Когда уходит печаль - Екатерина Береславцева

слабой!» – частенько повторяла ей мама.

– Он сейчас в поезде?

Она отрицательно покачала головой.

– Значит, ты отказалась выйти с ним, я правильно понимаю?

И тут Люба не выдержала. Она уткнулась в грудь Шилову и отдалась во власть жгучим слезам, которые, прорвав, наконец, преграду, рекой понеслись из её глаз, безудержные в своём потоке. Крепкие мужские руки обхватили её, словно убаюкивая своей защитой, а она всё плакала и плакала, остановиться не могла.

– Страшная штука эта первая любовь, – прошептал с тихой улыбкой Артём Петрович.

Но вот, наконец, рыдания стали стихать, Люба успокоилась и даже будто обычная радость вернулась к ней. Вот что значит искреннее участие друга! Шмыгнув носом в последний раз, она выпрямилась и посмотрела на Шилова своими прекрасными лучистыми глазами.

– Теперь готова рассказать, Любаша?

– Да!

И больше ни слова неправды не выскочило из её уст. Она поведала обо всём. О чувстве, вспыхнувшем внезапно, и о человеке, который это чувство вызвал. О собственной гордости, которая помешала ей обрести счастье, и о невозможности теперь это счастье догнать. Узнав о том, что виновник Любиного смятения – сын той самой пассажирки, что и его суровое мужское сердце захватила в плен, Артём Петрович смутился сам, однако не дал личным чувствам помешать дальнейшему разговору.

– Что мне теперь делать, дядь Артём?

– А чего ты сама хочешь, девочка?

– Ах, если бы знать!

Но, выпалив это, она тут же поняла, что знает – где-то в глубине своей измучившейся души. И Артём Петрович тоже почувствовал её внутренний ответ самой себе.

Он погладил её по голове, и она глубоко вздохнула.

– Я думаю, ты теперь лучше меня понимаешь, что дальше делать. Одно только скажу тебе, голуба. Решиться на поступок – дело непростое, конечно. Но если в душе есть ясное понимание своих желаний и устремлений, то первый шаг будет сделать совсем не тяжело. А дальше уж и того легче. Главное – эту ясность в себе видеть. Как маяк. Он не даст тебе сбиться с дороги.

– Я понимаю, дядь Артём…

– Эх, если бы и мне так же легко понимать свою жизнь, Любаша! – вздохнул Шилов. – Пойду я теперь, девочка. А ты знай: что бы ты ни решила для себя, я всегда буду на твоей стороне. Поняла?

– Поняла! И спасибо вам за всё!

Она порывисто обняла старого друга, и он поцеловал её ласково в русую макушку. Как будто прощаясь с ней, как будто предчувствуя скорое расставание…

«25 сентября

Я решилась, и сразу стало легче дышать. Но всё равно очень страшно, очень!..»

Глава 12

Провожали её всем составом. Даже Аркадий Савельевич, первый машинист, выбежал из своего электровоза и долго-долго держал Любину руку, не собираясь, кажется, её отпускать. Только Вася остался в вагоне и лишь печально подсматривал из-за занавесочки, когда Люба смотрела в другую сторону. Но она всё равно его видела и сочувствовала его тоске. Ей сейчас тоже было несладко, но она твёрдо знала, что назад дороги нет. «Железной дороги», – усмехнулась она сама себе.

– Любочка, обязательно звони!

– И пиши!

– А если что-то у тебя не заладится, то ты знаешь, как нас найти! – Алина с блестевшими от слёз глазами улыбнулась.

– Я буду звонить! – пообещала Люба, сжимая в руке новенький, подаренный ей всеми коллегами, телефон. – Не плачь, Алинка, а то я сейчас тоже разревусь!

– Отставить слёзы! – пробасил Артём Петрович, готовый и сам, как девица, разнюниться. – Что значит – не заладится? Обязательно заладится! – он наклонился к её уху и добавил тихонько: – Но если что, звони, я тебя сразу заберу!

– Спасибо, дядь Артём!

– Ну всё, друзья, по местам! – громко сказал кто-то, и все сразу засуетились, полезли обниматься, а потом рассыпались по своим вагонам, и на перроне осталась только Люба, да ещё несколько провожающих, которые искоса посматривали на девушку, удивляясь, почему вокруг неё столько шума и кто она вообще такая?

– Береги себя, Любочка!

– Не забывай нас!

– И на свадьбу приглашай! – это уже Алинка выкрикнула.

– До свидания, Лю-ю-ю-ба-а-а! – одним голосом проревел состав и, под прощальный гудок машиниста, тронулся в путь, набирая скорость. Люба махала ему вслед, пока хватало сил. А когда последний вагон скрылся из глаз, она вздохнула глубоко-глубоко, вытерла глаза и, поправив лямку сумки, повернулась. Её взгляд встретился с другим, принадлежавшим молодой прекрасной женщине, будущей матери. Округлый изгиб линий, уверенная стать и дыхание нежности – именно такой предстала Любе вокзальная скульптура города Арбузова. Белое мраморное лицо её светилось ожиданием и надеждой на прекрасное грядущее, обещая это грядущее и ей, новой гостье.

– Пусть так и будет! – твёрдо сказала себе и безмолвной хозяйке города Люба и сделала свой первый шаг…

Глава 13

Ещё в поезде они навели справки о семье Колесниковых, проживающих в славном городе Арбузове. Помогла Антонина, у которой какой-то далёкий родственник служил в полиции, а у этого родственника, конечно же, был доступ к базе арбузовских жителей. Вот и Тоня на что-то пригодилась! Поэтому адрес Глеба был Любе теперь известен, но неизвестным оставался самый важный момент – ждал ли он её, вспоминал ли? Или для него та далёкая встреча оказалась лишь случайным эпизодом? «Взрослая жизнь увлекла меня», – не так ли он сам говорил тогда про себя? И не так ли могло случиться и теперь? Именно эти сомнения двигали девушкой, когда она обдумывала свои действия по прибытию в городок. Хотя пылкая Алина и твердила ей, что нужно обязательно тотчас же бежать к любимому и осчастливить его внезапным появлением, но рассудительная натура Любы решила иначе. Именно поэтому она направлялась сейчас по этой прелестной улочке в дом, где с распростёртыми объятьями встречали таких путниц, как она.

Отель «Звезда», судя по карте, располагался через несколько улиц от дома Глеба, и Люба сочла это прекрасным обстоятельством для бронирования номера именно в этой гостинице. Денег, к счастью, у неё было более чем достаточно, ведь они копились все эти годы на банковском счёте, не востребованные в той мере, к какой привыкли обычные люди, имеющие свой дом и связанные с ним – и не только с ним – траты. Поэтому за ближайшее будущее Люба не волновалась, ну а если что-то пойдёт не так, она всегда сможет устроиться на работу, а на крайний случай – вернуться в свой поезд, хотя возвращение на щите она считала недостойным и даже стыдным.

А городок ей очень понравился – по первым впечатлениям, но похоже, что и дальше он