Наследие - Кристи Доэрти

Ей не понравилась ироническая улыбка на губах у матери.

— Ни то, ни другое, — сказала она. — Но власти у нее примерно столько, сколько у королевы или богини.

Элли с минуту внимательно смотрела на мать.

— И что ты хочешь этим сказать?

Мать медленно, со значением произнесла:

— Прежде всего, ее фамилия Мелдрам.

Элли ахнула.

— Этого просто не может быть.

Мать молча кивнула…

— Итак, моя бабушка — Люсинда Мелдрам, — сказала Элли, вновь вспоминая о том, что сейчас сидит в кабинете Изабеллы. Последняя слегка наклонила голову, словно подтверждая данную информацию.

Эти имя и фамилия все еще жгли Элли рот. Словно очень острая специя. В самом деле, как такое могло статься? Люсинда Мелдрам считалась одной из известнейших женщин в британской политике. Первая женщина‑канцлер, а ныне — глава Всемирного банка, позволявшая себе давать советы президентам, премьер‑министрам и королям. Даже Рейчел изумилась и пришла в некоторое смятение, когда Элли рассказала ей об этом.

— Спасибо, что убедили маму рассказать мне о Люсинде. Сомневаюсь, что без вашего воздействия она когда‑либо отважилась сообщить мне это имя. Между тем для меня очень важно знать правду.

— Просто время пришло. Вот ты ее и узнала, — сказала директриса. — Хотя и с опозданием. — Она выпрямилась в своем кресле. — Я знаю, Элли, что у тебя множество вопросов относительно того, что это может значить для тебя лично, и дает ли это тебе право посещать занятия в Ночной школе. Но прежде чем поговорить на эту тему, мне необходимо обсудить с тобой инцидент в Лондоне и объяснить, что может за этим последовать.

Элли старалась держаться по возможности спокойно, но после этих слов Изабеллы сердце у нее забилось с удвоенной силой.

— Как ты, наверное, уже поняла, — продолжила Изабелла, — кое‑кто наблюдал за твоим домом в ту ночь. По правде говоря, за твоим домом наблюдали с той самой минуты, когда ты туда вернулась. И днем, и ночью.

Элли кивнула.

— Но охранник оставил свой пост вскоре после одиннадцати вечера, когда получил смс от жены о том, что внезапно заболел их ребенок. Прежде чем уйти, он позвонил Раджу, разговаривал с ним, и тот лично отпустил подчиненного.

Изабелла сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, а Элли почувствовала, как у нее на руках выступили мурашки. Прежде чем директриса продолжила свою речь, Элли уже знала, что она примерно скажет.

— Но все дело в том, что Раджу никто не звонил, он не разговаривал со своим агентом, а жена агента никакого сообщения мужу не посылала, поскольку их ребенок чувствовал себя хорошо.

— Это все Натаниэль, — выдохнула Элли.

Изабелла кивнула.

— Записи телефонных переговоров агента подтверждают, что тот действительно звонил Раджу, но его звонок был переведен на другой номер.

Вспоминая ту ночь и отдававшиеся эхом на пустынной улице шаги преследователя, Элли испытала такую злость, что ей захотелось треснуть кулаком по ручке кресла.

— Какого черта? — Элли с громким стуком поставила свою чашку на край стола. — Зачем он все это делает? Не понимаю, что он пытается доказать и из‑за чего так старается.

Директриса молчала не меньше минуты, будто решая, что можно сказать Элли, а что нет.

— История одержимости Натаниэля ложными идеями непроста, — сказала наконец Изабелла. — И если я попытаюсь рассказать ее тебе во всех деталях, то на это уйдет несколько часов. Ты должна знать главное: добраться до тебя — это, в общем, второстепенная задача. Потому что его главная цель — я.

— Вы? — переспросила пораженная Элли. — Я… я… вас не понимаю…

Изабелла потерла кончиками пальцев виски.

— Мне действительно понадобится пропасть времени, чтобы объяснить, почему все сложилось именно так, а не иначе, но тебе достаточно будет знать, что у нас с ним разные взгляды на то, как должен функционировать этот мир. Пока Люсинда держит мою сторону, преобладает моя точка зрения. Конечно, она не всегда поступает так, как предлагаю я, но все‑таки ко мне прислушивается. — Она поднесла к губам чашку, сделала глоток чаю, чтобы промочить горло, и добавила: — Но существующее положение вещей не устраивает Натаниэля, и он готов на все, чтобы это изменить.

Она нахмурилась и погрузилась в размышления. Между тем Элли складывала в голове фрагменты головоломки воедино, чтобы попытаться осмыслить ситуацию в целом.

— Извините, но я все еще плохо вас понимаю. Что конкретно он хочет?

— Можешь не извиняться… Владеющая Натаниэлем навязчивая идея сродни сумасшествию. — Изабелла печально улыбнулась. — Натаниэлю не нужна Киммерия. Вернее, нужна, но лишь как очередная ступенька в своем восхождении к политическим вершинам. Ему, видишь ли, мало Киммерии и ночной школы. Он хочет забрать бразды правления куда более крупной и разветвленной организации, в которой Киммерия является одним из кирпичиков. Сейчас эту организацию возглавляет Люсинда, а я считаюсь ее ближайшим советником. — Она некоторое время смотрела на Элли в упор, словно пытаясь понять, в состоянии ли девушка осознать важность сказанного. — Мы — могущественное сообщество, Элли… А Натаниэль стремится прибрать его к рукам.

— А каким образом Киммерия может помочь ему в осуществлении своей цели?

— Это не просто объяснить, но Киммерия является местом, откуда все пошло. Она, если хочешь, сердце нашего сообщества. Контрольная палата специального фонда Киммерии управляет не только школой. Некоторые ее члены занимают важные посты и в самой организации. В определенном смысле, мы — ядро всех ее подразделений. — Изабелла сложила руки кольцом, изобразив это самое ядро. — Так что если он избавится от меня и захватит власть в школе, то потом сможет избавиться и от Люсинды. После чего Контрольная палата выберет его председателем. Так, по крайней мере, он думает. Что и говорить, план достойный. Он уверен, что ему удастся его осуществить, и сейчас над этим работает. Пытается для начала дискредитировать мою особу, то есть показать членам Контрольной палаты, что я не только не в состоянии руководить школой, но даже не способна обеспечить безопасность учащихся… — Она на секунду замолчала, поскольку у нее от волнения перехватило горло. Потом продолжила: — Ну, теперь тебе удалось осознать суть проблемы? — Протянув руку, она взяла с края стола несколько каких‑то бумаг, сложила их в аккуратную стопочку и вернула на место. — Запомни: ты лишь пешка в этой игре, я же — ладья, защищающая королеву.

— Королеву Люсинду, — задумчиво пробормотала Элли. Затем посмотрела на свою шефиню. — А почему он так ненавидит вас и Люсинду?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});