Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра - Артур Лео Загат

пошевелился и понял, что по-прежнему держит в руках маленькое ружье. Тогда он сел, и глаза его расширились от неожиданной мысли.

Он спрятал маленькое ружье под грудой гнилых листьев, потом вышел из пещеры и бродил вокруг, пока не убедился, что в пределах слышимости никого нет. Тогда он вернулся в пещеру с тем, что подобрал, и развел костер. В его свете он принялся изучать маленькое ружье, пока не понял, как оно работает.

Наконец удовлетворенный, Дикар погасил костер, забросал его влажной землей и вышел из пещеры. Этой ночью он шел далеко и быстро, но при этом старался не оставлять следов, по которым его могли бы выследить.

Дикар возвращался на Гору и не должен оставлять следов, по которым могли бы пройти люди в зеленом.

* * *

Еще раз ночью Дикар пробирался через лес к Домам Группы, но он делал это много спустя Времени Сна. Этой ночью Дикар не прятался за деревом, глядя на Огонь, но бесшумно пробирался вдоль стены Дома Мальчиков с противоположной от Огня стороны; он остановился под определенным окном.

Дикар прислушался, слегка дрожа, но слышал только шум ветра в деревьях, и жужжание ночных насекомых, и мягкое дыхание спящих Мальчиков. Тогда он распрямился – медленно-медленно – и встал. Здесь земля была привалена к стене, так что, когда Дикар стоял, его живот был на уровне низа окна.

Он медленно провел рукой по подоконнику, коснулся плетеной занавески и отодвинул ее в сторону. И когда заглянул внутрь, красный свет упал на спящее лицо, и это лицо было в прыщах.

Дикар облегченно выдохнул. Он верно помнил. Это Джимлейн.

Дикар просунул в окно вторую руку и зажал Джимлейну рот. На него смотрели испуганные глаза Джимлейна.

– Слушай, – выдохнул Дикар. – Слушай меня, Джимлейн.

Дикар говорил так тихо, что едва сам себя слышал, но по выражению глаз Джимлейна он понял, что тот его услышал и понял.

Потом Дикар незаметно ушел, и впервые с того времени, как Томболл бросил ему вызов, он улыбался.

Все было зелено вокруг Дикара, вокруг танцевали листья огромного дуба, на котором Дикар провел остаток ночи. Проснувшись, он по-прежнему улыбался, но когда он сквозь листву смотрел на Группу, которая убиралась после завтрака, мышцы его живота напряглись.

Дикар видел на площадке между Домами Мэрили, она разговаривала с Бессальтон. Дикар видел, как выросла Мэрили, как осунулось ее маленькое лицо, как она бесконечно трогает свою сплетенную из травы юбку, и улыбка на лице Дикара погасла.

Томболл, заросший, как всегда, черной щетиной, подошел к двум Девочкам. Живот его оброс жиром, но по-прежнему был покрыт волосами, и Томболл насмешливо улыбался.

Он положил руку на руку Мэрили, и та отшатнулась от него. Под желтой бородой Дикара напряглись мышцы, поднимая подбородок; из горла вырвалось рычание.

Томболл рассмеялся, и в это время из-за Дома Мальчиков послышались громкие звуки ссоры.

– Он мой! – слышался тонкий голос Джимлейна.

– А я говорю, он мой! – отвечал тонкий голос Биллтомаса, и они вышли из-за угла дома, и между ними был олененок, с петлей на коричневом горле, с тянущимся по земле оборванным концом.

– Он попал в мою ловушку! – пищал Биллтомас.

– Ты лжешь! – пищал Джимлейн.

И тут Биллтомас распрямился и закричал:

– Это ты лжешь, Джимлейн! Я вызываю тебя на бой на кулаках, чтобы решить, в чью ловушку попал зверь и чей он теперь.

Дикар услышал низкий смех Томболла, но голос Джимлейна, переходивший от писка к басу, отвечал Биллтомасу:

– Ты будешь драться за то, чей это олененок? Ты объявляет нашу схватку равной?

И Биллтомас:

– Я объявлю нас равными.

И вокруг все кричали:

– Справедливо! Справедливо! Они равны по силе.

Мальчики и Девочки группы сбегались со всех сторон и кричали:

– Справедливо! Пусть дерутся!

Потом Группа собралась большим кольцом, и олененка веревкой привязали к Сидению Босса, и Томболл, улыбаясь, сел на это Сидение под дубом, и рядом с ним села Бессальтон в мантии своих черных волос, и Джимлейн и Биллтомас стояли перед ними, и Томболл обратился к ним.

Но Дикар смотрел на стоявшую в толпе Мэрили, на две каштановые пряди, упавшие на ее плечи, на набухающие груди под плетеными кольцами из листьев.

Дикар упивался видом Мэрили, а Томболл тем временем кончил говорить, а Джимлейн и Биллтомас медленно пошли каждый к своему концу расчищенного пространства, где они должны будут драться. Джимлейн дошел до круга, повернулся…

Дикар поднял маленькое ружье, и олененок сразу под ним упал, на его горле выступила кровь.

Высоко и резко закричала одна из Девочек, а потом крикнул Дикар:

– Стойте на месте, или я убью каждого из вас, как убил олененка. Убью первого, кто двинется.

– Дикар! – воскликнула Мэрили и замолчала, и все молчали и не шевелились, Мальчики и Девочки по своим сторонам круга, Томболл на своем Сидении Босса.

– Джимлейн, – произнес в наступившей тишине Дикар, – расскажи Группе, как попал мне в руку камень, которым я ударил Томболла, когда мы сражались за то, кто будет Боссом.

Джимлейн, с бледным лицом и огромными глазами, но стоящий прямо, ответил:

– Я положил камень в руку Дикара, когда он лежал у моих ног.

– Я знал, что ты положил мне в руку камень? – спросил с дерева Дикар.

– Ты не знал этого, Дикар. У тебя глаза были залиты твоей кровью, ты был ошеломлен ударами Томболла, и ты не знал, что в руке у тебя камень.

Гул пробежал по кругу, гул и рычание, и Дикар увидел, что Группа не вполне поверила в то, что он ударил Томболла камнем, не зная этого: ведь они должны были драться на кулаках.

– Джимлейн, – крикнул Дикар. – Ты кому-нибудь рассказывал об этом?

– Я рассказал это Томболлу, – ответил Джимлейн, – и Томболл избил меня за то, что я сказал, что ты не знал о камне. И Томболл сказал, что убьет меня, если я расскажу кому-нибудь, и убьет того, кому я расскажу об этом.

– Ты лжешь! – закричал Томболл, вскакивая со своего места. – Ты лжешь, дурак!

Джимлейн закричал от страха перед Томболлом, но возглас Дикара заглушил его крик.

– Назад! – крикнул Дикар. – Вернись на свое место, Томболл, или умрешь.

И Томболл побледнел под своей черной щетиной и вернулся на место.

И Дикар спрыгнул с ветки, на которой стоял, и спустился. Он стоял на упругих ногах на площадке, окруженной Группой, и держал в руке маленькое ружье.

– Эта штука убивает! – крикнул он. – Без нее я не могу убить.

И он отбросил маленькое ружье, отбросил далеко, так что оно упало