Купчино, бастарды с севера - Андрей Бондаренко

— Господин Митрофаненко задерживается, — нейтрально зевнув, сообщил Сомов. — Я его, суку вальяжную, минут сорок пять тому назад видел возле метро «Купчино». Попивал, никуда не торопясь, испанское винишко в одном из заведений местного общепита. Видимо, жажда — в дороге дальней — замучила.

— В каком конкретно заведении?

— В «куриной» закусочной, работающей по тупым американским стандартам и калькам.

— Шалава наглая и отвязанная! — неожиданно разозлился Николай Фёдорович. — Опять взялась за старое? Вот, ужо, я ей устрою! Напомню — о печальной участи Дездемоны… Ладно, не будем ждать господина депутата. Начинаем прямо сейчас… Отставить возражения! Принимаю всю полноту ответственности на себя. За мной, господа и товарищи!

Но пройти на трибуну — с первой попытки — не получилось. Лысоватый матёрый мужик с китайским мегафоном в руках, сидящий на узкой лесенке, ведущей на помост, глядя на чиновников глазами серьёзного и несуетливого убийцы, заявил:

— Проход закрыт, уважаемые слуги российского народа. Придётся, однако, подождать.

— Что ты себе позволяешь, Антонов? — возмутился заместитель Главы районной Администрации по молодёжно-спортивной политике. — Мы будем вынуждены применить грубую физическую силу…

— Кишка тонка, — презрительно сплюнул в сторону мужик. — Всю кодлу урою, даже не вспотев… Интересуетесь, почему проход закрыт? По кочану. То есть, на законных основаниях. За чей счёт построена данная трибуна? А? Не слышу ответа.

— Э-э-э, — замялся Толстый бастард. — Кажется… Не знаю.

— Хорошо, проинформирую. Не гордый… Финансовым спонсором по возведению данного архитектурного сооружения выступило некоммерческое партнёрство — «Кирпичный завод». Так что, любезные мои, отдыхайте. То бишь, перекуривайте в сторонке и покорно ждите отдельного приглашения. Как бы так оно…

— Брюс, кончай выёживаться, — посоветовал Пашка. — Народ заскучал. А как русские люди борются со скукой? Правильно, алкоголь усердно вкушая. Как бы оно — ни того… А? Я, мать его, в плане массовых беспорядков… Сечёшь? Давай, морда лысая, команду на начало митинга. Исходя из жизненной серии: — «Быстрей начнём — быстрей закончим…».

— Ну, если сам майор Сомов настаивает… Только, так его и растак, договариваемся сразу, господа власть предержащие, что называется — на берегу. Сперва выступают двое наших, потом — двое ваших. И так далее. До полного и нескончаемого маразма, — главный купчинский «дозорный» упруго поднялся на ноги и, поднеся ко рту мегафон, объявил: — Дорогие купчинцы! И прочие сочувствующие петербуржцы! Митинг начинается через десять минут! Дружно и весело подтягиваемся на мой мужественный голос! Подтягиваемся! Активистам некоммерческого партнёрства «Кирпичный завод» просьба пройти на трибуну! Повторяю…

Пашка, смекнув, что на трибуне будет тесно, ловко забрался на крышу строительного вагончика. Вид с крыши открывался шикарный: разномастное и бескрайнее народное море, крохотные «камуфляжные» островки полиции и спецназа, яркие полотнища лозунгов.

— Даёшь волю вольную, — вполголоса зачитывал худенький подросток, расположившийся рядом с Сомовым. — Россия — для русских. Очистить пруд и запустить в него волжских осетров. Чиновников-коррупционеров — под суд. Эрнесто Че Гевара — с нами. Даёшь — народный парк культуры и отдыха. Все российские бизнесмены, чиновники и депутаты — сволочи… Хрень хреновая. Абсолютно ничего креативного и интересного. Так, обычная лабуда, уже навязшая в зубах. То есть, в ушах…

Первым слово взял однорукий и худощавый очкарик в кожаной кепке, у которого — совсем недавно — Сашенция брала интервью.

Откашлявшись, он выдал — через мегафон — дурацкий стишок:

Над моим сердцем — профиль Че Гевары,Впереди — долгий путь.Пойте, звените в ночи гитары,Нам не давая уснуть.

Жирные свиньи в гламурных одеждахЖадно лакают бордо.А на закуску я им, как и прежде,Предложу лишь говна ведро…

— Браво! — одобрительно завопила и заулюлюкала публика. — Молодец! Ату! Свиньи! Крой их дальше, Димка! Так его и растак!

Однорукий очкарик, вежливо поблагодарив собравшихся, принялся — с юношеским пылом и задором — азартно клеймить мировой и отечественный капитализм.

«Странно всё это», — задумался Пашка. — «Какой-то вшивый развлекательно-офисный Центр вызвал такой народный, столичный и поэтический ажиотаж? Позвольте, однако, не поверить… Некоммерческое партнёрство, понимаешь, организовали, трибуну построили, даже Дозор подтянули. Неспроста всё это, блин. Неспроста… Чутьё мне подсказывает, что без сильной и заинтересованной „руки“ здесь не обошлось. Кто же стоит за этим красочным и однобоким спектаклем? И какие цели-задачи этот неизвестный — „кто-то“ — преследует? Надо будет потом, на досуге, потолковать на эту тему с Гриней Антоновым. Серьёзно, имеется в виду, потолковать — под пиво с вяленой воблой и подсолёнными сухариками. А потом ещё — для пущего эффекта — водочки добавить. По мокрому. Типа — закуска кончилась…»

Оппозиционеры, выговорившись от души, передали митинговую эстафету представителям официальной Власти.

Толстый бастард, взяв в руки мегафон, завёл свою фирменную волынку про «бесплатные Клубы по интересам». Но, на этот раз, на купчинцев сладкие речи Бокия особого впечатления не произвели. Уже через пять-шесть минут слушатели начали недовольно роптать. Кто-то глумливо свистнул. Зазвучали нелицеприятные призывы, мол: — «Болтуна — на мыло! Даёшь, так его и растак, следующего!».

— Как же вы не понимаете, уважаемые сограждане? — продолжил надрываться Николай Фёдорович. — Данный Центр, так его и растак, строится сугубо для вас. В нём, честью клянусь, даже будет оборудован опорный пункт партии — «Единая Россия». Прошу вас, земляки, проявить гражданскую сознательность!

— Пархатый чукотский волк тебе, бастарду, земляк! — предсказуемо ответили из толпы.

— Пропустите! — около трибунной лестницы наметилось внеплановое оживление, сопровождаемое бойкой толкотнёй. — Немедленно дайте пройти! Расступитесь!

Через минуту с дырочкой, сверкая стёклами умных профессорских очков, на трибуне появился депутат Митрофаненко и, беспардонно отобрав у Бокия мегафон, заявил:

— Я — законно-избранный представитель великого русского народа! И все вы, милые петербуржцы, знаете меня!

— Знаем! — радостно отозвались «милые петербуржцы». — По телику видали! Ура! Заливай, клоун дешёвый! Слушаем!

— Я — полностью на вашей стороне! — взбодрился Митрофаненко. — Кто, вообще, решил строить здесь развлекательно-офисный Центр? Кто, я вас спрашиваю? Эти люди, явно, страдают склерозом и откровенно не дружат с памятью. Они, наверное, забыли, что по стратегическим планам развития города, составленным ещё в девяностые годы прошлого века, здесь должен располагаться наземный вестибюль новой станции метрополитена… Купчинцы, вам нужна ещё одна станция метро?

— Нужна! — подтвердили сотни лужёных глоток. — Очень!

— Значит, будем строить! — картинно прижав ладони к груди, заверил импозантный депутат. — Скептики, конечно, скажут, мол, нет денег. Ерунда! Я лично добьюсь — уже к грядущему лету — финансовой помощи из Федерального бюджета. По отдельной статье расходов… Обещаю!

— Ура! Молодец! Даёшь — станцию!

— Рядом же с вестибюлем метро мы — с вашей помощью — разобьем шикарный парк: с детскими аттракционами, велосипедными дорожками, теннисными кортами и спортивными площадками. Очистим дно пруда от мусора и запустим в водоём рыбу. Например, серебряных карпов, линей и золотистых карасей. А на берегу оборудуем специальные места для семейных пикников — с кирпичными мангалами, как и полагается…

Митрофаненко, громко сглотнув слюну, замолчал и, повернув голову, уставился куда-то — поверх голов митингующих.

Пашка посмотрел в том же направлении и восхищённо «ойкнул». По улице Димитрова — походкой первоклассной манекенщицы — шествовала, гордо закинув рыжеволосую голову, элегантная женщина. Та самая красотка с глазами горной ламы — из «куриной» забегаловки. На огненно-рыжих волосах стильной наяды красовалась мужская фетровая шляпа с фазаньим пером «а-ля Тиль Уленшпигель», а из-под короткого собольего полушубка выглядывали такие длинные и стройные ноги…

— Мама не горюй, — заворожено выдохнул стоявший рядом подросток. — То ли девушка, а то ли — виденье.

— Это точно, — поддержал Сомов. — Предупреждать же надо. Так и заикой стать недолго.

Митингующему люду девушка-виденье была не видна. Но высокопоставленные граждане на трибуне явственно оживились и заинтересованно зацокали.

Неожиданно из белых «Жигулей», следовавших по улице Димитрова в сторону Невы, вылетел непонятный чёрный предмет.