Солнце и тень - Кеннет Келзер

Еще один интересный момент, который я счел нужным отметить в сновидении «Осознаваемость возвращается», это исчезновение обручального кольца. Хотя во сне его можно было нащупать пальцем (то есть оно осязаемо присутствовало), для глаз оно оставалось невидимым (отсутствующим). Одно из моих пяти чувств могло его обнаружить, остальные же оказались бессильны. До чего же ненадежны наши чувства, — подумал я, — до чего легко любое из них может нас обмануть! Обручальное кольцо — символ моей связи с женщиной в жизни и, соответственно, символ связи с женским началом (сознанием) в душевной жизни. Я понял: этот сон содержал для меня важную весть, подсказывая, что моя связь с женским или эмоциональным аспектом остается недостаточно прочной. Я мог его коснуться, но не мог увидеть. Оно наполовину присутствовало и в то же время наполовину отсутствовало. Результат моего самоанализа гласил: в настоящее время мой подход к осознаваемым сновидениям все еще содержит слишком много желания их увидеть и одновременно недостаточно готовности их принять. В моей личности присутствует и всегда, с самого детства присутствовал очень сильный «мужской» подход, которому свойственны сила воли, порядок, стремление к цели, умысел и властность. Соответственно «женский подход», характеризуемый доверием, терпением, пассивным отношением к цели и настроением «будь что будет», оказался менее развитым. Я понял, что если хочу достичь наиболее полного взаимного обогащения между обоими аспектами своей души, придется развить в себе эти недостающие женские качества.

Во время эксперимента с осознаваемым сновидением символ недостающего женского элемента являлся мне несколько раз[11]. То, что он упорно повторялся, навело меня на мысль, что я не могу отмахнуться от его смысла или важности. Ряд повторяющихся снов, образов или тем — один из самых верных способов, который использует бессознательный ум, чтобы терпеливо и настойчиво напоминать сновидцу о том направлении, в котором ему следует развиваться, дабы обрести большую целостность. Поэтому на данном этапе я стал сосредотачивать сознательный ум на большем доверии к процессу и более спокойному отношению к нему, чтобы таким образом позволить эксперименту идти своим чередом. Эта повторяющаяся тема — углубление чувства доверия в ходе творческого процесса — стала для меня предметом, о котором я буду время от времени размышлять: до конца эксперимента, а возможно и до конца жизни.

Глава 3. Дар волхвов

«Для меня существует странствие только по тем путям, которые обладают сердцем, по любому пути, который может обладать сердцем. Там я странствую, и единственная стоящая цель — это пройти такой путь целиком, до самого конца. Там я и странствую, глядя в оба, затаив дыхание».

— Карлос Кастанеда

«Учение дона Хуана»

2 января 1981 года мои исследования осознаваемых сновидений увенчались чрезвычайно убедительным, ошеломляющим успехом. В то утро я проснулся рано, около 6.00, и понял, что только что видел три осознаваемых сна подряд. Третий сон из этой серии показался мне совершенно невероятным и до сих пор остается самым исключительным, ярким и поразительным из всех осознаваемых сновидений, которые мне когда-либо доводилось видеть самому или слышать от других. Я назвал его «Дар волхвов».

Большую часть предыдущего, новогоднего дня я провел, перечитывая главы «Творческих сновидений» Патриции Гарфилд, при это особое внимание я уделил главе об осознаваемых сновидениях. В тот период я также деятельно занимался составлением курса лекций по осознаваемому сновидению, который собирался в ближайшее время предложить своим ученикам. К концу дня все эти стимулирующие занятия зарядили меня волнением и энергией.

Посетив меня рано утром, все три сновидения-спутника следовали одно за другим, перемежаясь краткими периодами обычного сна.

ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ОСОЗНАВАЕМЫХ СНОВИДЕНИЙ

2 января 1981 года

Я вижу сон и осознаю, это сон. Чтобы удостовериться в этом, мысленно приказываю своим рукам появиться в поле зрения, и они мгновенно появляются. Ладони выглядят бесплотными и светятся, и я убеждаюсь, что нахожусь в состоянии осознаваемости, ощущая, как по рукам, лицу и голове снова струится ясная энергия.

Вижу окружающую обстановку. Я нахожусь в тесной тюремной камере — сплю на простой койке, лежа на спине. Сохраняя это положение, сознательно и намеренно поднимаюсь в воздух, после чего несколько раз переворачиваюсь вокруг горизонтальной оси.

Теперь я слышу, как в спальню по обыкновению входит мой сын Эрик. Слышу шарканье его ног по ковру и ощущаю колебание водяного матраца, когда он плюхается на дальний край постели рядом с Чарлин. Слышу, как они переговариваются, и скоро Чарлин велит ему вернуться в свою постель, что он с неохотой и делает. Продолжаю сосредотачиваться на осознаваемости в состоянии сна. Целиком концентрируюсь на своем теле, парящем в воздухе, и чувствую полное довольство собой. Я совершенно убежден, что этот разговор между Чарлин и Эриком происходит на физическом уровне, полностью выходящем за пределы сновидения. Мне удается расслышать его целиком, одновременно сохраняя непрерывность осознаваемого сновидения. Решаю и дальше сохранять равновесие, что и делаю. Отчетливо осознаю, что хотел бы как-то помешать Эрику заходить ко мне в спальню рано утром, поскольку помню, что в «Творческом сновидении» читал: ранние утренние часы — лучшее время для осознаваемых снов. Чувствую удовлетворение от того, что разобрался в этом своем желании. Через несколько мгновений осознаваемость начинает таять, а за ней тает и картина сновидения, и я снова погружаюсь в крепкий сон.

ОСОЗНАВАЕМОЕ РАВНОВЕСИЕ

2 января 1981 года

Вижу сон и осознаю, что это сон. Я снова в той же самой тесной тюремной камере, знакомой мне по предыдущему осознаваемому сновидению. Снова лежу лицом вверх на той же простой койке. Через некоторое время отчетливым усилием воли умышленно поднимаюсь в воздух и парю над койкой. Снова слышу шаги Эрика — он шаркая входит в комнату и забирается на постель со стороны Чарлин. Снова слышу их разговор: Чарлин велит сыну вернуться в свою постель. Сначала он упрямится и хнычет, но в конце концов уступает. Пока Эрик выходит из спальни, я убеждаюсь, что и на этот раз, продолжая осознавать эпизод сновидения и свое ясное сознание, слышу их беседу, происходящую на физическом уровне, вне сновидения. Убеждаясь, что меня не выбрасывает из осознаваемого сна в состояние бодрствования, снова радуюсь, что мне удается сохранить равновесие. Скоро моя осознаваемость начинает таять, сновидение тоже тает, и я снова засыпаю.

ДАР ВОЛХВОВ

2 января 1981 года

Я вижу сон и осознаю, что это сон. Ощущаю сильное покалывание по мере того, как энергия ясности снова поднимается к голове. Вижу себя все в той же тесной тюремной камере, которую отчетливо помню по двум предыдущим сновидениям. Решаю полетать и, легко, без усилий взмыв в воздух, выплываю из камеры. Попадаю в совершенно новое окружение и скоро грациозно парю над красивым университетским городком, где бурно кипит жизнь. Ранее утро, еще прохладно. Вижу, как студенты с учебниками подмышкой спешат на занятия.

Замечаю старого друга Жака Хименеса и решаю рассказать ему о своих экспериментах с осознаваемым сновидением. Предвкушаю, как он удивится. Приглашаю Жака полетать со мной, уверяя, что смогу поднять его в воздух. Он выражает недоверие и в то же время хочет рискнуть. Взлетаю вместе с ним, и мы оба в горизонтальном положении, лицом вниз, парим над студенческим городком. Жак потрясен, но говорит, что торопится: у него важная лекция. Прощаюсь с ним и улетаю из городка.

Снова слышу, как Эрик входит в спальню и между ним и Чарлин почти дословно повторяется тот же диалог, который я уже слышал в двух предыдущих снах. Шаркая ногами, он заходит в комнату и забирается на постель рядом с Чарлин. Я снова уверен, что слышу их беседу на физическом уровне, одновременно сохраняя тонкое равновесие, необходимое для поддержания осознаваемости в состоянии сна.

Обстановка меняется. Сохраняя осознаваемость, я превращаюсь в одного из трех волхвов — они странствуют на верблюдах по Северной Африке в поисках младенца Христа. Ощущаю в сердце непреодолимое стремление завершить путешествие, хотя порой бываю не уверен, какое направление выбрать. Знаю, что нужно двигаться на восток, и время от времени вижу звезду, которая, тускло мерцая на восточном небосклоне, указывает мне путь. Странствие выдалось долгим и трудным, и все равно я с радостью продолжаю его — день за днем, ночь за ночью, неделю за неделей — уже очень давно. Порой череда бесчисленных дней и ночей сливается в один длинный бесконечный миг, порой же каждое отдельное мгновение пути отпечатывается в сознании с предельной ясностью. Облаченный в длинные развевающиеся одежды, сидя верхом на верблюде и мерно раскачиваясь из стороны в сторону при каждом его шаге, я ощущаю полное согласие с этим добрым и верным животным, полное слияние с его упорной, неспешной, величавой поступью, полное единство с законченным циклом его движений. В пути я погружаюсь в состояние глубокой медитации и начинаю видеть все так ясно, что моя способность не терять из вида звезду зиждется исключительно на внутренней гармонии. Без этой тонкой и точной внутреннем настройки сознания я бы не только не увидел звезды, но и не беспокоился бы о рождении Христа и уж тем более не смог бы его найти.