История одного пистолета - Ежи Эдигей

Затем майор соединился с воеводским управлением милиции в Зеленой Гуре. На этот раз он задал только один вопрос:

— Заместитель начальника воеводского управления полковник Выгановский вчера утром был на работе?

Начальника областного управления необычный вопрос из Варшавы слегка удивил.

— Что это вы вдруг вспомнили про Выгановского? Радикулит его, правда, донимает, но мы с ним пока еще держимся. И на работе он вчера, ясное дело, был.

— Спасибо большое, извините, полковник. — И майор положил трубку.

Вот так-то. Вот чего стоят показания свидетелей. Пани Оркиш столь решительно и уверенно «опознала» на предъявленных ей фотографиях не больше не меньше как посла Польши в Венесуэле и… заместителя начальника воеводского управления милиции в Зеленой Гуре. Хорошо еще, что именно их — а ведь кому другому не так было бы просто подтвердить свое алиби. Майор не подозревал заведующую магазином в злонамеренности или желании направить следствие по ложному пути. Людям свойственно ошибаться. В оправдание пани Оркиш следует заметить, что у посла действительно был довольно крупный прямой нос, а у полковника Выгановского — круглое лицо с небольшими усиками.

Зато похвалу майора заслужил один из его сотрудников, который привел во дворец Мостовских двух новых свидетелей: Зигмунта Яницу и Ольгу Ментус. По его мнению, они могли рассказать кое-что интересное.

Первой Маковский пригласил в свой кабинет, а точнее, в кабинет, который ему предоставили в городском управлении, пани Ментус. Женщина была несколько испугана и, вероятно, поэтому обрушила на него целый поток слов:

— Чего вы нас гоняете? Ну, я продаю цветы, зелень, иногда курочку — что же в том плохого? Жить на что-то надо! А тут сразу во дворец! Сказал бы, что из милиции, я б заплатила штраф. Участковый подтвердит, я всегда плачу…

— Платите, если не успеете убежать, — рассмеялся майор, — а потом снова возвращаетесь. Хотя прекрасно знаете, что торговать в подворотнях на Новом Святе запрещено.

— А кому я мешаю? Заработаю пару грошей — и людям польза. Не надо толкаться в магазинах. Ну так сколько надо платить?

— Попробуем договориться, пани Ментус, — предложил Маковский, — может быть, и на этот раз обойдется без штрафа. Если вы нам расскажете всю правду и поможете…

— Я — всегда! Нашей любимой милиции… Конечно! Как же иначе! — затараторила старая торговка.

— Вы вчера тоже были на Новом Святе и продавали цветы?

Ольга Ментус не знала, стоит ли ей признаваться, и, подумав, ответила весьма дипломатично:

— На Новом Святе-то я была, но товара при мне не было. Даже пан участковый, когда меня заметил, удивился. Спросите, он подтвердит.

— Товар ваш меня не интересует. Припомните, что вы видели в десять часов утра, может быть, в четверть одиннадцатого. Не заметили случайно, как из подворотни дома 43, 45 или 47 вышел невысокий мужчина с сумкой в руках?

— Вышел, пан майор. Как сейчас вижу. Такой маленький, в куртке до колен. Я стояла у дома 45, а он аккурат из этих ворот выскочил. Очень торопился. Но когда уже выбежал на тротуар, остановился и стал зыркать по сторонам. В руке у него была закрытая на замочек сумка.

— Вот-вот, — обрадовался майор, — этот тип меня и интересует. Что он потом сделал?

— А ничего. Стоял на краю тротуара и оглядывался. То направо, то налево. Через минуту подъехала машина, и он в нее сел. Даже не подождал, пока совсем остановится. Почти на ходу открыл дверцу, вскочил и уехал. Только я его и видела.

— Поехали в сторону Иерусалимских Аллей?

— Ясное дело, куда ж еще им было ехать? — И пани Ментус объяснила майору, что на Новом Святе правостороннее движение.

— Вы запомнили лицо этого… маленького?

— Я не присматривалась. Он быстро пробежал. Удивилась только, почему сумка на замок закрыта. Оттого и запомнила.

— А волосы у него какие? Голова была покрыта?

— Нет. Он был без шапки. Волосы? Вроде светлые… Но точно не скажу.

— А тот, что сидел в машине?

— Этого я и совсем не разглядела. Он притормозил и сразу отъехал.

— Какая была машина?

— Обыкновенная. Таких в Варшаве полно. Маленькая.

— «Сирена», «трабант», «шкода», «москвич»? — Майор перечислил самые популярные марки.

— Я в этом не разбираюсь. Внучек мой, хотя ему всего девять лет, тот любую машину назовет. Смышленый!

— А может быть, вы цвет машины заметили?

— Светлая, вроде серая.

Затем майор допросил Зигмунта Яницу, дворника. В ответ на вопрос, видел ли он накануне невысокого человека в куртке с сумкой в руке, Яница сказал:

— Десятого мая я вышел на работу поздней обычного. Восьмого именины Станислава. Стасиков полно, вот и праздновали два дня кряду. Так что на работу я припозднился. Сами понимаете…

Майор со всей серьезностью кивнул, а Яница, успокоившись, продолжал:

— Участок у меня большой, к десяти я еще не управился. Подметал улицу перед домами 47, 49 и 51. Гляжу, у магазина советской книги, метрах в двух от меня, остановилась машина и немного заехала на тротуар. Никто из нее не вышел, а она стоит и стоит, и мотор не выключен. Стоянка-то там не разрешена, ну, думаю, сейчас придет фара… Ой, извините, пан майор. Придет, думаю, милиционер, по меньшей мере сотню сдерет. Так и простояла, дай бог памяти, с полчаса. И ведь повезло. Ни один милиционер его не прихватил.

— Что же было дальше?

— Подмел я тротуар перед домом сорок семь, перехожу к сорок пятому. Вдруг из этого дома выбегает какой-то тип. Машина тут же к нему подъехала, мужик в нее вскочил — и ходу, к Иерусалимским Аллеям. Когда я через полчаса узнал, что случилось на улице Тувима, сразу подумал: небось это и были бандиты.

— Почему же вы к нам не пришли?

— А зачем было ходить? Милиция сама ко мне пришла… Они сразу, пан майор, отъехали. На полном газу.

— Вы разглядели человека, который вышел из ворот?

— Особенно я не присматривался. Низенький, в куртке. В руке чего-то нес. Пани Ментус говорила, вроде сумку, запертую на замок.

— Об этом нам пани Ментус сама рассказала. Меня интересует, что вы видели?

— Я ж говорю, что не присматривался. Невысокий, пониже меня.

— А другой, в машине?

— Кто его знает! Сидел какой-то в кепке. Даже носу из машины не высунул.

— Какой марки была машина?

— Серая «шкода».

— Точно?

— Что я, в машинах не разбираюсь? — обиделся Яни-ца. — У меня сын шофер, на такси работает.

Показания пани Ментус и пана Яницы дали следствию новые факты. Во-первых, удалось установить, что банда состоит по меньшей мере из трех человек. Непосредственное участие в нападении принимали двое… Высокий, уже известный по нападению на Белянах убийца инкассатора Вишневского, на этот раз с безопасного расстояния следил за ходом событий. Потом он, возможно, подобрал гильзы. Стрелял низенький, которого описала пани Оркиш. Правда, заведующая магазином дала промашку с фотографиями, но можно было считать установленным, что рост бандита не более ста шестидесяти пяти сантиметров, а лицо круглое… Что же касается усов, майор был убежден, что сразу после нападения от них не осталось и следа. Преступники сплошь да рядом специально обзаводятся «особыми приметами», чтобы сбить следствие с толку.

Очень важным был еще один факт: на этот раз преступники воспользовались серой «шкодой». Это означало, что банда располагает двумя машинами: черным «вартбургом» и серой «шкодой». Третий член банды выполняет функции шофера. Он ли был за рулем черного «вартбурга» во время нападения на Белянах? Или же в банде существует принцип полной взаимозаменяемости и в каждом новом деле ее члены меняются ролями? Ответов на эти вопросы пока не было.

К сожалению, этими успехами дело и ограничилось. В течение последующих недель следственными органами была проведена огромная работа. Было даже проверено, не продал ли кто-нибудь черный «вартбург» или не заменил его на серую «шкоду». Но и этот путь никуда не привел. Анализ пуль, правда, подтвердил, что они выпущены из пистолета, принадлежавшего сержанту Калися-ку. Хотя новые владельцы пистолета пытались каким-то твердым предметом деформировать нарезку в канале ствола, эксперты точно установили, что бандит пользовался именно этим оружием.

Было, впрочем, одно радостное событие: врачам удалось спасти жизнь Гелене Яскульской, кассирше «Помяра». Необходимо подчеркнуть, что, когда потребовалось произвести раненой переливание крови, все ее сослуживцы выразили желание стать донорами.

22 июля, в День возрождения Польши, был объявлен список сотрудников милиции, получивших повышение. Станислава Маковского среди них не было.

22 Ноября 1969 года

23 ноября все столичные газеты поместили на первых страницах сенсационную информацию о новом преступлении. Вот что было напечатано в одной из газет: