынуло так же стремительно, как возникло. Я медленно оглядывалась, пытаясь найти источник угрозы, но ничей образ не вспыхнул алым перед моим внутренним взором. Только из инфополя машинально цеплялись к лицам пояснения — дипломат из таррана Кириоко, казначей, верховный судья…

Тем временем церемонемейстер что-то объявил, сквозь треск инфополя слов было не разобрать, и вперед выступил широкоплечий седобородый мужчина в бордовом халате. Он снял с пояса большой деревянный лакированный футляр, показал присутствующим, затем низко поклонился наместнику на троне. Дождался, пока Фуманзоку кивнет, и отступил, прилаживая обратно на пояс… Полупрозрачное инфополе мигнуло зелёным, повинуясь моему невысказанному интересу, выделило пунктиром футляр на поясе мужчины, приблизило и показало в разрезе. Рядом побежали символы. Понятно, мужчина предлагал наместнику Большую печать таррана Ямата. Действительно довольно большую — примерно с мой кулак, круглую и вырезанную из нефрита. Такой печатью заверяли свитки с новыми законами и приказами о смертной казни для виновных, например, в государственной измене. А наместнику, который лишь на время занимает трон, достаточно будет и малой печати. Изображение малой печати возникло перед глазами, рядом появилась строчка из древнего манускрипта — уложения таррана Ямата «Дабы поддерживать порядок, не меняя его».

А вот и хранительница — вверх по ступеням шагнула к трону Мару, с поклоном протягивая наместнику арантара малую печать. Тот принял ее из рук девушки и прикрепил к собственному широкому поясу. Что-то словно блеснуло между этими двоими, и я снова встрепенулась. Опасность? Мару снова откровенно мне не нравилась. Но прямо сейчас она не представляла опасности для моего подопечного, как и Фуманзоку, который выпрямился на троне с легкой полуулыбкой, жестом отпуская хранительницу малой печати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})