Кукловод - Александр Домовец

Вадим Натанович принял душ, побрился, надел светлые брюки и рубашку поло с короткими рукавами. Завершив утреннюю программу лёгким завтраком, он покинул столовую, чтобы подняться на второй этаж в свой рабочий кабинет. На месте уже был секретарь – тридцатилетний парень с университетским образованием, великолепно владевший компьютером и тремя европейскими языками. Почтительно склонив голову, он пожал протянутую руку шефа.

– Что у нас там сегодня, Андрей? – спросил Вадим Натанович, садясь в кресло.

Секретарь доложил расклад на день.

– Безухов подъехал?

– Да, только что.

– Зови.

Андрей вышел. В ожидании посетителя Лозовский прокручивал в голове фрагменты его досье.

Безухов Анатолий Павлович, сорок пять лет от роду. Образование высшее, военно-политическое. Преподавал марксизм-ленинизм в пожарном училище. На излёте перестройки порвал с коммунизмом, проклял Маркса и Ленина, после чего был избран в первый российский парламент. Профессиональный демократ. По отношению к себе очень серьёзен. Рассчитывал на лидерство в новой праволиберальной партии; заветный портфель так и не получил, поэтому из партии вышел, обозвав напоследок бывших коллег кремлёвскими провокаторами. Тут же объявил себя единственным законным наследником русского либерализма и дал интервью о намерении создать собственную партию. Был замечен Лозовским, в чьи планы этот человек с его амбициями хорошо вписывался. Они трижды встречались в России и в Париже, почти обо всём договорились, и сегодняшний разговор должен был стать решающим.

Вадим Натанович встретил Безухова стоя, приветливо поздоровался, и, пока им готовили кофе, расспрашивал гостя о делах в Москве.

– Какие там дела! – скривился Безухов. – Парламент лёг под Бунеева, левые протестуют по инерции или для вида, правые голосуют за всё, что им скажут, шлюхи тротуарные…

Лексика Безухова страдала быдловатостью – сказывалось военно-политическое прошлое. В целом, однако, офицера он не напоминал, хотя и получал полковничью пенсию. Этот крупный, склонный к полноте человек со степенными манерами и нудной речью скорее был похож на провинциального лектора. Умным его назвать было нельзя, дураком – тоже. Так, серёдка на половинку, помноженная на природную хитрость и практичность. По привычке, почти машинально, Лозовский отсканировал мысли собеседника и внутренне поморщился: явно доминировала одна, которая укладывалась в три слова: «Кормилец, дай денег».

Перешли к делу.

– Я внимательно посмотрел проекты устава и других документов. Всё написано хорошо, у меня замечаний, в общем, нет, – польстил Вадим Натанович Безухову. – Но давайте ещё подумаем о названии. «Либеральный выбор России» – это, Анатолий Павлович, явный плагиат. Слово «либеральный» вообще надо убирать. Эдак мы никого, кроме интеллигенции, не затащим. А предприниматели? Силовики? Рабочие? Фермеры? Они и слова-то этого не знают. Будем проще, и люди к нам потянутся. Слово «демократия» и все дериваты от него тоже нежелательны. Скомпрометировано слово, никуда не денешься. Надо бы что-то проще, ударнее, даже примитивнее. Подумайте, дайте варианты.

Безухов кашлянул.

– По поводу названия можно было бы поспорить, – с достоинством начал он.

– Поспорим, – легко согласился Лозовский. – Непременно поспорим. Но потом. А сейчас надо готовить учредительный съезд и начинать работать. Думаю, съезд проведём не позднее, чем через два месяца и обязательно в Кремлёвском дворце. Делегаты от каждого региона России – непременно. Всё должно быть на высшем уровне: питание, проживание, обслуживание, размер командировочных, сувениры участникам, выступления звёзд… Ну, не мне вас учить. Готовьте смету.

– А нужна ли такая помпа? – осторожно спросил Безухов. – Партийное строительство потребует громадных денег, не хотелось бы распылять средства.

– На шоу не экономят, – решительно сказал Вадим Натанович. – Съезд надо провести так, чтобы вся Россия встала на уши. И принципиально важно, чтобы новая партия с первых же дней заявила о своей антибунеевской направленности. Впрочем, об этом уже подробно говорили. Теперь о средствах.

В глазах Безухова блеснул огонёк.

– Да, – сказал он, – вопрос принципиальный.

– Главный, а не принципиальный, – поправил его Лозовский. – Я со всей ответственностью заявляю: ни партия, ни её лидер, – он сделал плавный жест в сторону собеседника, – ни в чём нуждаться не будут. Я сделаю для этого всё. Недели через две-три к вам подъедет в Москву человек. У него будут первые деньги и схема дальнейшего финансирования. После съезда вы сделаете его партийным казначеем. Работать будем через него.

Безухов нахмурился.

– Надо ли рассматривать вашего эмиссара как теневого председателя партии? – напрямик спросил он.

Лозовский даже подскочил.

– Анатолий Павлович, – проникновенно сказал он. – Я надеюсь, мы не опустимся до обсасывания пошлого тезиса «Кто платит, тот и заказывает музыку». При чём тут это? У каждого свои возможности. У меня есть деньги, у вас опыт, идеи, авторитет. Стало быть, надо всё это соединить и работать плечом к плечу, с полным взаимным доверием.

– На благо России, – сказал Безухов наставительно, подняв палец.

– России без Бунеева, – уточнил Вадим Натанович и встал.

Они обменялись торжественным рукопожатием. Безухов с влажными глазами заговорил о демократических идеалах, но у Лозовского уже не было времени. Прощаясь, он сказал Безухову:

– Анатолий Павлович, в другой раз, как соберётесь ко мне сюда, не надевайте госдумовский значок на летнюю рубашку, я вас умоляю. Для Ниццы это экзотика, – и заразительно рассмеялся, демонстрируя безукоризненные зубы.

Безухов, если и обиделся, виду не показал.

«Давай, милый, работай, – думал Вадим Натанович, глядя в спину уходящего депутата. – Скоро выборы, человек ты опытный, станешь главой парламентской оппозиции. А со временем, глядишь, и президентом. Кидать я себя теперь не позволю, будешь по струнке ходить».

В двенадцать часов Лозовский встречался с генералитетом подконтрольных газет и телерадиокомпаний. Раз в месяц-полтора он вызывал их к себе в Ниццу и лично инструктировал, как выстраивать информационную политику. Собравшихся было пятеро: Валентинов, редактировавший еженедельник «Бизнесмен», руководитель «Ежедневных вестей» Бахарев, генеральный директор «Открытого радио» Волобуев и двое от «Массового телевидения» – главный редактор Варакин, сидевший рядом со своим ведущим обозревателем Гончаренко. Всех этих людей Лозовский подбирал сам, крупно платил им, доверял и потому говорил почти откровенно.

– Господа! – провозгласил он. – Я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

Собравшиеся переглянулись.

– Нам смеяться? – вежливо спросил Бахарев. Такие встречи всегда проходили раскованно, по-приятельски, и подкалывать босса не возбранялось. Впрочем, умные люди, редактора никогда не впадали в излишнюю фамильярность.

– Хоть смейтесь, хоть плачьте, – великодушно разрешил Вадим Натанович. – Только я ведь не шучу, ребята. На днях я получил стопроцентную информацию: Бунеев решил взяться за меня всерьёз. А начнёт с вас, потому что вы – моя тяжёлая артиллерия. Так что надо готовиться к худшему.

– И как это будет выглядеть на практике? – спросил Варакин. – Лицензии отнимут, или что-то ещё?

– Или, – кивнул Вадим Натанович, почёсывая залысину. – Схема будет простая, как лапоть. На каждом из ваших предприятий висят разные долги. Не принципиальные, само собой, но висят. Стало быть, есть и кредиторы. Они, как по команде, примерно в одно и то же время обращаются в арбитраж и требуют признать вас банкротами. Под эту песню вами начинает вплотную заниматься налоговая полиция. Вы подряжаете лучших адвокатов, заявляете, что готовы рассчитаться по долгам, а суду по барабану. В итоге вас банкротят, вводят внешнее управление, меняют полностью топ-менеджмент редакций – и… всё. Фантик тот же, начинка другая. Вся операция займёт месяцев шесть-семь, от силы восемь. С кредиторами уже поработали. Даже если вы прямо от меня кинетесь к ним платить долги, деньги у вас просто не возьмут. Я доступно объясняю?

– Куда уж доступнее, – задумчиво сказал Волобуев. – Раз вы уверены в этой информации, тут обсуждать нечего. Хотя лично мне трудно представить, что президент будет работать, как вышибала. Его имиджмейкеров кондрашка хватит в полном составе.

Лозовский покачал головой.

– Эка важность! Других наймёт. Если бы ты знал, Володя, как я ему мешаю…

Некоторое время царило невесёлое молчание. Каждый по-своему переваривал информацию. Голос подал Гончаренко.

– Вадим Натанович, вы раньше всех это узнали и наверняка что-то успели придумать. Не томите общество, поделитесь конструктивными предложениями. Всё равно никто не поверит, что вы решили сдаться.