Кукловод - Александр Домовец

– Есть и конструктив, – бодро откликнулся Лозовский. – Отступать некуда, поэтому будем наступать. Выше голову, ребята, за нами несколько миллионов читателей, зрителей, слушателей. Так что повоюем. Воевать будет так…

Он оглядел войско и сменил тон. Теперь он говорил властно и жёстко.

– Вскорости на «Масс-ТВ» обратится пресс-секретарь Мельникова. Старик захочет сделать заявление, – Лозовский ткнул пальцем в Варакина. – Ты его снимешь, пустишь в эфир, «Открытое радио» продублирует фонограммой, текст и комментарий дадут газеты. Я обеспечу перепечатки за бугром. Это будет первый залп. Он же бомба.

– А что в заявлении, Вадим Натанович? – спросил Варакин.

– Мельников осудит Бунеева за приверженность к тоталитаризму, – чётко пояснил бизнесмен.

– Бросьте! – невольно воскликнул Валентинов.

Остальные вразнобой поддержали его:

– Он что, самоубийца?

– Да он и на свободе-то благодаря Бунееву!

– Господа! – произнёс Лозовский, исподлобья глядя на собравшихся. – Я вас когда-нибудь обманывал? Нет? Ну и хорошо. Прошу мне верить и дальше. Примите к сведению и к общему исполнению. Теперь по каждому отдельно.

«Бизнесмен», – Лозовский кивнул Валентинову, – с ближайших номеров даст серию материалов. Общая тема: авторитарная политика Бунеева отпугивает внешних инвесторов, а Россия задыхается без инвестиций. Привлечёте экономистов, если надо, заплатите. Денег не жалейте.

«Ежедневные вести», – кивок в сторону Бахарева. – За тобой очерки. Персонажи: Дзержинский, Ежов, Берия, Андропов. Особый упор на Андропова. Полицейское государство неизбежно, если у власти чекист. Найдите людей, пострадавших в облавах восемьдесят третьего – восемьдесят четвёртого годов. Пусть выскажутся. Побольше эмоций.

Теперь «Открытое радио». Ты, Володя, главный упор делаешь на внешнюю политику. Откуда у Бунеева такая нездоровая страсть к диктаторским режимам? Ещё и года не отпрезидентствовал, а уже побывал в Северной Корее, у Фиделя, в Иране, собирается в Ливию. А со Штатами и Англией отношения ухудшил. Почему?

Ну и «Масс-ТВ». Готовься, Лёша, тебе труднее всех. На то ты и телевидение. – Лозовский подмигнул Варакину. – Твоя задача – обобщать всё, что скажут остальные. Тотальная критика внешней и внутренней политики Бунеева. Отдельный стон по поводу мясорубки в Чечне: доколе? Работает Петя.

Вадим Натанович встал, подошёл к телеведущему и отечески потрепал его по плечу. Гончаренко равнодушно посмотрел на Лозовского снизу вверх. Это был сорокалетний человек с тяжёлым породистым лицом, красоту которого портили только тёмные подглазья – следы почечной болезни. У Гончаренко была заслуженная репутация информационного киллера номер один. Рейтинг его ежедневной десятиминутки ненависти зашкаливал все мыслимые пределы. Простой люд, составлявший главную аудиторию Гончаренко, угорал от потока брани и разоблачений, которые ведущий обрушивал на головы своих жертв, причём делал это в абсолютно спокойной, даже ленивой манере.

Когда в канун выборов Бунееву грозил составить конкуренцию крупный политик с безупречной репутацией, Гончаренко уничтожил его за три месяца. Команду на уничтожение дал сам Лозовский, но он и близко не мог представить, каким виртуозом окажется Петя. С непроницаемым лицом журналист из недели в неделю приговаривал политика, множил на ноль, морально кастрировал. Внешность, возраст, состояние здоровья, детали биографии, семейная жизнь – всё высмеивалось, всё топталось, всё шло в адское варево чёрного пиара. Незадолго до выборов маститый политик снял свою кандидатуру. К этому времени от политика осталась груда обглоданных мослов и кладбище надежд, которые возлагали на него многие порядочные люди. Петя Гончаренко подтвердил репутацию отморозка, уложил в карман сто тысяч долларов аккордного гонорара и отбыл в долгосрочный отпуск. Теперь Лозовский обещал Пете миллион и поручил ему нереальное дело – завалить президента. Но Вадиму Натановичу что-то подсказывало: шансы есть.

Закончив инструктаж и на прощание пообедав с журналистами, Лозовский навестил жену. Ольга обычно ложилась под утро и вставала не раньше двух-трёх часов дня. Это была красивая, томная, длинноногая блондинка. Замуж она шла по расчёту, желая именоваться «миссис миллиард», и была приятно удивлена, что немолодой супруг оказался полноценным любовником. «Оргазм – дело тонкое», – говаривал Вадим Натанович, доводивший жену до сладостных криков. Лозовский не контролировал расходы и времяпрепровождение Ольги – знал, что она человек умный, благодарный, и не подставит ни себя, ни его какой-нибудь глупой историей.

Приласкав жену и сказав ей дежурный комплимент, Лозовский спустился вниз, на нулевой этаж виллы (по-русски – подвал). Предстояла серьёзная работа. В небольшой комфортабельный кабинет молчаливые секьюрити привели, усадили в кресло и приковали за предплечья высокого мужчину. Лозовский внимательно посмотрел на того. Спокойное смуглое лицо, опущенные вниз глаза, мощная грудная клетка, развитая мускулатура… Если бы не схема номер семь, применённая к этому человеку, он всё тут разнёс бы. Он приехал в Ниццу, чтобы убить Лозовского.

Две недели назад Вадим Натанович ощутил импульсы опасности. Они шли из того сектора Ниццы, где располагалось казино, в котором он часто играл. Контрольный объезд квартала помог вычислить небольшую гостиницу «Принцесса Каролина». Дальше работали секьюрити. Они быстро выяснили, что недавно здесь без особой цели поселился немец Александр Эйсман. Секьюрити три дня наблюдали за Эйсманом, потом сравнительно аккуратно взяли его на улице (сломанные рёбра одного и вывихнутая рука другого не в счёт) и доставили на виллу. Теперь дело было за Лозовским.

– Господин Эйсман, – тихо сказал Вадим Натанович.

Ответа не было. Собственно, Лозовский и не ждал его. Схема номер семь – дело серьёзное.

Лозовский пытался отсканировать мозг Эйсмана. Попытка не удалась. Вадим Натанович поморщился: опять китайский блок. Снова гэбэшник. Но ты не Бунеев, парень. Я с тобой церемониться не буду. И мощным ментальным ударом Лозовский взломал барьер, защищавший сознание Эйсмана.

Тот захрипел. Его лицо покраснело, вздулось и покрылось испариной. Веки набухли, глаза начали слезиться. Лозовский представлял, насколько плохо сейчас Эйсману. Ему кажется, что у него копаются в мозгу, перебирают его по крупицам. Голова словно закипает. Немец дёрнулся, напрягся, и, зарычав, бессильно поник в кресле. Дело было сделано.

– Господин Эйсман, – вторично позвал Вадим Натанович.

Тот поднял голову и невидяще посмотрел на Лозовского.

– Вы меня слышите? Вы можете отвечать?

– Могу, – безучастно произнёс Эйсман.

– Ваше имя? Я имею в виду настоящее.

– Яковлев Павел Сергеевич.

– Возраст?

– Тридцать два года.

– Звание?

– Майор.

– Место службы?

– Управление безопасности президента.

– Кто вас прислал?

– Немиров.

– Лжёте, – сказал Вадим Натанович, хмурясь. – Генерал Немиров ушёл в отставку без малого год назад. Как он мог вас прислать?

– Формально он в отставке, – подтвердил Эйсман-Яковлев. – А по сути Бунеев его не отпустил. Числится консультантом за штатом и всем заправляет.

Лозовский быстро сосредоточился, отсканировал один из участков незащищённого мозга и покачал головой. Майор не врал. Это была неприятная новость. Во-первых, Немиров справедливо считался асом-профессионалом, и воевать с ним, при всех возможностях Лозовского, было бы тяжело. Во-вторых, Вадим Натанович с горечью подумал, что перестаёт контролировать ситуацию в России. Как! Злейший недруг де-факто продолжает руководить УБП, а он, Лозовский, узнаёт об этом почти случайно. Вадим Натанович хмуро посмотрел на пленника, сделал движение бровями. И майор застонал, как от сильной боли.

– Значит, – продолжал Вадим Натанович, – вас послал генерал Немиров. С какой целью?

– Я должен убить вас, – отрапортовал Эйсман-Яковлев, слепо глядя на Лозовского.

Тот усмехнулся. Кто бы мог подумать!

– Каким образом?

– Я должен был подойти к вам в казино во время игры и слегка уколоть булавкой. Потом незаметно исчезнуть. Через час вы бы умерли.

– Это задание президента или Немирова?

– Могу ошибиться, но вроде бы инициатива самого Немирова. Он вас ненавидит. И очень боится.

– Почему?

– Он сказал мне, что вы – нелюдь.

Лозовский поднялся. Он сделал несколько шагов по кабинету и посмотрел на майора. Тому было плохо. Лицо побледнело, по щекам струился пот, глаза уставились в потолок.

– Вы можете говорить? – негромко спросил Вадим Натанович.

– Пока да, – ответил пленник.

– Почему Немиров решил, что я – нелюдь?

– Это не он решил. Это компьютер.

– То есть?

– Вы знаете, что при управлении существует институт?

– Слышал.

– Там создали новую компьютерную программу. Программа «Homo sapiens»… не знаю, не спец. В компьютер закладывается всё, что есть на данный объект. Вплоть до ерунды, до мелочей. Вроде того, в каком году бабушка встретилась с дедушкой, и сколько месяцев прошло между свадьбой и рождением первенца. Компьютер анализирует, в итоге получается полная психофизическая характеристика объекта. Там же прогноз его деятельности и рекомендации, как с ним работать.