Развод. Не жди прощения (СИ) - Роса Алиса

Что будет, если Герман откроет такой же бизнес, как у Тимура? С его связями и возможностями и размах будет соответствующим. Мой уже бывший муж вряд ли сможет конкурировать. Но и без денег не останется. Ему сигарный клуб хорошие деньги приносит. И покерный тоже не стоит списывать со счетов. Другое дело, что там нелегальные деньги, как и само заведение.

Не хочу больше сидеть на кухне. Возвращаюсь в свою спальню, ложусь на кровать. Чувствую себя усталой, точно по мне проехался каток. Как же поступить?

Что будет, если я подпишу контракт с Германом? Моя жизнь почти не изменится. Ну как. Я продолжу заниматься любимым делом, в котором я профи. Изменник-муж не будет ложиться со мной в одну постель, делая вид, что любит меня. Поразительно! Тимур же спал с другой женщиной, а потом являлся ко мне на правах супруга! И наконец я буду зарабатывать больше денег.

Что будет, если я не подпишу этот контракт? А ничего. Хорошего. Я окажусь на улице без работы и денег. Если из знакомых в долг никто не даст — а это вряд ли — придется пойти на любую работу, лишь бы дали место в какой-нибудь подсобке, где я смогу ночевать.

Мыться придется в бане, спать на коробках. Но плевать на неудобства и мелкие сложности. Это действительно переживаемо. Самое неприятное — заниматься придется чем попало и даже не близко к профессии. А мое образование сгодится разве что для работы в музее. Как и говорил Тимур, за три копейки.

Вскипаю, стоит вспомнить его язвительность, с которой он это произнес, подразумевая, что я никуда не денусь, что бы он ни вытворял. К черту! К черту этого подонка и его антикварный салон. Я подпишу контракт с Германом хотя бы из мести. Покажу Тимуру, что не стерплю измены и работать буду не за гроши.

На одной чаше весов любимая работа и достаток, на другой — неквалифицированный труд и нищета. Надо быть идиоткой, чтобы выбрать второе. Но все же чувство вины перед Тимуром заставляет меня сомневаться. Такое ощущение, что я превышу пределы допустимой самообороны, переметнувшись к его прямому конкуренту.

Мысли начинают ходить по кругу. В какой-то момент я даже думаю позвонить Тимуру, но откладываю. Я еще не сформулировала, что хочу сказать.

А потом вдруг просыпаюсь. Похоже, я уснула, так и не приняв никакого решения. В комнате темно. Черт! Который час? Соскакиваю с кровати и добираюсь до выключателя. По ощущениям, пять вечера уже давно прошло. Поспешно подхожу к туалетному столику. Выгляжу помято и устало. А еще лохматая после сна. Сумочка в коридоре, но это бесполезно, расчески там нет. Здесь у меня нет ничего, чем можно было бы привести себя в божеский вид.

Ополаскиваю лицо в ванной, подхожу к двери и обнаруживаю на ручке матовый бумажный пакет черного цвета. Эффектный, с золотыми тесемками ручек.

Открываю. Становится неловко — внутри именно то, чего мне сейчас не хватает. Расческа, блистер с заколками, симпатичный крабик, обтянутый бежевым в тон моему платью флоком. Крем для лица и рук. Никакой косметики. Что ж, предстану перед Германом хотя бы с прической.

Я бережно расчесываю волосы, поднимаю на макушку и закалываю крабом замысловатую кичку, чтобы кончики свободно рассыпались вниз и по бокам головы. Наношу крем на лицо. Он приятно холодит кожу. Написано — 25+, с коллагеном. Наверное, коллаген — это хорошо.

В коридоре темно, на кухне пусто, свет не горит. Вижу только светящуюся полоску между полом и дверью в комнату Германа. Вздыхаю и иду стучать.

Он открывает после первого же стука. Снова в том шелковом брючном костюме для дома. В нем Герман выглядит расслабленно, спокойно, не так страшно, как в костюме и сорочке за прорву денег.

— Я… я готова подписать контракт, — выговариваю, сглотнув ком в горле. — Но при одном условии.

18.

— Вот как? — Герман выходит из спальни и направляется в столовую. — Ты считаешь, что находишься в положении, в котором можешь диктовать условия?

Душа уходит в пятки от его вкрадчивого тона и сути вопроса. Но сейчас нельзя показывать слабину. Это сотрудничество выгодно нам обоим, и Герман не меньше меня в нем заинтересован. А еще я надеюсь потянуть время.

— Я подпишу контракт, но не раньше, чем уволюсь из бизнеса Тимура, — произношу как можно тверже. — Раз я собираюсь работать на прямого конкурента своего мужа, не хочу, чтобы это выглядело, как саботаж.

Герман включает кофеварку, и когда она перестает шуметь, ставит под сопла кофейную кружку.

— Я думал, ты в курсе, — произносит задумчиво, когда кофе начинает с шипением наливаться.

В душе возникает тревога.

— О чем? — срывается с губ быстрее, чем успеваю сообразить, что сказала.

— Ты никак не фигурируешь в бизнесе Тимура, — Герман растягивает губы в злой улыбке.

Нет. Что за ерунда? Его бухгалтер, Алевтина Павловна, при мне делала запись в трудовой книжке. Принята на должность консультанта в… Я даже не помню, как называется то ООО.

— Я навел справки в налоговой, Виктория, — улыбается Герман. — Ни в одном юридическом лице Тимура тебя нет в качестве работника.

Вот подлец! Почему он не устроил меня? Вряд ли дело в налогах. Скорее всего, как раз по этой причине, чтобы меня было не найти через государственные реестры.

Герман переставляет на стол чашку кофе.

— Тебя ничего не останавливает от того, чтобы подписать, Виктория, — он выкладывает ручку поверх так и лежащих на столешнице листов. — Сделай это.

Я все еще в шоке от того, в каком количестве лжи я жила с Тимуром. Он был настолько уверен, что его аферы не вскроются, что лгал просто на каждом шагу. Весь мой брак, вся моя жизнь последние пять лет — какой-то идиотский фарс. Платонова пещера. Если тебе показывать только то, что ты должен увидеть, ты и будешь считать мир, каким тебе его рисуют. И я рисовала себе счастливый брак, а на самом деле жила в плену качественно выстроенных иллюзий.

Беру ручку и расписываюсь на каждом листе внизу и в самом конце в графе Воронова Виктория Александровна. Ну вот и все. Остается теперь только развестись.

Герман забирает подписанный контракт. Выглядит довольным, как Дьявол, который только что за бесценок купил чью-то душу. Возможно, я совершила сейчас еще большую ошибку, чем брак с Тимуром, но об этом я узнаю позже. В любом случае муж у меня остался только на бумаге.

Герман относит бумаги к себе в спальню и через некоторое время возвращается одетый в темно-серый явно шитый на заказ пиджак и такие же брюки с бритвенно острыми стрелками. Сорочка на этот раз не белая, а черная. Выглядит стильно и очень эффектно.

— Если ты допила кофе, пойдем, — манит меня ладонью. — У тебя этим вечером свидание, на которое ты уже опаздываешь.

— С кем? — спрашиваю, но не надеюсь, что он мне ответит. Герман для этого слишком скрытен.

— Не буду портить сюрприз! — отвечает он.

Что и требовалось доказать.

Подчиняюсь, хотя меня смущает, что я ношу одну и ту же одежду уже второй день подряд, да и не накрашена. А и плевать. Это будет на совести Германа. Куда поведет, туда и поведет.

Мы одеваемся, спускаемся к машине и уже через пятнадцать минут подъезжаем к фешенебельному ресторану рядом с Мухой. Я лишь слышала о нем, ни разу внутри не была, хотя квартира Тимура находится чуть ли не через дорогу, чуть ближе к Литейному.

— Вы нарочно привезли меня почти домой? — спрашиваю, перебарывая нарастающую тревогу. — Вам настолько хочется, чтобы Тимур нас застукал вместе?

Герман молча выбирается из салона, обходит машину и открывает мне дверь. Подает руку.

— Нет, не нарочно. Мне, признаться, плевать, где живет Тимур, — рокотливо отвечает он. — Ему самому стоит держаться от нас как можно дальше, чтобы не получить в тыкву.

Да ну бред! Вообще не представляю спокойного, уравновешенного, невозмутимого Германа дерущимся с моим мужем, хотя, судя по разнице в физической форме, могу предположить исход поединка, и на душе разливается радость.

Мы заходим в ресторан, Герман по имени здоровается с вышедшей навстречу хостес, вручает гардеробщику снятое с меня пальто и, положив руку на талию, почти невесомо подталкивает меня к арочному входу в просторный зал, освещаемый хрустальными люстрами и симпатичными бра.