Его благородная невеста - Шелли Брэдли

– Я не ребенок! Я уже взрослая женщина, и меня ничуть не интересует, что там у тебя за меч!

Улыбнувшись, он прикоснулся рукой к ее нежной щеке.

– Видит Бог, ты еще этим заинтересуешься, – вымолвил Арик.

– Ты собираешься когда-нибудь починить этот чертов стол? – крикнула Гвинет Арику, выглядывая в окно. Дело было на следующий день. – Понятно ведь, что у него уже давно отломилась ножка.

Поскольку Арик ничего ей не ответил, Гвинет высунула в окно голову, чтобы посмотреть на своего временного мужа.

Арик сидел под свесом крыши и опять вертел в руках свою дурацкую деревяшку. Что бы там он ни вырезал из нее, это интересовало его больше, чем разговоры с ней, раздраженно подумала Гвинет.

– Я с тобой разговариваю! – завопила она.

С удивленным видом Арик посмотрел на нее, а потом опустил деревяшку на землю и накрыл тряпкой.

– Что ты сказала? – спросил он.

Гвинет сердито фыркнула.

– Я говорю о ножке стола, – повторила она. – Ножка отломилась, и я уже два раза об нее споткнулась.

Пожав плечами, Арик встал со стула.

– Смотри под ноги, когда ходишь, – посоветовал он.

Гвинет бросилась к двери: Она же просила его об элементарной вещи, тем более что он явно любит возиться с деревом! Тогда почему он ее поддразнивает?

Гвинет рывком распахнула дверь.

– Я хочу тебя… – начала она.

Арик встретил ее в дверном проеме, стоя всего в нескольких дюймах от Гвинет. Слова замерли на кончике ее языка. Неожиданно сердце Гвинет забилось с неистовой силой – оно стучало также быстро, как стучат по земле копыта беговых лошадей.

Гвинет казалось, что Арик – часть живой природы, заполнявшей пространство за дверями хижины, потому что от него всегда исходил запах ночного тумана, плодородной земли, какого-то чудесного дерева, не имевшего названия, и еще чего-то присущего ему одному. И от этого в груди у нее появилось какое-то странное ощущение, непонятное томление.

– Вот как! Ты хочешь меня? – с многозначительной усмешкой перебил ее Арик.

Ее ладони вспотели.

– Удивительная перемена со вчерашнего дня, миледи, – заметил он.

Нахмурившись, Гвинет спросила себя, чего же она хочет от Арика, кроме того, чтобы его губы вновь прикоснулись к ее губам. Нет! Она хочет быть с сэром Пенли, хочет жить в замке и иметь прислугу, которая будет уважать ее. Хочет занять в мире то место, которое принадлежит ей по праву.

Но тогда почему она не может забыть поцелуя отшельника?

Арик с усмешкой прошел мимо нее в дом, причем вид у него был таким, словно он прочел ее мысли. Боже упаси! Мысли о муже, с которым она не собирается жить вместе. Он же отшельник, а возможно, даже колдун.

И все же он был добр к ней, когда она плакала, пустил ее в свой дом, когда родные прогнали ее, женился на ней, чтобы спасти ее жизнь. При этом он вовсе не похож на того злодея, каким представляли его в деревне, а местные детишки даже прозвали его Лесным Волшебником.

Честно говоря, Арик оказался совсем не таким, каким Гвинет представляла его.

Повернувшись, Гвинет увидела, что Арик рассматривает ножку стола. Ее взор скользнул по его широким плечам, сильным, загоревшим на солнце рукам. Почему-то она поежилась.

Арик посмотрел на нее.

– Я починю стол, но не надо завораживать меня, глядя на мою спину, маленькая драконша, – сказал он.

Драконша?

– Это я-то драконша? – разозлилась Гвинет. – Ну да, зато ты так хорош и приятен, что люди так и тянутся к тебе!

– Нет, но если ты пошевелишь мозгами, то вспомнишь, что я жил тут в одиночестве, – напомнил Арик.

Гвинет открыла рот от удивления, ярость охватила ее.

– Думаешь, я хочу жить здесь?

По его обветренному лицу пробежала усмешка.

– Да нет, ты же вполне ясно выразилась, сообщив мне, что предпочитаешь сэра Пенли.

Гвинет фыркнула:

– По крайней мере, он не стал бы говорить со мной о… мечах.

– Нет, конечно, – отозвался Арик. – Я же сказал тебе, что он в них ничего не понимает.

Подбоченившись, Гвинет наградила мужа презрительным взглядом.

– Ну да, а ты, надо понимать, большой знаток таких вещей, да?

Арик приосанился, на его лице появилась вызывающая улыбка, в серых глазах вспыхнул огонек.

– Миледи, я был бы счастлив продемонстрировать вам свои умения в этой области, а уж там вы бы сами решили, – промолвил он.

При мысли об этом в животе Гвинет заныло, ее обдало жаром, едва не растопившим ее решимость.

Но когда Арик направился к ней, Гвинет сумела взять себя в руки. На кону стояло ее будущее с сэром Пенли. Не отдаст она свою девственность затворнику – пусть даже такому привлекательному и доброму, как Арик.

– Разрази тебя гром, – пробормотала она, а затем бросилась прочь из дома, сопровождаемая громовым смехом Арика.

Не должен Арик оказывать на нее такое действие! И нечего ему делать в ее снах, пусть помогает только тем, что не прикасается к ней, и подумает о том, как бы аннулировать их брак.

Если только ей не удастся уговорить его устроить дождь.

Да, но тогда их браку и вправду придет конец. Ведь только если пойдет дождь, сказал дядя Бардрик, она может вернуться в Пенхерст. Возможно, сэр Пенли все еще будет ждать ее.

Но что сделать для того, чтобы Арик прекратил засуху? К тому же Гвинет немного сомневалась в том, что он в состоянии это сделать. Действительно ли он волшебник, имеющий дело с черными силами, или обычный человек?

Нахмурившись, Гвинет упала на стул под навесом крыши. Само собой, если бы у него не было каких-то сверхъестественных способностей, он бы объяснил это обитателям замка и защитил себя. Стало быть, он умеет колдовать.

Но как разбудить его силы?

Гвинет ни разу не слышала, чтобы он произносил какие-то заклинания. За те два дня, что она провела в его хижине, она не видела ничего, что хотя бы с виду напоминало колдовскую книгу. У Арика не было волшебных кристаллов, он не смотрел на свое отражение в реке. Нетерпеливо постучав большим пальцем по мягкой земле, Гвинет пришла к выводу, что она должна каким-то образом раскрыть его тайну.

Но тут ее нога задела что-то твердое.

Опустив глаза, Гвинет увидела обрывок выцветшей голубой ткани, прикрывающий деревяшку, с которой возился Арик. Может, в этом и заключается его колдовство? Тогда понятно, почему он почти не выпускает деревяшку из рук.

Прикусив губу, Гвинет сбросила тряпку и взяла в руки деревяшку. Она поднесла ее к глазам, внимательно осмотрела и поняла, что это вовсе не какой-то мистический символ или идол, а фигурка обнаженной женщины. У нее были длинные стройные ноги, налитая грудь, тонкая талия и округлые бедра. Волосы у вырезанной из дерева женщины были длинные, а страстное выражение лица…