Бесова длань (СИ) - Ковальский Даниил

Следующий шаг уже вывел её за ворота. Она сжала зубы. Ещё один шаг. Три-четыре шага, и она будет стоять возле этого колдуна. Она крепко сжала рукоять. Время пришло! Шаг.

Рука её не слушается. Совсем. Одного лишь движения достаточно, чтобы вытащить меч. Почему она просто не может его сделать? Дэл сжала губы, и с большим усилием потянула чуть-чуть, но рука тут же вернула его обратно в ножны.

Бес тебя подери.

Она сделала ещё шаг. Рука её совсем не слушается, никак.

Это был провал.

Ворота заскрежетали позади. Чувство, будто сердце уходит куда-то в район пяток. Всё. Финал. Она даже перед его взглядом двинуться не может. Остался последний шаг.

Колдун ей подмигнул, и сам шагнул навстречу ей.

— Вот мы и встретились снова, девочка. Убери, пожалуйста, руку с меча — в этом лесу нам ничего не угрожает.

Рука и в самом деле соскользнула с рукояти, совершенно расслабленная и совершенно не чувствующая посылов своей истинной хозяйки. Дэл тяжело вздохнула. Именно сейчас и вспомнились слова ведьмы про то, что теперь она не являлась хозяйкой своей жизни. Неужели на тело это тоже распространялось?

— Как же я тебя ненавижу, — процедила Дэл, даже не собираясь скрывать своих эмоций.

Если бы тело её слушалось, она бы уже скрутила ему шею голыми руками, вырезала бы позвоночник и отдала его на съедение волкам. Может быть, растянула бы это действие. Вставила бы кинжалы в глазницы, прокрутила бы их, а после этого попробовала отрезать пальцы и засунуть ему в его же горло.

Столько было бы вариантов.

Но прямо сейчас она может лишь идти вслед за ним, да осознавать собственное бессилие.

Проклятый колдун.

— Не люблю, когда меня так называют, — проговорил он. — Мне было бы приятней, если бы называла меня по имени. Лука.

Он ещё и мысли читает? Она задышала от злости, стоило ей только подумать об этом. Бес его раздери! А если он их и контролировать умеет? И что вообще за имя такое дурацкое, Лука? Она закусила губу.

— Я могу называть тебя и дальше девочкой, но… думаю, тебе это не очень нравится. Как мне к тебе обращаться?

Играется с ней так уверенно, как будто со своей куклой. Она коснулась живота, где выделялся этот ожог в виде ладони. Имеет полное право. Тёмная тварь.

— Можешь называть своей смертью, — проговорила она хмуро.

Он тихо посмеялся над этим, поправил растрепавшиеся волосы, сбившуюся мантию.

— Думаю, ты немного не понимаешь, как это работает, Дэл.

Она была готова к этому повороту. Если он может читать её мысли, то почему не мог бы узнать и имя? Но дрожь лёгкую от собственного имени она всё же словила. Возможно, его голос в принципе вызывал такую реакцию.

— И как это работает? — ехидно осведомилась она.

— Магия соединила нас ровно до того момента, пока смерть не разлучит нас. Но магия не любит разрушать что-либо, поэтому тщательно охраняет от смерти. И ты будешь охранять меня. И я тебя. Вот так это и работает.

Дэл усмехнулась этим наивным рассуждениям, звучащим так глупо. Она ведь и рукой не пошевелит, чтобы его спасти. Но вдруг осеклась — когда ей нужно было пошевелить рукой, она даже не дёрнулась.

Если всё будет ровно так, как сказал этот Лука, то… она никогда не вернётся к себе в город. Она не выполнит обещание, данное Брайсу, и не извинится в очередной раз перед Лексом, и не обнимет проклятую Лайзу.

И именно в этот момент её захватил настоящий страх.

Ей не на что надеяться.

Её отдали в руки настоящему монстру, который сможет с ней сделать всё, что только пожелает.

— Зачем тебе это?

Она заметила на его лице лёгкую расслабленную улыбку и вздрогнула. Он слишком спокойный. Он ни на что не реагирует.

— Я хочу, чтобы ты ответила всего лишь на один вопрос. Куда ты идёшь, Дэл?

Она нахмурилась, звучало это немного глупо. Прямо сейчас она шла за ним, толком даже и не зная куда. Шла, потому что так нужно было. Шла, потому что была магическая связь, которую она не в силах побороть.

— Не знаю, за тобой иду.

Он медленно покачал головой, походу, этот ответ его не устроил. Но придумать больше ничего она не смогла — в голове были лишь синонимы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как же она хотела просто сломать шею этому колдуну, чтобы рвануть к воротам, упасть на колени и упросить вернуться. Но вместо этих всех действий она шла по удивительно тихому лесу.

— Пока ты честно и правильно не ответишь на этот вопрос, тебе придётся побыть со мной.

Звучали эти слова как очередная уловка проклятого колдуна, которому было интересно понаблюдать за её реакцией. Пришлось закусить губу, чтобы не ответить что-то резкое. Пришлось смириться с тем, что она нескоро увидит знакомые лица.

И от этой мысли весь самоконтроль пошёл прахом.

— Бес побери, как же я тебя ненавижу!

Всё равно её мысли были для этого Луки открытой книгой, поэтому это признание не станет для него великим откровением. Он в лице не изменился даже. Приподнял глаза к беззвёздному небу и проговорил:

— А я слишком стар, чтобы кого-то искренне ненавидеть. Даже завидую тебе в этом.

Абсолютно спокойный и непробиваемый. Она тяжело вздохнула, да подняла голову на тёмное небо. Никакого привычного подъёма от вдоха лесного воздуха не произошло.

Какая разница, где она, если отныне она была бесовым рабом? Она прикрыла глаза и снова вспомнила лицо ведьмы, которая произнесла роковое: "отныне твоя жизнь принадлежит колдуну".

Но душа всё равно принадлежала ей.

Она открыла глаза и заметила впереди отдалённо знакомое дерево с кривыми ветвями. Глубокий вздох. Невольно рука коснулась завязанным вокруг пояса остаткам болотной куртки.

Колдун остановился и обернулся на неё:

— Что-то случилось?

Дэл нервно сглотнула, да прищурилась. Возможно, вон та длинная линия на стволе дерева была той самой меткой, которую она когда-то оставила на тот случай, если вернётся сюда. По крайней мере, тогда росла почти такая же трава, пусть и обагрённая кровью вокруг мёртвого тела.

Никакая магия сейчас не остановит её.

Она резко повернулась и пошла сквозь кустарники в сторону того дерева. То самое место. Если бы было немного посветлее, то можно было бы мысленно вернуться в тот самый день.

Она мотнула головой. Это не хотелось вспоминать. Хотелось забыть, помнить лишь улыбку Матфея, его длинные пальцы, которыми он сплетал удивительные венки из ромашек и дарил девчонкам, его спину в болотного цвета куртке, вечно испачканную в чём-то.

С каждым шагом Дэл всё больше и больше понимала — это то самое место. Она снова вернулась на ту самую поляну. Лишь бы не наступить на кости… или их зарыли в землю? Прошло слишком много времени, всё могло быть.

Наконец она подошла вплотную к дереву и прикоснулась к нему пальцами. Вскоре она нащупала те самые линии, что пыталась вырезать кинжалом с его пояса. Она медленно обвела букву М и тяжело вздохнула. С каждым движением чувства всё больше и больше захватывали её. Весёлый и всеми любимый Матфей заслуживал больше, чем кто-либо, больше, чем она сама.

Она сняла со своего пояса старую куртку, которая всё это время напоминала о нём. Люди же живут, покуда о них помнят? Один взгляд на куртку напоминал ей о его улыбке, тёплых карих глазах и хлопка по плечу: "Ну ничего, Дэл, мы справимся и с этим".

Их жестокий мир не заслуживал таких людей. Спи спокойно, капрал Матфей.

Дэл аккуратно повесила на ветку куртку и пробормотала себе под нос:

— Простите за то, что не зашила, капрал.

Она зажмурилась, да губу закусила. Лишь бы не заплакать. Лишь бы не при нём. Она же сильная, бес её подери. Пальцем провела по всему его имени, которое вывела кинжалом сквозь душевную боль и желание убить всех, дотащить до ворот его тело, лишь бы не оставлять одного его в тёмном лесу, который он никогда не любил и который его в результате и убил.

Но запрет был чётким — тела должны оставаться в лесу. Даже если это было тело почти-капитана Матфея.

Лёгкий ветер зашевелил листья над её головой, и в шёпоте этих листьев она надеялась услышать ответ. Но это были всего лишь листья, а она — не в какой-то глупой сказке, где мёртвые становятся ветром. Она приложилась к дереву лбом и попыталась успокоиться.