Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении - Норберт Заксер

даже если они долгое время жили совместно, к стрессу не приводит. Но и понизить одним своим присутствием уровень стресса у ближнего в трудных ситуациях эти звери не могут.

Защитой от стресса способны послужить партнеры не только противоположного, но и того же пола. Так, у очень многих видов обезьян самки встроены в социальные сети из близких родственниц и формируют социальные привязанности с другими самками. Правило и здесь то же — чем сильнее социальные связи, чем теснее социальная сеть, тем слабее реагирует организм на факторы стресса.

Наконец, стресс могут понижать и социальные связи между самцами, как с успехом показали исследования команды приматологов из Геттингена во главе с Юлией Остнер и Оливером Шюльке. Они изучали маготов, или берберских обезьян. Эти приматы живут в группах из нескольких самцов и самок. Хотя между самцами царит сильная конкуренция и случаются ожесточенные стычки за самок, тем не менее отдельные из них налаживают друг с другом тесные социальные связи. Проявляются они в пространственной близости, частых телесных контактах и взаимном чесании. Такие отношения сравнимы с человеческой дружбой и также представляют собой эффективное средство снижения повседневного напряжения. В естественном местообитании маготов — марокканских Атласских горах — эти нагрузки вызывают либо агрессивные нападения сородичей, либо низкие температуры, так как в эти местах бывают чувствительные холода. Оба фактора существенно осложняют жизнь и приводят к устойчивому повышению концентрации гормонов стресса. Примечательно, что стрессовая реакция как на социальные трудности, так и на погоду тем слабее, чем теснее дружеские отношения с другими самцами.

Самые впечатляющие результаты о пользе добрососедских отношений получены на тупай. Как мы уже отметили, в природе эти животные живут парами. Но когда самец и самка впервые встречают друг друга в условиях искусственного содержания, они обычно не формируют гармоничную пару. Некоторые начинают так ожесточенно конфликтовать, что их приходится рассаживать. В большинстве случаев они все же уживаются, но между ними сохраняется сильное напряжение — звери избегают друг друга и периодически дерутся. Однако примерно у 20 % соединенных пар картина выглядит абсолютно иначе: животные смотрят друг на друга, нравятся друг другу и с самого начала тепло обращаются друг с другом. У наблюдателя складывается впечатление «любви с первого взгляда». Животные облизывают друг другу мордочку, держатся все время рядом, а когда отдыхают, прижимаются друг к другу. Ночью они всегда спят в одном и том же ящике, чего никогда не происходит у дисгармоничных пар. Сравнение уровня стресса у различных пар выявило заметное различие: у гармоничных пар он резко ниже. Вследствие этого их иммунная система гораздо сильнее, а частота сердечного ритма перманентно ниже, нежели у пар, лишенных взаимного согласия. Мой наставник Дитрих фон Хольст в своих докладах о тупай любил говорить: «Любовь — она и у животных лучшее лекарство».

Выводы

В этой главе рассказано о том, насколько важную роль играет социальное окружение для поведения и уровня стресса у млекопитающих. Мы увидели, что социальные контакты могут оказывать на организм как позитивное, так и негативное воздействие. Если животные интегрированы в стабильную социальную систему, где каждая особь знает и принимает свою социальную позицию, то ни низкий социальный статус, ни высокая плотность популяции не ведут к повышению стресса. В условиях социальной нестабильности и непроясненных социальных отношений случаются стрессовые реакции и нарушения здоровья. Могут ли быть сформированы стабильные отношения, зависит в значительной степени от того, какая социальная организация характерна для данного вида. Помимо этого, важное значение имеет социальный опыт конкретных особей. Особенно эффективное средство против стресса — включение в социальную сеть и добрые отношения с социальными партнерами.

Глава 3. Если кошка играет, у нее все в порядке

О самочувствии, эмоциях и жизни, отвечающей потребностям животного

Благополучие и эмоции: темы, которые биология поведения долгое время игнорировала

Не проходит и дня, чтобы СМИ не писали о самочувствии животных, ведь публика все чаще задает вопросы. Как содержать кур-несушек, чтобы им было хорошо? Как чувствуют себя белые медведи и тигры в зоологических садах? Как лучше для моей лошади — если я поставлю ее в денник одну, или в компании других лошадей? Каково будет мопсу, если его хозяйка уедет в отпуск и оставит его дома одного?

Когда животное находится на нашем попечении, то за него отвечаем мы, и ему должно быть хорошо. Но откуда мы, люди, знаем, когда ему хорошо, а когда — плохо, когда содержание животного отвечает его естественным потребностям, а когда — нет? В немецком законе об охране животных центральное место занимает тезис, что следует избегать причинения боли, страданий и вреда. Однако понятия боли и страдания включают компонент субъективного ощущения, не поддающийся прямому изучению естественно-научными методами. В то же время все громче звучит призыв, что содержание, отвечающее потребностям животного, должно быть связано для него с позитивными эмоциями.

Поэтому биология поведения ставит задачу — выработать естественно-научные критерии и методы для получения надежных данных о самочувствии животных и их эмоциях. Ведь явно недостаточно просто посмотреть на животное и по собственным ощущениям сделать вывод о его самочувствии. Дельфины, к примеру, выглядят так, как будто всегда улыбаются. Однако такое впечатление создается исключительно благодаря форме и расположению верхней и нижней челюстей, а также отсутствию лицевой мимики и не дает нам никаких оснований приписывать им вечное хорошее настроение и отличное самочувствие.

Пионеры биологии поведения в своих научных трудах оставляли темы самочувствия и эмоций у животных за скобками. Столь блестящий знаток, как Конрад Лоренц, без сомнения, знал, что животные обладают эмоциями. Однако он полагал, что научно обоснованных заключений о субъективных переживаниях животных мы делать не можем. По прошествии времени это кажется стратегически удачным ходом — тогда, полвека назад, когда этология только-только становилась на ноги, эти вопросы лучше было обходить. Утвердить поведение животных как предмет научных исследований, а его объективное описание — как научный метод было и без того непросто. Эмоции животных в качестве отдельной темы только затруднили бы признание биологии поведения самостоятельной научной дисциплиной. Тем не менее одним из