Дождь - Владислав Романов

- Да напишу я! - огрызнулась Лена. - Сейчас пойду! Иди, я приду сейчас!

Петр Иваныч хотел уж совсем рассердиться, но вдруг кто-то внутри него грубо сказал ему: "Ты чо к девке прилип?!. Иди спать!"

Неверующий оглянулся, но, никого не найдя, махнул рукой и ушел спать. И заснул мгновенно, проспав до половины восьмого и опоздав на работу на пятнадцать минут, точно принял вечером снотворное.

Вспомним теперь о майоре в отставке Льве Игнатьиче Шилове. К трем часам он направился в горжилкомхоз для утверждения своих инструкций, в которых ему, как председателю КВР, предоставлялось бы право без суда и следствия самому штрафовать жильцов до 10 рублей (в случае первого нарушения), при штрафе до 30 рублей составлять акт, каковой утверждался бы главой горжилкомхоза (в случае повторного нарушения), и делать представление горисполкому на выселение (в случаях постоянных нарушений). Это было главное в инструкциях, и этого Шилов добивался, понимая, что одними увещеваниями и разъяснительной работой ничего не достигнешь.

Однако происшедшие события совсем выбили его из колеи. А тут еще, как назло, в голову засел этот голос:

"Джонни, ты меня не знаешь, ты мне встреч не назначаешь..." Фраза лезла и лезла из него, и не успел Шилов войти в горжилкомхоз, как тотчас пропел подбежавшей к нему завотдельше по ремонту жилых зданий:

"Джонни, ты меня не знаешь..."

Завотдельша, пятидесятилетняя Римма Эммануиловна, в испуге отшатнулась и, выпучив глаза, проговорила:

- Что это с вами Лев Игнатьич, голубчик? Вы выпили?!..

- Я не пью, Римма Мануиловна, извините, это оперетку по телевизору давали, вот засела. Я вас слушаю!

- Дайте мне срочно экземпляр инструкций, я снесу начальнику.

Шилов поблагодарил и бодро поднялся на третий этаж, в приемную, ожидая начала обсуждения.

Но инструкции не приняли. Не приняли потому, что Шилов вручил Римме Эммануиловне вовсе не экземпляр своего проекта, а копию анонимного письма на Любовь Сергеевну Ефремову, квартиросъемщицу 18-й квартиры, да-да, ту самую даму с пионами, которая якобы облила Неверующую. Существо анонимного письма было так запутано, что даже Шилов с трудом разобрал: поет всякие (далее следовало нецензурное слово - нцзр) песни, сама такая нцзр, кроме того, по вечерам нцзр, а также и ночью нцзр, и вообще нцзр. Вот такое было письмо, но главная претензия сводилась к следующему: "Ей, нцзр, хватит и одной комнаты для своих нцзр, а мне, трудящемуся, живущему в одной, метров не хватает..."

Шилов выяснил, что Любовь Сергеевна была замужем за полковником Ефремовым, погибшим в автокатастрофе, и квартира поэтому сохранялась за его вдовой. Но это частное дело вдруг оказалось в портфеле вместе с инструкциями, и когда глава горжилкомхоза начал читать анонимку, то тотчас побагровел и, бросив ее на стол, заявил:

- Такие инструкции я и обсуждать не собираюсь! Инструкции не только не утвердили, но по всему горжилкомхозу тут же заговорили о злоупотреблении Шиловым служебным положением, что выразилось в распространении пасквилей на советских граждан. В печати как раз остро дискутировали насчет анонимок.

- Но не я же писал, товарищи!.. - воскликнул в сердцах Шилов.

- А зачем копию сняли? - сурово спросила Римма Эммануиловна. - Хотели бедную женщину шантажировать?!.

- Вы что, товарищи, я... - Лицо Шилова покрылось красными пятнами.

- Предлагаю освободить товарища Шилова от обязанностей председателя КВР домов 10 и 12 по Тихому переулку, - предложила Римма Эммануиловна.

- Не будем спешить, - остановил ее глава горжилкомхоза. - Мы только что вынесли Шилову благодарность за отличную работу, и нас не поймут с такими поспешными выводами. Но чтобы не быть уж совсем беспринципными, мы, во-первых, попросим Льва Игнатьевича извиниться перед Любовь Сергеевной за распространение подобной мерзости, а вам, Римма Эммануиловна, я поручаю обстоятельно проанализировать работу КВРа 10 - 12 по Тихому переулку и доложить нам на следующем заседании. Все, спасибо, товарищи!

"Джонни, ты меня не знаешь..." - ехидно пропел голос внутри Шилова, и бывший майор покорно кивнул.

Вот так все обернулось. Лев Игнатьич возвращался домой разбитым. Валидол не помогал, сердце щемило, и он, зайдя в аптеку, купил нитроглицерин. Подойдя к дому № 12, он остановился и, помедлив, решил зайти в квартиру 18 извиниться, чтобы разом свалить все обиды, опрокинувшиеся на него в этот день.

Пока он взбирался на пятый этаж, взмок до нитки. Не пойдешь ведь на ответственное заседание в одной рубашке да без галстука... Взмокший, обмахиваясь шляпой, предстал Шилов перед ослепительно красивой женщиной в ярко-красном халате с пионами.

Любовь Сергеевна была всегда верной женой. Шилов узнал это из надежных источников и, сделав копию письма, наоборот, хотел найти хулиганского анонимщика, дабы наказать его так, чтобы и глаз больше не смел поднять на вдову полковника. Узнав о трагической гибели ее мужа, Лев Игнатьевич даже скрепя сердце закрыл глаза на то злополучное ведро, которое Любовь Сергеевна по нечаянности (как сразу же решил Шилов) опрокинула на Неверующую. Просто зайти, предупредить, думал он, а тут вон как все повернулось, ну, да делать нечего...

- Проходите, Лев Игнатьич! - увидев Шилова, весело проговорила Любовь Сергеевна. Улыбка явила целый ряд белоснежных зубов, и Шилов совсем смутился.

- Откуда вы меня знаете? - удивился он.

- Кто же вас не знает, да и, говорят, вы интересовались мной. Я еще вчера ждала вас...

- Вчера?.. - У Шилова пересохло в горле.

- Проходите! Что это вы в пиджаке? Жара, как в Гаграх! Снимайте пиджак! Галстук!..

Он и опомниться не успел, как оказался в одной рубашке без галстука и на столе перед ним стоял запотевший бокал с апельсиновым соком.

- Пейте! Только сок очень холодный. Может быть, минеральной воды, она на полу в комнате стоит?..

- Да, - промычал Лев Игнатьич.

Шипучая минералка разорвала сухость во рту, и в глазах даже потемнело.

- Садитесь в кресло! - послышался голос.

Шилов сел в кресло. Хозяйка включила вентилятор, и прохладный ветерок коснулся лица.

- У вас совсем замученный вид, Лев Игнатьич! - улыбнулась Любовь Сергеевна. - Нельзя себя так перетруждать!.. Я вас слушаю, что вас привело ко мне?

- Меня к вам? - переспросил Шилов.

- Ну да... - неуверенно проговорила Любовь Сергеевна. - Вы пришли ко мне, потому что ходят разговоры, будто я облила эту девочку, Лену, по-моему из соседнего дома, то есть вылила на нее ведро воды. А сейчас с этими затруднениями, когда все экономят... вы ведь поэтому пришли?

- Нет, - вдруг сказал Лев Игнатьевич и часто заморгал. - Я... - Шилов поднялся. - Я хочу выразить соболезнование по случаю... Я только узнал... Жил, знаете, за глухой стеной неведения, словом, располагайте мной, как вам заблагорассудится!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});