Костоправ. Книга 1 - Максим Небокрад

— продолжила Маера. — Спустя эти три месяца вам предстоит выбрать основной факультет и специальность. Как правило, в дополнение выбираются ещё один или два направления.

— Мастер Маера, могу задать вопрос? — спросил кто-то из студентов.

— Слушаю.

— А взять сразу все остальные предметы в дополнение разрешается?

Маера снисходительно улыбнулась:

— Можно попробовать, но ничего хорошего из этого не выйдет. Со второго курса вам придётся сдавать не только теорию по выбранной дисциплине, но и практику. Завалите экзамен — вылетите из академии. И никто не посмотрит, из какой вы семьи.

Я отчётливо услышал, как кто-то хмыкнул, и это, кажется, не ушло от внимания Маеры, однако она продолжила, как ни в чём не бывало:

— Начнём с азов. В магической системе существует чёткая иерархия, принятая почти всеми королевствами. Записывайте по убыванию: Верховный маг, великий магистр, магистр, чародей, старший заклинатель, заклинатель, младший заклинатель и посвящённый. Каждый ученик академии, успешно закончивший первый курс, вправе называть себя «посвящённым». Как только вы выпуститесь из академии, получите статус младшего заклинателя. Дальнейший рост будет зависеть только от вас самих.

— Мастер Маера, — обратился Ганнер.

— Да?

— Зачем записывать то, что все и так должны знать?

— Во-первых, никто не должен этого знать до поступления в академию, — произнесла она. — Во-вторых, на экзамене я буду требовать чётких и конкретных определений. Хочешь успешно закончить первый курс — записывай всё, что я требую.

Ганнер не стал спорить, однако я за версту чувствовал недовольство в его молчании. Наверное, он ожидал от всех преподавателей какого-то особого отношения.

Мы продолжили конспектировать слова Маеры, и я убедился в верности своих представлений о дисциплинах академии. Многие названия говорили сами за себя, но были некоторые особенности.

Так, древодейство отвечало не только за выращивание растений и повышение урожайности, но и за неведомую мне магию земли. Звероплётство изучало как управление животными, так и их скрещивание. Ритуальная магия охватывала не только порчу, проклятия и типичные ритуалы, но даже танцы и пение.

Много Маера сказала про магические письмена. Эта магия основывалась на использовании древних символов, наделённых силой. Знаки вырезали на различных поверхностях: на камнях, металле, досках и даже человеческих телах.

— У каждого из вас есть ядро. — Маера прошла к доске и, схватив кусок мела, нарисовала человеческую фигуру, а в её центре — небольшой круг. — Для сотворения магии вы будете задействовать именно этот резерв. Чем больше в вас энергии, тем сильнее чары. Разумеется, многое зависит и от ваших личных способностей.

— «Личных способностей»? — спросил кто-то.

— Терпение и усидчивость, концентрация, изобретательность, умение наблюдать и делать правильные выводы, — ответила она. — Есть исключительные направления, где главную роль играют именно эти качества, а не общий объём энергии. Например, духоплетение, которое запрещено Высшим советом магов на территории нашего королевства. Некоторые из вас уже знают последствия использования… этих неоднозначных чар.

Шаян заёрзала, будто желая что-то сказать, но сдержалась.

— А Вотрийтан, мастер? — спросил всё тот же любопытный студент.

— Вотрийцы… — протянула она, скользнув взглядом по Азаре. — Некоторые из них с рождения наделены Мраком, однако не могут управлять им в полной мере. Они лишь наполняют тело энергией в миг нужды и получают огромную физическую силу. Впрочем, за всё приходится платить: сила Мрака постепенно разрушает тело, которое не готово к нагрузкам.

— Почему они не могут управлять Мраком, мастер?

— Потому что мракотворцы — не маги и не могут ими быть, — сказала Маера. — Мрак и магия, что течёт в вас, несовместимы. Ребёнок, который обретёт эти два дара, умрёт в первый же день появления на свет.

Студенты зашептались, и Маера неожиданно вытянула вперёд ладонь:

— Как бы то ни было, ни духоплетение, ни Мрак не изучаются в этих стенах. Сосредоточьтесь на том, что вы способны сотворить собственными силами.

Через миг над её ладонью возник огонь буквально из ниоткуда, и я невольно улыбнулся — эта хоть и примитивная, но всё же демонстрация здорово меня воодушевила.

Глава 10

Воодушевление длилось недолго. За прошедшие три недели я кое-что уяснил: скорее всего, мне не стать сильным магом. Каждый день я пытался работать с тем мизером энергии, что жил внутри меня, и не видел значимого результата. Даже простейшее заклинание с огнём вызывало трудности: всё, чего я добился, — это крохотный огонёк на кончике пальца. В какой-то момент мне начало казаться, что абсолютно все первокурсники практиковались в магии до поступления в академию, так как на их фоне я выглядел неумехой.

А ещё подтвердились опасения матери, потому что благородные Оикхелда всячески сторонились меня. Стоило мне обратиться к кому-то из сокурсников, как в ответ я получал в лучшем случае вежливую отговорку, а в худшем — ледяное молчание или откровенную враждебность. Такое отношение, как ни странно, нисколько меня не удручало. Благо я мог взглянуть на ситуацию с разных сторон, и потому относился к этому совершенно спокойно. Сказывался опыт прошлой жизни.

— Прохладно… — пробормотал я, ёжась от холода и потирая озябшие ладони.

С каждым днём осень вступала в свои права, и воздух становился всё холоднее. Сегодня, как обычно, я поднялся ни свет ни заря и отправился на утреннюю разминку. Нет, я не был адептом короткого сна, просто очень рано ложился спать, потому и просыпался в такое время. Что до разминки — это была лишь привычка, выработанная под многолетним наставничеством Емриса.

Вокруг меня раскинулся густой хвойный лес. Высокие сосны и ели, укрытые изморозью, тянулись к бледно-голубому небу. Воздух был свежим, напоенным смолистым ароматом. Тишину нарушало лишь моё дыхание, редкое пение птиц да негромкое потрескивание в кронах деревьев.

Найдя знакомую дорожку, я перешёл с быстрого шага на бег и вдруг услышал пронзительный женский крик. Замерев от неожиданности, я затаил дыхание и услышал крик снова. Не раздумывая ни секунды, я рванул в сторону шума сквозь колючие ветки и кустарники.

Чем дольше я бежал, тем отчётливее различал какое-то пыхтение и рычание. Наконец-то добравшись до небольшой поляны, я увидел эльфийскую девушку. Она полулежала на земле, опершись на локоть, и что-то лихорадочно шептала с вытянутой вперёд рукой.

Через миг на поляне раздался рык, и мой взгляд упал на заросли, в которых показалась тварь: её тело было покрыто рыжей, местами чёрной шерстью; голова напоминала обезьянью, но с слегка вытянутой мордой, крупными ушами и мелкими глазками.