Ворота времени (Повесть и рассказы) - Валентина Мишанина

Мы прочли всю книжку, переиграли все игры, а с собрания все не возвращались. Потом забрались на печку да там и уснули. Нас разбудили возбужденные голоса женщин. Зашли в избу мама, тетя Зина и Настька Попугай. Мани Длинной с ними не было.

- Эй, где ты там, маленький пророк? - Настька Попугай встала на носки, заглядывая на печку. - Твои слова сбылись, Шотина сняли, только на его место поставили чужого, может, и хуже... - Радости на ее сморщенном личике не было. Она опустилась на лавку рядом с тетей Зиной, крест-накрест сложила руки и тяжело вздохнула. Мама прошла на кухню ставить самовар.

- Как жизнь-то дальше пойдет? - вздыхает тетя Зина. - Мой мужик говорит, зря так круто с Шотиным обошлись...

- Как жизнь пойдет? - показалась из кухни мама. - Как жили, так и будем жить. Председателей разных будет много, а земля-то одна. Пусть она, кормилица, будет вечно, остальное приладится.

Я соглашаюсь с ней.

ЗВЕЗДА СЧАСТЬЯ

Бабушка на время переселилась к нам. Она сказала, что ей надо отдохнуть от тети Лизы и зятя дяди Коли. Пусть отдыхает. Мы стараемся создать ей условия. При бабушке старшие не ссорятся и не шумят. В доме установилась добрая тишина. Младший слушается старшего, и каждый старается чем-нибудь да угодить бабушке. Хорошо было бы, если б бабушка осталась с нами жить насовсем. С первого дня она принесла из магазина кусок цветастого ситца и начала шить мне платье.

Зато каждый день заладила к нам тетя Лиза. Она просит бабушку вернуться домой и за что-то просит у нее прощения. Бабушка не отказывается идти домой, только добавляет, что, пока не кончит шить мне платье, никуда не пойдет, даже в свой дом. "Свой дом", - это она подчеркивала тете Лизе, что это ее дом, а не чей-нибудь. Та, поджав тонкие губы, уходит. Бабушка, показывая рукой на исчезнувшую за дверью тетю Лизу, говорит мне:

- Она не понимает, что я все же хорошая мать. Пусть немного пошевелит мозгами, авось, поймет.

Через некоторое время тетя Лиза возвращается. Краснощекую Ленку ведет за руку, а двухлетнего карапуза Андрейку несет на руках. Пока мы с бабушкой раздеваем детей, тетя Лиза незаметно уходит. Ленка с Андрейкой так ничего ребята, да больно капризные. Чуть что - и давай реветь, даже бабушки не стыдятся. Правда, я на второй день их припугнула, говорю, если будете плакать, выгоню вас на улицу. Ленка испуганно замолкает, глядя на нее, перестает и Андрейка. Бабушка помалкивает, дает им понять, что в чужом доме она им не заступница. Вскоре они сами прекратили капризы, потому что я стала учить их разным играм.

Иногда бабушка просит меня примерить новое платье. Ленка завистливо глазеет на меня.

- А мне новое платье? - надувает она губки.

- Татуне кончу шить, тебе возьмусь, - успокаивает ее бабушка. Потом обращается ко мне: - Иди, моя красавица, померь.

Кому не приятно быть красавицей, я с готовностью снимаю старое платье.

- Погоди-ка, что это у тебя на плече? О, да это у тебя, Татуня, паваз тяште!* Будешь ты счастливой, Татушка, только счастье твое будет сокрыто от людского глаза.

_______________

* П а в а з т я ш т е - родинка (дословно с морд. "звезда счастья").

Я ничего не понимаю в счастьях и спрашиваю бабушку, что да как.

- Судьба свою отметину ставит на человеке. Народ всяко про это толкует. Да не все сбывается. У многих тело усыпано родинками-звездочками, а счастья нет. А говорят так: когда Масторава отметила на Земле первого человека звездой счастья, сказала: "Будешь ты счастлив, человече, если душу сохранишь чистой и светлой, как звезда".

Я уже примерила платье и дала надеть Ленке. Та надевает платье, довольная садится на лавку и не собирается снимать. Бабушка ее не торопит; разглаживая швы платья на Ленке, она начинает рассказывать новый сказ:

- Это было в далекие времена. Когда земля была плоской, как сковородка. По крайней мере так думали люди. Жила в одном селе девочка-сиротка по имени Кастуша. Кормилась Кастуша как могла, родители ее рано покинули белый свет и оставили ее одну. Подадут люди кусок хлеба сыта, не подадут - и голодной спать ляжет, пожаловаться некому. Так и жила крошка на свете. Добрых людей благодарит в душе, злых не проклинает. Единственное у нее богатство - крыша над головой, что осталось от родителей.

А по соседству с ней жили мужик да баба с тремя сыновьями-тройняшками. Похожи один на другого - ничем не отличить. Одного звали Эрюм, второго - Юван, а третьего - Кипай. Все трое удалы, все трое пригожи, а нутро-то у них и разное. Один кичлив да чванлив, другой любит посмеяться над чужими пороками, а третий, Кипай, был с добрым сердцем. Не выставлял себя, не смеялся над другими. Как только встретится им Кастуша, Эрюм с Юваном начнут в нее камнями кидаться, а Кипай стыдил братьев, заступался за бедную девочку. А когда наступал вечер и темень опускалась на землю, Кипай втайне брал из дома еду и относил Кастуше.

Однажды Кастуша пошла на речку купаться. За ивняком, подальше от людских глаз, она разделась и вошла в воду. А Эрюм, оказывается, следил за ней. Как только отошла Кастуша, он взял ее одежду да и бросил в речку. И сам убежал.

Вечером братья легли спать на полати. Тут и вспомнил Эрюм про Кастушу и, чтобы рассмешить братьев, рассказал, как днем утопил ее одежду. Эрюм с Юваном смеялись, а Кипай плакал. Хорошо, что в темноте братья на видели его слез, а то бы и над ним посмеялись. Братья уснули. А Кипай поднялся и, прихватив старое платье матери, отправился на речку. Нашел он на берегу плачущую Кастушу и отдал ей платье. На второй день Кипай сам рассказал матери, что отдал ее платье девочке, иначе Кастуша не вернулась бы в село, а вошла бы в воду и превратилась бы в русалку.

Время же шло да летело. Выросла Кастуша. Из грязной оборванной девчонки превратилась в девицу-красавицу. До пят ее косы, глаза - спелые ягоды черемухи, стройная и гибкая, как молодая осина. За какое дело ни возьмется - все в ее руках горит. Парни стали сватов засылать.

А к этому времени и тройняшки пригожими молодцами сделались. Высокие, крепкие - любо на них смотреть. Все так и остались на одно лицо. Мать и та не могла различить, кто из них Эрюм, кто Юван, а кто Кипай. И всем троим полюбилась молодая соседка. Только Эрюм с Юваном знали, что Кастуша никогда им не простит того, что в детстве они измывались над ней. Конечно же, она выберет среди них Кипая.

Теперь и Кипай стеснялся ее, уже не носил ей, как прежде, еду, не говорил ей добрых слов.

Однажды братья собрались вместе, Эрюм с Юваном и говорят Кипаю:

- Были мы детьми и глупость властвовала в наших головах. А ты, Кипай, разумом взял среди нас. Сейчас мы выросли и наш разум проснулся. Но Кастуша не простит нам нашей былой глупости. Так будем же мы справедливыми между собой. Давайте ходить к Кастуше друг за другом и не станем открывать ей своего имени. Кого девушка выберет, тому и быть ее мужем.

Ходят братья к Кастуше. Веселые и печальные речи ведут с ней. Печаль у каждого одна - полюбит ли его девушка. Каждый хочет ее взять в жены, а имени своего не говорит. Нам, дескать все одно, кто как нас кличет.

Если им все одно, да не все равно Кастуше. Знает девушка, что лишь один из них ее суженый, лишь один из них с добрым сердцем. Да вот беда не узнать его. Давно перестал Кипай подходить к ней с открытой душой. Словно нарочно, Кипай решил всем походить на братьев. Это, конечно, не так. Если черствость Эрюма и Ювана она растопила своей красотой только на время, то доброта Кипая бесконечна и бескорыстна, как тепло, идущее от великого божества Солнца.

Никак не может Кастуша дознаться, кто из них Кипай. И Кипай чует, как девушка ищет среди братьев его. Но раз он дал братьям слово, не нарушит его.

Тогда Кастуша взмолилась Мастораве, чтобы она отметила ее суженого Кипая. Донесся до богини голос Кастуши. И вот однажды проснулся Кипай, и все увидели на его лице небольшое коричневое пятнышко. Это Масторава отметила его звездой счастья.

После этого встретились они с Кастушей и больше уже не теряли друг друга.

Бабушка кончила свой сказ. Мне жаль было, что так быстро он кончился.

ЗАПАХ ВЕСНЫ

Я узнаю приближение весны по тому, как начинают плакать окна. Всю зиму они затянуты плотным слоем льда, а поверх него покрыты мохнатым снежком. И вот солнечные лучи растапливают лед на стеклах и весело заглядывают в избу. На печи, на стенах, на полу лукаво сидят солнечные зайчики.

Теперь мы с Тихоней видим друг друга в окно - он из своего дома, а я из своего. Так из окон мы и делаем знаки друг другу: кто к кому должен идти.

Снег хоть и потемнел, но тает медленно. И мы ждем не дождемся, когда он растает совсем и появятся лужи и ручейки с синей водой.

И надо же этому случиться - заболел Тихоня. У него снова что-то с легкими. Меня перестала радовать весна.

Сегодня его отправляют в больницу. Тетя Зина ходит мрачная, и мне не весело. Тихоня хмурится, что мы такие кислые. При тете Зине я называю его Димкой. Он уже собрался в дорогу, одет был во все чистое. На столе лежали две тетрадки и коробка цветных карандашей. Рисовать он не бросил, а что не различает зеленого и красного цвета, это не так важно, когда хочется рисовать.