Книга о хорошей речи - Ирина Голуб

Все акустическое богатство, вся сила русского языка явились в нем в удивительной полноте; он нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руке богатыря.

Например, в «Евгении Онегине» Пушкин так описывал великосветских дам.

К тому ж они так непорочны,Так величавы, так умны,Так благочестия полны,Так осмотрительны, так точны,Так неприступны для мужчин,Что вид их уж рождает сплин.

Здесь синонимичны слова и словосочетания: непорочны — благочестия полны, умны — осмотрительны, величавы — неприступны. Этот подбор эпитетов отражает последовательное движение мысли поэта при создании образа чопорной светской дамы.

Однако порою новые слова в нашей речи ничего не добавляют к сказанному. Например: Во время сессии трудно приходится тем студентам, у которых много пропусков и прогулов, пробелов и недоработок; Нарушение правил пользования газом приводит к беде, несчастью, к драматическим последствиям и трагическим случаям. Такое употребление синонимов свидетельствует о беспомощности в обращении со словом, о неумении точно выразить мысль, за многословными предложениями кроются вовсе не сложные истины: Во время сессии трудно приходится студентам, которые пропускают занятия и не освоили тех или иных разделов программы; Нарушение правил пользования газом приводит к несчастным случаям.

Использование нескольких синонимов подряд лишь тогда эстетически оправдано, когда каждый новый синоним уточняет, обогащает значение предыдущего или вносит иные оттенки экспрессивной окраски. Такое нагнетание синонимов писателями обычно используется в художественных текстах.

В эмоциональной речи нанизыванием синонимов достигается усиление признака, действия, например: Галстян был из тех людей, к которым привязываешься сердцем. Он был добрый и отзывчивый человек, бесстрашный и решительный… Как он любил храбрых, стойких людей (Н. С. Тихонов).

Нанизывание синонимов часто порождает градацию, когда каждый следующий синоним усиливает (реже — ослабляет) значение предыдущего. У Чехова, например, читаем: Через двести — триста лет жизнь на Земле будет невообразимо прекрасной, изумительной; Среди журнальных работников он был бы очень нелишним… У него есть определенные взгляды, убеждения, мировоззрение; Ему [Коровину] хотелось чего-то гигантского, необъятного, поражающего.

Однако в построении градации не исключены и речевые ошибки, что нередко наблюдается в торопливой, сумбурной речи. А. Ф. Кони, описывая выступление плохого оратора, приводит такую фразу словоохотливого адвоката:

Господа присяжные! Положение подсудимого перед совершением им преступления было поистине адское. Его нельзя не назвать трагическим в высшей степени. Драматизм состояния подсудимого был ужасен: оно было невыносимо, оно было чрезвычайно тяжело и, во всяком случае, по меньшей мере неудобно.

Нагромождение синонимов и близких по значению слов, которые в ином случае могли бы усилить экспрессивную окраску речи, при неумелом, беспорядочном их расположении порождает речевую избыточность, «уточняющие» определения, разрушая градацию, создают нелогичность и комизм высказывания.

Имея в основе общность значения, синонимы часто подчеркивают различные особенности сходных предметов, явлений, действий, признаков. Поэтому синонимы могут в тексте сопоставляться и противопоставляться, если автор хочет обратить внимание именно на те оттенки значений, которыми отличаются эти близкие по смыслу слова. Так, в «Записных книжках» Чехова: Он не ел, а вкушал; Врача пригласить, а фельдшера позвать. Или у Бунина: Письма не было и не было, он теперь не ж и л, а только изо дня на день существовал в непрестанном ожидании. Еще пример — к сопоставлению синонимов прибегает Лев Толстой: Левин был почти одних лет с Облонским и с ним на «ты» не по одному шампанскому. Левин был его товарищем и другом первой молодости. Они любили друг друга, несмотря на различие характеров и вкусов, как любят друг друга приятели, сошедшиеся в первой молодости.

Если для автора особенно важно различие значений синонимов, они могут противопоставляться:

Уста и губы — суть их не одна.Ночи — вовсе не гляделки!Одним доступна глубина,Другим — глубокие тарелки.

(А. Марков).

В некоторых случаях автор, используя синонимы, стремится объяснить непонятное слово. Например: Началась анархия, то есть безначалие (М. Салтыков-Щедрин).

Синонимы позволяют разнообразить речь, избежать употребления одних и тех же слов. Но писатели не механически замещают повторяющееся слово его синонимом, а учитывают при этом смысловые и экспрессивные оттенки используемых слов. Например, у Ильфа и Петрова: Только что на этом месте стояла моя ладья! — закричал одноглазый; Это возмутительно! — заорал одноглазый; Товарищи! — заверещал одноглазый.

Потребность в синонимах очевидна при обозначения факта речи. При этом некоторые глаголы, в иных условиях не составляющие синонимического ряда, выступают со сходным значением (ср.: сказал, заметил, подчеркнул, добавил, произнес, процедил, промямлил и т. д.). Таким образом, разнообразить речь помогают не только синонимы, но и близкие по значению слова. Например: Лорд Байрон был того же мнения, Жуковский то же говорил (А. Пушкин).

Особенно часто приходится избегать повторения слов при передаче диалога. Так, у Тургенева:… — Душевно рад, — начал он… — Надеюсь, любезнейший Евгений Васильевич, что вы не соскучитесь у нас, — продолжал Николай Петрович… — Так как же, Аркадий, — заговорил опять Николай Петрович… — Сейчас, сейчас, — подхватил отец.

В поэтической речи подбор синонимов, помимо всех прочих эстетических мотивов, бывает обусловлен еще и стремлением поэта к благозвучию и особой звуковой выразительности стиха. Так, Пушкин в черновой рукописи «Евгения Онегина» определение в строке напевы Тассовых октав заменяет: Торкватовых октав. С этим эпитетом строка прошла через все стадии дальнейшей обработки текста и была напечатана. Очевидно, поэта удовлетворила звуковая выразительность определения, сходного фонетически с окружающими словами.

Есенин предпочитает слово далече его общеупотребительному синониму далеко, и это создает красивые звуковые повторы в стихотворении:

Вечером синим, вечером луннымБыл я когда-то красивым и юным.Неудержимо, неповторимоВсе пролетело… далече… мимо…

Выбор синонимов в художественной речи зависит и от особенностей стиля писателя. Известный лингвист А. М. Пешковский писал, что оценить употребление автором того или другого синонима можно, только анализируя языковые особенности всего произведения или даже всех произведений писателя: «Например, замена гоголевского чуден словом прекрасен не так явно ослабляет текст, как замена словом красив, так как стиль Гоголя отличает гиперболичность».

Достоевский также отдавал предпочтение словам «предельного значения», выбирая из ряда синонимов наиболее сильные. Например: Сомнений оставалась целая бездна; Он [Разумихин] знал бездну источников; Пить он [Разумихин] мог до бесконечности; И он [Раскольников] вдруг ощутил, что мнительность его… разрослась в одно мгновение в чудовищные размеры; В ужасе смотрел Раскольников на прыгавший в петле крюк запора; Вдруг в бешенстве она [Катерина Ивановна] схватила его [Мармеладова] за волосы и потащила в комнату;… плюнул и убежал в остервенении на самого себя.

У Пушкина (в прозе), у Л. Толстого нет такого пристрастия к «сильным» синонимам, поскольку стиль повествования у них иной, он более спокоен, что также художественно обосновано. Однако многокрасочная палитра индивидуальных авторских стилей так или иначе отражает синонимические богатства русского языка.

Выразительные возможности языка позволяют и нам по достоинству оценить мастерство писателя, ведь мы всегда можем задуматься: а почему он предпочел именно это слово, а не его синоним? Выразительность, или, как говорят лингвисты, экспрессивность речи зависит не только от синонимов, которые использовал автор, но еще и от тех слов-конкурентов, которые автор отверг по каким-то эстетическим мотивам. Синонимы в речи воспринимаются как бы «на фоне» своих слов-братьев, что объясняется устойчивыми связями близких по значению слов, входящих в сложную лексическую систему.