Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга вторая. Соединяющий судьбы - Давид Третьехрамов

Музыка стихла, и только тихо, тихо, чуть слышно плакали скрипки. Наконец, взгляды, двух половинок одной судьбы, встретились и соединились светящейся дымкой. И именно в этот момент, как в только что рассказанной истории, повторилось необъяснимое чудо! Взгляд Марии, обращённый к Роману, на глазах у всех стал превращаться в живой розово-голубой свет, умиротворяя находящиеся рядом сердца. Каждой клеточкой тела они чувствовали согревающее прикосновение и ласковое, нежное убаюкивание.

Один в центре сцены, среди света, яркого вспыхнувшего прожектора, юноша перестал петь. Лоб покрылся горестными морщинками, в глазах на мгновение сверкнули капельки слёз, а поседевшие волосы заблистали, отливаясь серебром. Вдруг мамин образ высветился чёткой, безмерно любящей улыбкой. Явственно ощутив на плечах тёплые, требовательные руки и, сознание не задумываясь, исполнило родительское указание. Не сводя с Марии печальных глаз, видя только лицо безумно любимой девушки, по которому тихо струились, блистая, маленькие бриллианты. Я опустился на колени перед ней и затихшими в изумлении зрителями. Остановилась, смолкла музыка, вместо неё тихими словами, полными страдания и отчаяния, вновь заговорило моё сердце. Прощальный крик души, чувство безмерной утраты, закат жизни слышался в окружающей тишине.

– Ты прости меня, Мария! – Буквально все сразу отметили, в этом месте авторское слово «любимая», заменено на имя Мария!

За чужое зло, Что моё крыло счастье не спасло.Ты прости меня, любимая, что весенним днём,В небе голубом, как прежде, нам не быть вдвоём.

Именно в этот момент произошли почти полное отключение освещения. Благодаря чему, зрители не обратили внимания на возникшее задымление зала. Тонкий сверкающий, луч красного цвета воссоздал объемную и практически живую картину. Из груди Романа, выплыло кровоточащее сердце. При этом из динамиков, пульсировал громкий и чёткий звук его биения. Медленно, над головами зрителей, направилось к Марии. Достигнув вставшей с места девушки, сердце разорвалось на множество кусочков. Тут же превратившихся в чёрно красные, изумительно красивые розы с зелёными стеблями и листьями. Под звуки прекрасной, трогающей за тонкие струны души, незнакомой музыки, рассыпались на отдельные лепестки. Покрывшись белым пушистым снегом, падавших со стен и потолка снежинок, исчезли с глаз.

С глубочайшим надрывом в голосе произносились прощальные фразы, от которых рвалось на части девичье тело, пылал, сгорая разум, рушился привычный светлый мир. Потрясённая стоящим перед ней на коленях родным человеком и необыкновенной, божественной музыкой, сотворённой самым маленьким среди музыкантов скрипачом, Марии открылась истина. Всем существом поняв, любимый ни в чём не виноват. В произошедшем с ними трагическом недоразумении только её вина. Как могла поверить? Как могла не объяснить близким людям, что Роман не мог подумать плохое о её народе? Да скорее дал бы себя убить, чем обидеть или сказать про неё даже одно плохое слово.

Продолжая петь, поднялся и опять, который уже раз за сегодняшнее выступление, ушёл глубоко в себя, отстранившись от всего мира. Мой полет, и песня подходили к завершению очередного этапа жизненного пути.

И была непоправимою эта беда,Что с подругою не встретится он никогда.Лебедь вновь поднялся к облаку, песню прервал.И, сложив бесстрашно крылья, на землю… упал.

Во время очередной небольшой музыкальной паузы, сел за пианино. Пальцы взлетали над клавишами, брали один за другим аккорды. А в мыслях провожал за горизонт красивых, прекрасных птиц.

Я хочу, чтоб жили лебеди! И от белых стай,И от белых стай, Мир добрее стал.Пусть летят по небу лебеди над землёй моей.Над землёй моей летите в светлый мир людей.

Полнейшая тишина, потрясённых необычайно фантастическим зрелищем зрителей, только подчёркивала слова изумительной песни. Пришедшим на концерт людям выпала возможность прикоснуться к необычайно красивой, печальной и трагичной истории. Подарена маленькая частица прошлого, которая сохраниться в памяти на долгие годы, сможет согревать и направлять в сторону добра. Опустив руки, я посмотрел вверх, но вместо потолка видел огромное сияющее звёздное небо. С экрана исчезла фотография, загорелся яркий свет. Закрылся занавес, шквал аплодисментов звал, а скорее требовал выйти к зрителям. Повернувшись к друзьям, улыбнулся, видя взволнованные, преданные лица.

– Ребята, огромное спасибо! Я не знаю, как вас отблагодарить! Вы так здорово помогли. Клянусь! В жизни не забуду вашей поддержки. Встретимся у Оли дома. Я скоро прейду туда.

– А у меня, чуть не случился инфаркт, когда твоя девушка встала, и пришлось поднимать луч лазера на полметра вверх. Слава Богу, пульт не подкачал, и всё получилось.

Вологин удовлетворённо потирал руки. Ребята, взяв инструменты и оборудование, через боковую дверь быстро покидали сцену.

– Катя! Останься, пожалуйста, и узнай решение жюри.

Сестрёнка в знак согласия кивнула, отодвинув край занавеси, вернулась в зрительный зал, заняв прежнее место. Митя, слегка запинаясь и краснея, проговорил:

– Просто мастерски играешь. Получая необычайно приятное наслаждение, был не в состоянии отвести глаз.

В неподдельном восхищении взял за руку и уже не отпускал до окончания концерта.

– Ты ещё очень многое не знаешь. А как само выступление этого паренька, понравилось? Интересно, станет ли он победителем? Потом расскажешь про него? Ладно?

Митя не замечал, подруга по-прежнему остаётся печальной.

А тем временем аплодисменты продолжались с нарастающей силой. Мария, не отрываясь, смотрела на занавес, закрывший сцену. Возникло необъяснимое, но нестерпимое желание. Впервые в жизни, именем Бога, тихо прошептала клятву.

– Если только Ромочка простит, встанет перед ним на колени. В знак верности и почитания, обмоет чистой водой, обнимет и расцелует ноги единственно любимого человека.

А губы в эти мгновения шептали имя своей половинки и молили только об одном.

– Ромочка! Выйди! Появись, пожалуйста, хоть на минутку!

Наверно Бог услышал и пожалел девушку, или страстное желание почувствовал любимый человек. Слегка шевельнувшись, раздвинулась темно-синяя материя, и он вышел к зрителям. Обвёл взглядом переполненный зал, жестом руки попросил внимания.

– А тогда все сидели у костра, пели песни, мечтали о будущем. Никто из них не знал, что сейчас, здесь, на горной поляне родилась легенда о верной дружбе и красивой любви. Что с этих самых пор, та скала будет называться Скалой любви. А на поляне альпинисты и туристы будут обязательно устраивать привалы, и отдыхать, набираясь сил для продолжения восхождений к горным вершинам. Ночами долго будут гореть костры, и звучать хорошие, задушевные песни. И никто из них тогда даже не мог предположить, что через много лет, покорённый семейной историей, и в свою очередь, полюбив самую прекрасную девушку на свете, к этой скале придет сын героини моего рассказа. На родном еврейском языке напишет те же слова, когда-то обращенные к его маме.

Вновь наши с Марией взгляды соединились светящейся дымкой. Ещё несколько секунд постоял, видя перед собой, до щемящей боли в сердце, родное лицо. Не замечая, как в награду затихшему и потрясённому залу вновь потух свет, а с экрана засияло изображение совершенно другой фотографии.

На фоне дышащей первозданной мощью и величием, заснеженных горных вершин, отвесная скале чётко дарила зрителям надпись: «Мария ани охэф отах!» Чуть ниже «Мария, я люблю тебя!», а ещё ниже, имя того безумно влюблённого. «Роман – май 1941года».

Медленно, очень тихо закрылся занавес, оборвав необычное послание из прошлого. И словно в награду, вдогонку, не смолкая, неслись и неслись аплодисменты, раздавались восторженные выкрики и шум одобрения. Концерт продолжался. Своей чередой шли выступления. Одна Мария, окутанная состоянием полного оцепенения, ничего не слышала, ничего не замечала. Глаза застилала влажная дымка.

Происходящее проплывало где-то рядом, тоска сжимала сердце, чувство страшной потери лишало сил и надежды. В заключение Гриша Нейман представил председателя жюри. Как никогда прежде, ученики, да и остальные зрители находились в нетерпеливом ожидании. Учительница литературы выглядела сегодня необыкновенно привлекательной. Тёмно-зелёное, строгое платье подчёркивало красивую и стройную женскую фигуру. Большие печальные глаза заботливо окинули затихающий зал. Татьяна Семёновна держала в руках листок, но, даже не посмотрев в протокол, чётко произнесла:

– Жюри единогласно присудило первое место, за лучшее выступление, ученику 9 класса «а» Комлеву Роману. Его выступление, прозвучавшее сегодня и даже учитывая все предыдущие конкурсы, признано самым наилучшим. Награждается памятным подарком, – подняла над собой, показывая залу, большую толстую книгу.