Корона пастуха - Терри Пратчетт

А птицы пели над головой, и мягко шелестел подлесок, и все звуки леса, говорившие о том, что жизнь продолжается, сплетались с голосами умерших в единый лесной реквием.

Весь лес пел в честь Матушки Ветровоск.

Подкралась лиса, склонилась на миг и порскнула прочь, когда притопал кабан с целым семейством поросят. Барсук, не обращая никакого внимания на тех, кто явился раньше, уселся неподалеку. Тиффани с изумлением смотрела, как звери один за другим занимают места у могилы, словно домашние питомцы.

Где теперь Матушка? Может ли часть ее все еще находиться… здесь? Тиффани подскочила, когда что-то коснулось ее плеча, но это был всего лишь древесный лист. Глубоко в душе она ответила на этот вопрос: где теперь Матушка Ветровоск?

Она здесь — и везде.

К удивлению Тиффани, Нянюшка тихо плакала. Глотнув еще из кувшина, она вытерла глаза.

— Плач иногда помогает, — сказала она. — Нет стыда в том, чтобы плакать о тех, кого мы любим. Порою, вспоминая своих мужей, я пророню слезинку или две. Воспоминания — это настоящее сокровище, и негоже, чтобы они причиняли нам боль.

— А сколько у вас было мужей, Нянюшка? — спросила Тиффани.

Нянюшка задумалась.

— Моих собственных — три, а уж остальных не перечесть. — Она улыбнулась, должно быть, вспоминая особенно любимого мужа. Обратив свой взор в прошлое, она внезапно снова повеселела.

— Давай, Тифф, — сказала она, — пойдем домой. Как я всегда говорила, приличные поминки сами по себе не случаются.

— Как вы думаете, что будет дальше? — спросила Тиффани, пока они шагали назад к домику.

Нянюшка покосилась на Тиффани:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, Матушка ведь не считалась главной ведьмой… К тому же, она…

— Тифф, ты же знаешь, что не существует такой вещи, как главная ведьма.

— Да, но… Если Матушки больше нет… Кто теперь станет не-главной-ведьмой?

— На меня намекаешь? — засмеялась Нянюшка. — Нет, Тифф. Моя жизнь и так прекрасна. Полно детей, полно мужей, веселья хоть отбавляй, так что, по меркам ведьм, у меня все замечательно. Но я никогда даже не думала о том, чтобы занять место Эсме. Никогда.

— Тогда кто? Кто-то ведь должен.

Нянюшка нахмурилась:

— Матушка никогда не говорила, будто она лучше других в чем-то разбирается.

Она просто давала людям понять, как будет лучше, а уж решали они сами. Помяни мои слова, скоро все лучшие ведьмы соберутся, чтобы обо всем этом поговорить, но я-то знаю, кого бы выбрала сама Матушка, — да я и сама сделала бы так же. — Нянюшка выразительно взглянула на Тиффани. — Это ты, Тифф. Эсме оставила тебе домик. Более того, тебе придется заменить Матушку Ветровоск, пока этого не сделала какая-нибудь невежда!

— Но… Но я не могу! У ведьм не бывает главных. Вы же сами сказали, Нянюшка.

— Точно. — кивнула Нянюшка. — И тебе нужно стать той чертовой главной, которой у нас не бывает. И не надо на меня так смотреть, Тиффани Болит. Просто поразмысли над этим. Ты не пыталась заслужить этого, но заслужила, и если ты мне не веришь, то поверь Матушке Ветровоск. Она говорила, что ты единственная ведьма, которая может прийти ей на смену, говорила так с тех пор, как ты бежала вслед за той зайчихой.

— А мне она ничего такого не говорила, — произнесла Тиффани, внезапно почувствовав себя очень юной.

— О, конечно, она ничего не говорила, — ответила Нянюшка. — Это не в стиле Эсме. Она бы просто проворчала что-то или, в лучшем случае, сказала: «Хорошо, девочка». Ей просто нравилось испытывать людей на прочность.

— Но Нянюшка, вы ведь намного старше и опытней меня, и знаете вы гораздо больше!

— И кое-что хотела бы забыть, — хмыкнула Нянюшка.

— Но я слишком молодая! — завопила Тиффани. — Не будь я ведьмой, то только и думала бы, что о парнях!

— Ты не слишком молода! — взвилась Нянюшка. — В этом деле возраст не имеет значения. Матушка Ветровоск говорила, что за тобой будущее. У тебя полно будущего. — Она фыркнула. — Уж точно больше, чем у меня.

— Но так не полагается, — возразила Тиффани. — Это должна быть старшая ведьма. — Но тут ее Второй Помысел подал голос, готовый принять вызов. Почему? Почему бы не сделать по-другому? Почему все должно быть в точности так, как было раньше? И что-то внутри нее напружинилось, готовое взяться за дело.

— Ха! — воскликнула Нянюшка. — Ты, девочка моя, танцевала с зайчихой, чтобы спасти своих друзей. Помнишь, как ты так… разозлилась, что схватила кусок кремня, и он вытек у тебя между пальцев, словно вода? Все старшие ведьмы это видели, и они сняли шляпы перед тобой. Перед тобой! Шляпы! — Она сердито затопала по направлению к домику, бросив напоследок: — И запомни, Ты выбрала тебя! Эта кошка отправилась прямиком к тебе, когда Эсме оставила нас.

Тиффани увидела белую кошку, которая невозмутимо умывалась, сидя на березовом пне, и удивилась. О да, она удивилась.

Когда они вернулись к домику, какой-то очень большой и взъерошенный волшебник как раз пытался посадить метлу у козьего сарайчика.

— Хорошо, что ты прилетел, Наверн, — через весь сад окликнула его Нянюшка.

Волшебник расправил мантию, тщательно обогнул травы и снял шляпу, — Тиффани с восторгом заметила, что он закрепил ее на голове шнурком. — Тифф, это Наверн Чудакулли, Аркканцлер Незримого Университета.

Тиффани только раз или два встречала волшебников, и были они из числа тех, кто в своем деле больше полагался на длинные одеяния, остроконечные шляпы и посохи, нежели на умение сотворить что-либо волшебное. На первый взгляд, Чудакулли выглядел так же: борода, большой посох с набалдашником, остроконечная шляпа… постойте, шляпа с арбалетом на тулье?! Ведьминская сторона ее отступила на шаг, чтобы рассмотреть получше. Однако Чудакулли не обращал на нее внимания. Он плакал.

— Это правда, Нянюшка? Ее действительно больше нет?

Нянюшка подала ему носовой платок и, пока он громко сморкался, прошептала Тиффани:

— Они с Эсме были хорошими друзьями в молодости, ну, ты понимаешь, — она подмигнула.

Аркканцлер наконец взял себя в руки. Нянюшка протянула ему кувшин:

— Мое знаменитое средство, Ваша Милость. Пить лучше залпом. Помогает при меланхолии. Правда, насчет себя я не уверена, потому что слишком много его употребляю. Чистая медицина.

Сделав пару больших глотков, Аркканцлер вернул кувшин Нянюшке.

— Вот и не стало Эсмеральды Ветровоск, — проговорил он голосом, сдавленным от горя. — Ах, если бы можно было все вернуть назад! — Он снял шляпу, отвинтил острую верхушку и извлек маленькую бутылочку коньяка и чашечку. — За вас, госпожа Ягг, — прогремел он. — А теперь можно мне взглянуть на нее?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});