Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении - Норберт Заксер

множеством убежищ и мест для отдыха, а также несколькими кормушками и поилками, то в первую очередь они займутся обследованием территории. Через несколько часов начнутся столкновения, которые в ближайшие дни — от одного до трех — приведут к разделению на победителя и проигравшего. В этой начальной фазе, в полном соответствии с ожиданиями, у обоих животных наблюдается сильный выброс гормонов стресса и заметно учащенное сердцебиение. Однако после прояснения иерархических отношений доминант практически перестает замечать проигравшего, агрессивные стычки становятся редкими или полностью прекращаются. Как следствие, уровень гормонов стресса у доминирующего животного возвращается к исходному уровню.

Однако для проигравшего ситуация выглядит совсем иначе. По тому, как ведут себя проигравшие, как по-разному реагируют на свою неудачу, их можно разделить на два типа. Первый тип забивается в уголок вольера или прячется в один из ящиков для сна и выходит из него только для того, чтобы поспешно поесть или попить. Он теряет всякую инициативу, перестает приводить в порядок свой мех, кажется апатичным и депрессивным. Такая стратегия поведения и у человека, и у животных известна под названием «пассивного стресса» и сопровождается экстремально высокими показателями кортизола, что может быстро приводить к тяжелым нарушениям иммунной системы.

Другой тип проигравшего отвечает на свою новую роль почти противоположной реакцией: становится гиперактивным, постоянно суетится, неотрывно следит за доминантом и все время пытается его избегать. Если это не получается, то, несмотря на свою подчиненную позицию, активно защищается. Подобный образец поведения называют «активным стрессом». Он сопровождается сильным выбросом адреналина и норадреналина, а также постоянно учащенным сердцебиением.

Итак, у тупай при встрече двух животных одного пола свободного от стресса мирного сосуществования не налаживается. Для доминанта дифференциация на победителя и проигравшего означает свободу от стресса, но проигравшему остается выбор между холерой и чумой: активным и пассивным стрессом.

Однако пример одних только тупай еще не доказывает, что в таких случаях именно доминанты получают свободу от стресса. К примеру, у знакомых нам уже яванских макак в условиях социальной нестабильности как раз животные высокого ранга демонстрируют особенно сильный стресс. У домашних морских свинок при непроясненных социальных отношениях уровень гормонов стресса возрастает у всех животных, в том числе у альфы. То есть социальный статус животного сам по себе не может определять степень социальной нагрузки. Ее скорее определяет поведение, связанное с социальным статусом. У тупай победитель вообще не замечает проигравшего и поэтому живет без стресса. Но во многих сообществах обезьян, а также в группах мышей доминантные самцы постоянно заняты тем, что укрепляют свой статус, охраняя самок, угрожая или патрулируя границы территории. Эти животные напоминают перегруженных менеджеров и подвержены постоянному активному стрессу. Биология поведения в таких случаях говорит о «цене доминирования». Как было подробно исследовано на группах мышей, эта цена состоит в долговременном повышении кровяного давления и других сердечно-сосудистых заболеваниях.

Благо добрососедских отношений

Многие годы ученых прежде всего интересовало, какие ситуации вызывают стресс. Но со временем все чаще стали задавать вопрос о том, какие факторы могут его смягчить. Один из важных ответов на него мы уже узнали с помощью домашних морских свинок. Снизить уровень гормонов стресса в тяжелых ситуациях поможет присутствие близкого партнера. Это относится не только к морским свинкам. Близость сородичей в принципе оказывается одним из лучших средств против стресса, правда, при условии хороших социальных отношений.

Практически у всех видов млекопитающих тесные социальные связи формируются между матерью и детьми, в особенности пока они сосут молоко. В этой фазе мать важна для детенышей не только тем, что кормит их, согревает и оберегает. Не менее важно то, что в кризисных ситуациях она удерживает у них на низком уровне гормоны стресса. Идет ли речь о морских свинках, макаках-резус, саймири или человеке: если маленькие дети внезапно оказываются в одиночестве в новой ситуации, у них быстро повышается уровень кортизола. Но если в этой ситуации рядом с ними будет мать, реакция стресса, как правило, не наступает. Стоит заметить, что не у всех млекопитающих лучшим «антистрессом» является именно мать. Например, у обезьян прыгунов эту роль намного эффективнее выполняет отец.

Почему в одном случае стресс лучше снижает отец, а в другом — мать, было прояснено в сравнительном исследовании саймири и рыжебрюхих прыгунов. Оба вида относятся к обезьянам Нового Света, населяют леса Южной Америки и практически не различаются ни по размерам, ни по питанию. Однако способ социальной организации у них принципиально разный. Саймири живут в крупных кочевых группах смешанного полового состава, причем самцы больше общаются с самцами, а самки — с самками. Серые прыгуны, напротив, формируют устойчивые моногамные пары и вместе со своим потомством занимают определенные участки, которые активно охраняют от сородичей. Как только детеныши вырастают, им приходится покидать территорию родителей. Столь различный образ жизни четко сказывается на отношениях между родителями и детьми. У саймири тесная эмоциональная связь формируется между матерью и детенышем, а отец с потомством практически не встречается. Понятно, что у этого вида мать гораздо лучше снижает стресс у детенышей, чем отец.

В отличие от этого, у рыжебрюхих прыгунов — как и у многих видов, образующих устойчивые пары, — в воспитании потомства задействованы оба родителя. Более того, главную роль в воспитании берет на себя отец. Он проявляет заботу, носит детеныша на себе и зачастую передает матери только на время кормления. Неудивительно, что связь детеныша с отцом заметно крепче, чем с матерью. Соответственно, и понизить уровень стресса отец может гораздо эффективнее. Здесь проявляется общее правило — чем теснее социальная связь, тем эффективнее защита от стресса.

То же правило действует и в отношениях между взрослыми, как мы уже видели у морских свинок на примере Рыжего Эмиля. Подтверждает его и сравнение саймири и рыжебрюхих прыгунов, как убедительно показали калифорнийские психологи Салли Мендоза и Уильям Мейсон. У моногамных прыгунов пару объединяет тесная эмоциональная привязанность, и присутствие партнера в трудных ситуациях удерживает уровень стресса у обоих партнеров на низком уровне. Соответственно, потеря партнера приводит к сильному стрессу. У саймири такой тесной эмоциональной связи между самцом и самкой в естественных условиях не существует. Нет ее и тогда, когда звери живут под присмотром человека и содержатся парами. Соответственно, разлучение самца и самки,