История одного пистолета - Ежи Эдигей

— Я возражал вам, майор, — объяснил Борковский, — не из духа противоречия, а чтобы исключить всякие случайности, которые могли бы направить следствие по ложному пути. Лучшим доказательством тому, что это возможно, служат показания свидетелей, пытавшихся нас убедить, что бандиты исчезли то ли в здании «Ромы», то ли на Познанской. Сейчас, когда мы точно знаем путь, по которому убегали преступники, мне кажется особенно сомнительным, что «варшава» участвовала в нападении. Будь это их машина, они могли бы безо всяких сразу в нее сесть. Зачем было убегать через сад костела?

— А вот зачем. Перед банком и на стоянке находилось не меньше десятка машин. Они могли поехать следом за «варшавой», и неизвестно, чем бы окончилась погоня. А убегая через двор костела, бандиты ничем не рисковали. Водитель «варшавы», убедившись, что никто за ним не гонится, подъехал к ним со Вспульной. Если бы его преследовали, он увел бы погоню в другую сторону и потом остановился где-нибудь на углу. Машина была бы пуста, и ничего нельзя было б доказать.

— Во вчерашнем нападении — да, но не в предыдущих…

— По прошествии почти двух лет? Я бы не рискнул обратиться к прокурору за ордером на арест. Какие мы могли бы представить доказательства? Весьма ненадежные показания свидетельницы, некой пани Оркиш, которая уже на следующий день после нападения, когда все еще должно быть свежо в памяти, выбрала из кучи показанных ей фотографий не более не менее как заместителя начальника воеводского управления милиции в Зеленой Гуре, человека, находившегося почти в пятистах километрах от места преступления. А за второго бандита она приняла посла Польши в Венесуэле. По-вашему, я должен был мотивировать обвинение показаниями такого свидетеля?

— Именно поэтому я и подожду обещанных вами бесспорных доказательств, — упорствовал капитан.

— Вы их получите в ближайшие дни.

Баллистическая экспертиза подтвердила, что все гильзы и пули выпущены из пистолета сержанта Стефана Калисяка.

Словесный портрет

Спустя несколько дней газеты опубликовали сообщение, которое было также передано по радио и телевидению:

СООБЩЕНИЕ МИЛИЦИИ

В связи со следствием, ведущимся по делу о нападении,совершенном 22.Х.69 г. перед зданием банка на Новогродской улице, Управление милиции Варшавы просит водителя легковой машины, которая 22.Х.69 между 18.00 и 18.15 стояла перед зданием оперетты («Рома»), немедленно обратиться в Управление, ул. Новот-ки, комната 711 (дворец Мостовских). Одновременно просят обратиться по вышеуказанному адресу всех граждан, которые могут сообщить какую-либо информацию о том, как происходило нападение, и в особенности тех, кто 22.Х.69 между 18.00 и 18.45 видел подъезжающий к театру оперетты, стоящий перед ним или отъезжающий от этого места автомобиль, а также тех, кто в указанное время ставил свои машины на стоянку перед зданием «Ромы».

К сообщению прилагалась схема места происшествия, которую показали по телевидению: с обращения милиции начинали свои самые интересные программы радио и телевидение. Пресса всей Польши опубликовала схему нападения, а некоторые варшавские газеты — даже в двух или трех номерах. Можно было не сомневаться, что обращение услышат все взрослые граждане страны.

На объявление откликнулись несколько десятков человек. Благодаря их показаниям милиция получила более подробные описания обоих бандитов, а также сведения о стоявшем перед зданием «Ромы» автомобиле. Эти сведения полностью подтверждали слова актера оперетты. Сомнений не оставалось: перед «Ромой» была светло-зеленая «варшава». Возраст водителя свидетели определили в пределах 25 — 30 лет. По их словам, это был полнолицый человек невысокого роста, одетый в темное пальто или куртку.

Нашлись двое свидетелей, которые видели, как машина отъезжала от здания оперетты. Она двинулась с места после первого выстрела. Кроме водителя, в ней никого не было. Доехав по Новогродской до улицы Эмилии Плятер, «варшава» свернула на нее и направилась в сторону Кошиковой. Дальнейший ее маршрут установить не удалось.

На просьбу милиции (в которой сознательно не были упомянуты марка и цвет автомобиля, чтобы не оказывать давления на свидетелей) водитель «варшавы» не откликнулся. Зато во дворец Мостовских явилось с полсотни других водителей, между восемнадцатью и девятнадцатью часами проезжавших по Новогродской, но их показания не внесли в дело ничего нового.

Майор Маковский получил неоспоримые доказательства того, что «варшава», стоявшая перед зданием оперетты, имела отношение к случившемуся. Она подстраховывала отступление бандитов от банка и, скорее всего, потом забрала их со Вспулыюй.

Необходимо было успокоить общественное мнение, и Главное управление милиции решило созвать в середине декабря пресс-конференцию, чтобы проинформировать журналистов о ходе следствия и объявить награду за поимку бандитов в размере ста тысяч злотых.

Еще до пресс-конференции были составлены словесные портреты преступников. Художники изготовили манекены, одетые примерно гак, как и бандиты во время последнего нападения. Манекены сфотографировали. Словесные портреты и фотографии были опубликованы в печати и показаны по телевидению, расклеены на улицах Варшавы и других больших городов, а также на всех вокзалах и автобусных станциях.

Вот описания, помещенные в объявлении о розыске:

Словесный портрет 1

(под снимком, сделанным с манекена)

Возраст: 30 — 35 лет.

Рост:, высокий, около 180 сантиметров, возможно выше.

Телосложение: худощавый, слегка сутулый.

Лицо: овальное, кожа бледная.

Лоб: узкий, с залысинами.

Волосы: светлые, коротко подстриженные, зачесанные назад.

Брови: светлые, слабо обозначенные.

Глаза: близко посаженные.

Одежда: (во время нападения) куртка до колен, из темно-коричневой «болоньи», гладкая, возможно, простроченная квадратиками или ромбами; темно-серые брюки.

Словесный портрет 2

Возраст: 30 — 40 лет.

Рост: высокий, выше 180 сантиметров.

Телосложение: худощавый, осанка прямая.

Лицо: продолговатое, кожа смуглая.

Подбородок: слегка выдающийся вперед.

Волосы: темные, прямые, зачесанные назад.

Нос: крупный, с широким основанием, прямой.

Одежда: куртка, предположительно, из темнозеленой «болоньи», немного длиннее пиджака, с воротником из искусственного меха, лыжная шерстяная шапочка с козырьком.

Словесный портрет 3

Возраст 25 — 30 лет.

Рост: около 160 — 170 сантиметров (намного ниже двух остальных).

Лицо: полное.

Нос: слегка вздернутый.

Волосы: светлые.

Одежда: темное пальто или куртка. Брюки несколько светлее.

Под этими описаниями помещалась просьба ко всем, кто что-либо знает о разыскиваемых или об одном из них, обратиться в варшавское управление милиции на улице Новотки или в ближайшее отделение. В объявлении о розыске также упоминалось о награде в сто тысяч злотых за информацию, которая поможет задержать преступников, с обещанием сохранить в тайне фамилию лица, сообщившего важные сведения.

Теперь милиции оставалось только ждать отклика на свой призыв.

Конечно, работники милиции не сидели сложа руки. Они старались собрать дополнительные сведения, посещали квартиры, магазины и кафе, расположенные вблизи банка и предполагаемого пути бегства бандитов, на улицах Эмилии Плятер и Вспульной. Однако не нашли никого, кто бы обратил внимание на светло-зеленую «варшаву» или на двух людей, выходящих через боковую калитку со двора костела святой Барбары.

Милиция проверила, не была ли в дни, предшествующие нападению, украдена машина — светло-зеленая «варшава». Преступники очень часто, особенно за границей, пользуются крадеными машинами, которые затем поджигают или просто бросают. Однако в данном случае, хотя и были раскрыты несколько автомобильных краж, ни одна из них не имела отношения к интересующему милицию делу.

Ситуация складывалась следующим образом: либо объявление о розыске и обещанная высокая награда позволят расследованию продвинуться вперед, либо следствие по делу о нападении на Новогродской улице закончится так же, как и предыдущие: новый толстый том документов займет место в сейфе майора Станислава Маковского.

Ложные пути

После объявления о розыске и публикации словесных портретов для милиции наступили хлопотные дни: ежедневная почта приносила в Главное управление и во дворец Мостовских сотни писем. Их авторы высказывали самые разнообразные предположения или давали следственным органам «добрые советы».

Поступило много информации о людях, которые, по мнению их соседей или знакомых, жили явно не по средствам. Движущим мотивом большинству авторов этих писем служила обыкновенная человеческая зависть. Тем не менее каждое сообщение необходимо было проверить, поскольку оно могло в той или иной степени оказаться полезным для следствия.