Искушение Дэвида Армитажа - Дуглас Кеннеди

Когда фильм закончился, я несколько минут сидел в кресле совершенно одуревший. Затем позвонил Элисон и долго твердил ей о том, какой это отвратительный фильм.

— Да, это настоящая мура, — согласилась она.

— Я не могу работать с этим человеком. Я отказываюсь от поездки.

— Не торопись, Дэвид. По-моему, у тебя нет повода не встречаться с Флеком. Разве плохо поваляться на солнышке? И еще: почему бы не продать ему «Трех старых ворчунов»… или «Развлечения и игры» — как там он захочет назвать этот сценарий? Вот что я тебе скажу: если тебе не понравится, что он с ним сделает, ты всегда можешь убрать свое имя из титров. Тем временем я сумею вытрясти из него кучу денег, можешь не сомневаться. Я буду играть по-крупному, Дейв. Запрошу миллион. И обещаю тебе, что он заплатит. Конечно, регистрация твоего сценария под своим именем — это сущий пустяк, но он наверняка не захочет, чтобы об этом узнала общественность. Нам даже просить не придется, он сам заплатит, чтобы мы молчали.

— Какого же ты плохого мнения о человеческой природе, Элисон…

— Слушай, я же агент.

Поговорив с Элисон, я позвонил Салли. Ее помощница заставила меня прождать почти три минуты, затем с напряжением в голосе она сообщила, что «кое-что случилось» и Салли перезвонит мне через несколько минут.

Эти несколько минут растянулись почти что на час. Как только я услышал голос Салли, то сразу понял: стряслась беда.

— У Билла Леви инфаркт, — огорченно сообщила она.

— Милостивый боже…

Билл Леви был ее боссом, это он ввел Салли в «Фокс Телевижн». Салли доверяла ему, в известном смысле он был ей отцом.

— Тяжелый? — спросил я.

— Довольно тяжелый. Билл потерял сознание во время планерки. К счастью, рядом оказалась медсестра, она сделала ему укол еще до приезда «скорой».

— И где он сейчас?

— В Медицинском центре Лос-Анджелеса. В реанимации. Послушай, у нас тут теперь полный хаос. Я поздно приду домой.

— Ладно, ладно… — заторопился я. — Если могу чем-то помочь…

Но Салли только сказала: «Должна бежать» — и повесила трубку.

Домой она приехала после полуночи, выглядела усталой и опустошенной. Я обнял ее. Она мягко высвободилась и без сил опустилась на диван.

— Он выкарабкался… еле-еле… — услышал я. — Но он все еще в коме, и врачи беспокоятся, не поврежден ли мозг.

— Мне ужасно жаль, — сказал я и принес ей крепкий алкоголь. Но она отказалась, выпила только стакан перье.

— Ситуация еще дерьмовее оттого, что вместо Билли временно назначили Стю Баркера.

Это были плохие новости. Стю Баркер, амбициозный козел, весь последний год стремился на место Леви. Салли он, мягко говоря, недолюбливал, прежде всего потому, что она была выдвиженкой Билла.

— И что ты собираешься делать? — спросил я.

— А что я могу делать? Мобилизую все силы и постараюсь помешать этой сволочи Баркеру изгадить то, что мне удалось сделать в «Фокс». Но боюсь, это означает, что о неделе в обществе Флека теперь говорить не придется.

— Я так и думал. Я позвоню Бобби и скажу, что мы не едем.

— Но ты должен поехать…

— Когда у тебя такой кризис? Не пойдет!

— Послушай, ближайшую неделю я буду работать практически круглосуточно. Ведь при Баркере, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок, на работе надо быть неотлучно.

— Ничего. По крайней мере, я буду ждать тебя дома вечером с чаем, сочувствием, а если захочешь, и мартини.

Она сжала мою руку:

— Очень мило, что ты это говоришь. Но я хочу, чтобы ты поехал.

— Салли…

— Послушай меня, Дейв. Я лучше справлюсь самостоятельно. В смысле, мне не придется ни на что отвлекаться, и я смогу сосредоточиться только на работе. А вот тебе не следует отказываться от такой возможности. Потому что, в худшем случае, мы просто посмеемся… причем от души. А в лучшем — ты получишь чек на крупную сумму. Учитывая, что Стю Баркер будет изо всех сил пытаться выпихнуть меня из компании, деньги нам могут очень пригодиться, верно?

Я знал, что Салли говорит ерунду. Она считалась одним из лучших телевизионных работников в городе. Но все мои попытки убедить ее в необходимости моего присутствия разбивались о ее непреклонность.

— Пожалуйста, пойми меня правильно, — сказала она.

— Уж постараюсь, — ответил я, демонстрируя обиду. — Если ты хочешь, чтобы я отправился на Планету Флек, так и сделаю.

— Спасибо, — произнесла она, целуя меня в губы. — Послушай, мне очень жаль, но я договорилась кое-что обсудить в ближайший час с Луи и Питером.

Это были ее коллеги и единомышленники.

— Без проблем, — согласился я, вставая с дивана. — Буду ждать тебя в спальне.

— Я недолго, — сказала она, беря телефон.

Но когда я заснул через два часа, ее все еще не было.

На следующее утро я открыл глаза ровно в семь. Салли уже ушла. Рядом на подушке лежала записка: «Побежала на заседание с моей командой. Позвоню позже». Внизу было накарябано «С». Никаких ласковых слов. Только один инициал.

Через час позвонил Бобби и сообщил, что один из водителей Флека заедет за мной завтра утром и отвезет в аэропорт Барбанк.

— Фил забрал 767-й, когда улетал на остров в воскресенье, — сказал он. — Боюсь, нам придется удовлетвориться «Гольфстримом».

— Переживу. Но, похоже, я полечу один. — Пришлось объяснить ему, какой сейчас кризис в «Фокс».

— Эй, по мне так прекрасно, — откликнулся Бобби. — В смысле, не обижайся, но если она останется здесь, я вряд ли стану лить слезы.

Затем он напомнил мне, что шофер приедет за мной в восемь часов утра.

— Хорошо проведем время, — сказал он, вешая трубку.

Я собрал небольшую сумку, после чего поехал посмотреть, как монтируются первый и второй эпизоды моего сериала. Салли так и не позвонила. Когда вечером я вернулся домой, то не обнаружил ни записок, ни голосовых сообщений на автоответчике.

Остаток вечера я провел, перечитывая «Три старых ворчуна». В голову пришли мысли насчет улучшения структуры сценария и темпа диалогов, хотелось сделал их более современными. Я взял красную ручку и принялся исправлять наиболее громоздкие конструкции. В сценарном деле, чем меньше говорят герои, тем лучше. Надо быть экономным, надо позволить картинке говорить, ведь сценарист пишешь для картинок. А если есть картинки, зачем много слов?

К одиннадцати часам вечера я управился с половиной сценария. Салли так и не позвонила. Я подумал, не позвонить ли ей на сотовый, но, уже набрав номер, нажал на сброс. Она может посчитать мой звонок навязчивым, умоляющим или покровительственным (почему тебя до сих пор нет дома?). Поэтому я просто лег спать.

Когда на следующее утро в семь зазвонил будильник, я обнаружил на подушке новую записку:

«Настоящее безумие! Пришла домой в час, а сейчас спешу на завтрак в шесть тридцать с одним из юристов компании. Позвони мне в восемь по мобильному. Да… и позагорай за меня».

На этот раз она написала «С любовью, С.» в конце. Это меня слегка взбодрило. Но, позвонив ей через час (как она просила), я был неприятно удивлен.

— Не время, — кратко сказала она. — Ты берешь с собой мобильный?

— Разумеется, — удивился я.

— Тогда я тебе перезвоню.

И она отключилась. Я заставил себя не беспокоиться по поводу ее резкости. Салли была игроком. И именно так ведут себя игроки в кризисной ситуации.

Через несколько минут раздался дверной звонок. Рядом со сверкающим «линкольном» я обнаружил ожидающего меня шофера в ливрее.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — любезно спросил он.

— Готов развлечься на солнышке, — ответил я.

Эпизод четвертый

Мы с Бобби были единственными пассажирами в «Гольфстриме». Однако обслуживали нас четверо: два пилота и две стюардессы. Обе были блондинками лет двадцати с небольшим, и обе выглядели участницами военного парада. Одну звали Черил, другую Нэнси, работали они исключительно на «Эйр Флек» — так громко Бобби назвал воздушный флот Фила.

Мы еще не взлетели, а мой шустрый приятель уже начал подкатываться к Черил:

— Как вы полагаете, я не мог бы получить массаж в полете?

— Нет проблем, — сказала Черил. — Я изучала остеопатию.

Бобби одарил ее улыбкой:

— А скажем, я попрошу локальный массаж?

Улыбка Черил стала напряженной. Она повернулась ко мне и спросила:

— Сэр, не желаете ли вы чего-нибудь выпить перед взлетом?

— С удовольствием. У вас есть вода с газом?

— Да ладно, Дейв, — вмешался Бобби, — надо выпить за такое путешествие французской шипучки. «Эйр Флек» подает «Кристалл», я не ошибаюсь, прелесть моя?

— Да, сэр, — ответила Черил. — У нас на борту «Кристалл».

— Тогда два бокала, радость моя, — просиял Бобби. — И пожалуйста, пусть это будут очень большие бокалы.