Игра мудрецов - Екатерина Соболь

– Вид у вас хуже некуда, – сказал он, махнув рукой на объяснения. – Вы что, болеете чем-то?

– Такие вопросы задавать неприлично, – прошипел Эдвард и, повернувшись к какой-то девушке, громко прибавил: – Вы прекрасно выглядите, не слушайте его.

– Совсем не прекрасно, – заупрямился Генри. – Серьезно, что с вами?

– Вас отпустили, что вам еще нужно? Хотите денег? – Старейшина пошел красными пятнами. – Мы вам заплатим, и вы немедленно уйдете, договорились?

– Принимаю ваше любезное предложение, – кивнул Эдвард.

– Ты что, не видишь? – выдохнул Генри, дернув его за стремя. – С ними что-то не так!

– Слушай, это не мое дело и уж точно не твое. Уносим ноги.

Генри крепче вцепился в стремя.

– Если поможешь выяснить, в чем дело, отдам тебе курицу.

Пару секунд Эдвард размышлял, а потом его лицо разом преобразилось. Когда он хотел кому-то понравиться, в нем будто загорался свет.

– Господа, я глубоко обеспокоен вашим здоровьем, – громко сказал он. – Долг короля и всех во дворце – заботиться о подданных. Не бойтесь, расскажите мне, в чем дело. Я ваш друг.

Когда никто не ответил, он подъехал к бледному мальчику лет шести и слез с коня. Мальчик уставился на него, как на чудо.

– Привет, малыш. Скажи мне, почему мы должны уехать? Чего вы все боитесь? – мягко спросил его Эдвард. – Я не буду тебя ругать, и никто не будет.

– Она рассердится, если вы останетесь, – пробормотал мальчик, затравленно озираясь.

Эдвард перевел взгляд на встрепанную Марту со сбитым в сторону воротником.

– Она? – нахмурился он.

Ребенок покачал головой. Мать стояла рядом и держала его за руку, но он смотрел не на нее, а искал взглядом кого-то в толпе.

– Вы знаете, о ком он говорит? – спросил Эдвард у женщины.

– Нет, – быстро ответила она, оглядываясь и прижимая к себе сына.

Генри вздохнул. Пора было брать дело в свои руки. Он подошел и ткнул в мальчика пальцем.

– Ты храбрец или трус? – спросил он. – Если не можешь заставить себя делать то, что не хочешь, значит, ты просто слабак и никогда не вырастешь мужчиной.

Отец часто ему это говорил, и слова вспомнились легко. Правда, Эдварду они почему-то не понравились.

– Простите его, он неграмотный, – убитым голосом сказал Эдвард женщине. – И с детьми разговаривать не умеет.

Генри даже ухом не повел. Главное, что подействовало: мальчик покраснел и заговорил:

– Она. Страшная женщина с волосами, как сосульки. Я играл там, на окраине, где груда песка. Она подошла ко мне и сказала, что знает мой секрет. Знает, что это я сломал дедушкино кресло. – Он опустил голову ниже, смаргивая слезы.

– Ты? – ахнула его мать, и мальчик втянул голову в плечи. – Да это же было наше лучшее кресло! Я думала, оно от старости развалилось! Ах ты паршивец!

Женщина занесла руку, чтобы отвесить ему подзатыльник, но Эдвард ее остановил.

– Она сказала, что если я разрешу ей взять меня за руку, она никому не расскажет, – сквозь слезы проговорил мальчик. – Рука у нее холодная, она подержала минуту, а потом ушла. И все. Она сказала, что я могу почувствовать себя плохо, но это от стыда, и ничего страшного.

– С кем-то еще подобное произошло? – по-прежнему оттесняя мать от мальчика, спросил Эдвард.

– Нет, – буркнул старейшина. – Какая глупость!

Эдвард тихо рассмеялся.

– Это Секретница. Я читал про нее: волшебное существо, которое питается силой людей. У нее всего одна способность – она видит твои тайны. Селится в какой-нибудь деревне и пьет силы жителей, а за это обещает не рассказывать никому их секреты. Люди выглядят бледными, усталыми, будто сохнут от тоски. Те трое, которые умерли, были старыми и больными, так? – Он понял, что спросил это слишком уж бодро, и поспешно сделал мрачное лицо. – У них просто было слишком мало сил.

На площади стало очень тихо. К этому моменту сюда, кажется, собралась едва ли не половина деревни.

– Я думал, что сошел с ума, – пролепетал худощавый парень.

– Она приходила ко всем вам, – понял Генри. – И каждый боялся признаться, чтобы его не назвали сумасшедшим. – Он повернулся к Эдварду: – А в твоей книге было написано, как от нее избавиться?

Настроение у Эдварда тут же испортилось. Он покачал головой.

– Где она живет? – спросил Генри у Лиама. Тот казался самым разумным в этой деревне.

– Никто не знает, – еле слышно выдохнул Лиам. – Она просто приходит.

– У тебя что, есть от меня секреты? – Старейшина гневно перегнулся через перила балкона. – Ты крал мои деньги? Нашел мои заначки? Которую из них? Все?!

– Нет, отец, я…

– Милый, она и к тебе приходила? – гневно выпалила какая-то женщина, схватив за обе руки своего притихшего мужа. – У тебя что, есть тайны?

– Да так, ерунда из прошлого, – промямлил тот. – А у тебя?

Те же самые вопросы раздавались по всей площади. Местные жители не только им, чужакам, не хотели рассказывать про Секретницу, они и друг другу-то не рассказали.

– Ну давай, – обреченно сказал Генри, поворачиваясь к Эдварду. – Бросай этот свой вызов.

Он думал, Эдвард будет орать от восторга, что у него наконец-то есть шанс разобраться с волшебным существом, он же за этим и поехал, – но Эдвард только скривился.

– Ей нельзя бросить вызов! – прошипел он. – Тогда она расскажет всем твои тайны, а это позор. Я бы сразился, если бы надо было драться на мечах, но это… Нет уж, надо уходить. Главное – тихо и с достоинством. – Он прокашлялся и громко объявил: – Дорогие жители деревни! Нам нужно серьезно обдумать, как одержать победу над этим существом! Мы посоветуемся и пришлем вам помощь!

И он начал отступать вместе с конем к краю площади. Генри обвел взглядом рыдающего мальчика, которого мать ругала за сломанное кресло, растерянную Марту в мешковатых штанах, перепуганного Лиама, твердившего отцу, что не брал он никаких денег. Если Олдус сказал правду, ни одно существо не может отказать белому рыцарю в праве с ним сразиться.

– Я бросаю тебе вызов, – обреченно сказал он.

Его не услышали даже те, кто стоял рядом, но Генри знал: для волшебных существ это неважно. Они какими-то своими способами слышат, когда их зовут.

А потом он ее увидел. Сквозь толпу к нему шла румяная девушка с длинными рыжеватыми волосами и в красном платье. Генри в жизни не встречал человека с таким здоровым, ярким лицом. Она шла словно поневоле, будто ноги сами ее вели. Вызов, брошенный Генри, тянул ее к нему, но никто не обращал внимания на Секретницу – все были заняты ссорой.

– Все очень просто, – негромко протянула она, остановившись рядом с Генри. – Ты садишься на коня и уезжаешь, не говоря больше ни слова. Иначе я скажу им, кто ты такой, и тогда всем не поздоровится. – Она с улыбкой кивнула на его руки, а потом повернулась к застывшему рядом Эдварду: – Тебя это тоже касается. Ты же не хочешь, чтобы все узнали про господина Теодора?

У Эдварда всегда легко менялся цвет лица, но Генри еще не видел, чтобы он достигал настолько малинового оттенка.

– Нам пора, – быстро сказал он, и у Генри упало сердце.

– Так волшебство и правда вернулось. Ты мне не привиделась, – выдохнула Марта прямо у него над ухом, с ненавистью глядя на Секретницу. Генри даже не слышал, как Марта подошла, что лишний раз доказывало: она настоящая охотница. – У меня дар охоты. И я не сошла с ума!

В следующую секунду произошло то, чего Генри никак не ожидал. Марта вытащила из колчана стрелу, подняла лук и коротким, гладким движением выстрелила Секретнице в грудь.

Секретница задумчиво на себя посмотрела. Стрела попала прямо в сердце, но крови на платье не было. А потом Секретница потянула за древко, и стрела вышла бесшумно, как из воды.

– То, что я выгляжу как человек, еще ничего не значит, – насмешливо сказала она, бросив стрелу на землю. Вокруг становилось все тише, люди один за другим поворачивались к ней. – Но все равно неприятно. Ты сама напросилась, Марта. Я скажу всем правду, и прошлые насмешки покажутся тебе ерундой.

Не надо! – ахнула Марта, но Секретница уже вскинула руки и заговорила пронзительным, как птичий крик, голосом: – Эй, жители деревни! Вот она я! И теперь это мой дом, хотите вы этого или нет. Много сил я у вас не заберу, не волнуйтесь. Победить меня нельзя, попробуете выгнать – расскажу все ваши секреты. А чтобы показать, что я не шучу, проучу-ка я ту, что посмела в меня выстрелить. – Она повернулась к Марте. – Ты по уши влюблена в Лиама. Обхохочешься: дочка потомственной прачки влюбилась в сына старейшины!

Марта побагровела, Лиам растерянно заморгал, но Генри на них едва взглянул. Он смотрел на платье Секретницы. Когда живешь в северном лесу, учишься различать малейшие оттенки цвета. Алое платье чуть побледнело, когда Секретница сказала правду. А что, если…

– Я разрушитель, – объявил Генри, поскорее, чтобы не передумать. – У меня дар огня. Если я сниму перчатки, я уничтожу что угодно.

Люди на площади испуганно притихли, Секретница замерла, и Генри ей мрачно улыбнулся.