Прекрасный хаос - Гари Рассел

— Донна, я могу завязать галстук, знаешь ли.

— Правда? Просто я не видела этому доказательства, — был ее ответ, за которым последовал сверхусердный толчок узла слишком близко к кадыку Доктора.

— Упс, — улыбнулась она ему. — Прости.

Он всунул палец под воротник своей рубашки, и почему-то один лишь этот жест, казалось, не только ослабил узел, но еще и расстегнул его верхнюю пуговицу и сделал складки на рубашке.

Это было искусством, сказал он. Одержимая элегантность, говорил он. Неряшливый Артур, как она это называла, сдаваясь: это дохлый номер.

— Как поживает Нетти? — спросил он.

— Сегодня в порядке, — сказала Донна. — Дедушка суетится вокруг нее. Из-за этого мама разговаривает сквозь зубы, так что Нетти рано ушла и сказала, что встретит нас там. Думаю, она ушла купить еще одну сумасшедшую шляпу!

— Твоя мама волнуется за Уилфа, вот и все. С Нетти очень весело, но с ней и большая ответственность, — сказал Доктор.

— Я знаю, но мама не должна быть настолько недоброжелательной, ведь правда?

Доктор пожал плечами.

— Она же мама, Донна. Это их работа — находить вину в каждом в своей семье. Это в пособии прописано.

— А твоя мама критиковала все, что ты делаешь? То, как ты причесывал свои волосы, одежду, которую носил, друзей, с которыми ты болтался, музыку…

— Да, ну, в моем случае это было немного другое, — тихо сказал он.

Донна посмотрела на него и утешительно улыбнулась.

— Конечно. Извини. Не подумала.

— О, все в порядке. Я просто говорю, отдай своей маме должное. Много с чем нужно справляться — она в одиночку заботилась о твоем дедушке долгое время. Теперь у него в жизни кто-то есть, она обязана быть немного расстроенной.

— Ох, не разговаривай со мной, как Спок.

— Спок?

— Да, такой детский психолог, или кем бы там он ни был. Все об отношениях родителей и детей.

— А. Доктор Спок. Верно.

— А что, ты знаешь еще какого-то Спока? — засмеялась Донна, когда они вышли из комнаты для гостей. Хотя она подозревала, что Доктор не сомкнул зедсь глаз — ему, казалось, не нужно было спать, как обычному человеку.

Доктор взглянул на себя в зеркало. Он всегда думал, что он выглядел довольно хорошо в смокинге и черной бабочке — он ненавидел бабочки, они заставляли его выглядеть, как официанта, проходящего мимо того, что происходило на других вечеринках, так что сегодня вечером это была правильная черная бабочка. Конечно, это значило, что сейчас он выглядел, как будто собирался на похороны, но хей-хо. А что было со смокингами — неважно, как он их застегивал, они всегда выглядели так, словно они были слишком малы или слишком тесны, а брюки никогда толком не доходили до его лодыжек.

А, ладно, это был вечер Уилфа, не его.

В дверь постучали.

— Да, я иду, Донна, дай минуту.

Дверь открылась. Это была мать Донны.

— А. Здравствуйте, — сказал он. Она была угрожающей женщиной и, как большинство мам, она определенно не очень его любила. Он это воображал или его щека начинала снова болеть?

Некоторых мам он мог склонить на свою сторону чистым очарованием (ах, Джеки Тайлер, что-то ты сейчас делаешь?), или доказательством того, что вера ее дочери в него была оправдана (все еще хороший хук правой, Фрэнсин Джонс, благослови вас Бог).

И теперь была Сильвия Ноубл. Полная такой гордости, закаленная такой яростью, таким разочарованием. Как будто она никогда не контролировала свою жизнь так, как она себе говорила, и это по-настоящему ее злило.

Конечно, не могло быть легко потерять Джеффа. Доктор встретил его только один раз, на свадьбе Донны, где он казался более… сдержанным из родителей Ноубл. Теперь бедная Сильвия изо всех сил пыталась сладить со своенравной дочкой, которая и близко не была столь своенравной, как представляла Сильвия (она до сих пор была без понятия, куда он на самом деле брал ее с собой), и с пожилым отцом, который был так полон решимости не быть бременем для своей дочки, что с отсутствием стал еще большим бременем. Уилф Мотт хотел доказать, что он был независим, сильным и на двадцать лет моложе, чем был, думая, что это окажет воздействие на Сильвию; он просто не понимал, что Сильвия насквозь это видела и беспокоилась в два раза больше, чем беспокоилась бы, если бы он просто весь день сидел в кресле и смотрел «Обратный отсчет».

Сколько времени прошло с тех пор, как Доктор сидел и смотрел «Обратный отсчет»? Он любил «Обратный отсчет».

— Ты о нем позаботишься.

— Вы не идете с нами?

Сильвия посмотрела на него, словно собиралась что-то сказать, но потом просто слегка покачала головой.

— Это не мое.

— Но ваш папа…

— Мы… обсудили это.

— А. — Доктор мог только начать представлять, как это обсуждение прошло. — Уверены? Потому что я уверен, Донне и Нетти хотелось бы…

Он остановился. Сильвия была в шаге от того, чтобы вздрогнуть при упоминании Генриетты Гудхарт.

— Присмотри за ним, пожалуйста, Доктор, — сказала она тихо. — Он не молодеет, несмотря на то, что он думает.

Доктор обезоруживающе улыбнулся.

— Конечно, присмотрю.

— С тобой — никаких «конечно, присмотрю», так что не показывай мне свой так называемый шарм и угодничество. Я не задавала вопрос, я говорила тебе.

Доктор постарался не улыбнуться — как будто тебя отчитывала директриса. А потом блеск в глазах Сильвии напомнил ему, что это не было даже отдаленно смешно.

— Обещаю, — сказал он, про себя добавив. — Я напишу триста строчек: «Я не потеряю членов семьи Ноубл в Лондоне».

— Они — это все, что у меня есть, — сказала она и вышла из комнаты.

Доктор лизнул указательный палец и выставил его.

Да, окружающая температура комнаты действительно упала на несколько градусов.

Через полчаса они залезли в такси. Уилф и Донна сидели на сиденьях, Доктор — на одном из запасных откидных сидений. Он неудобно вертелся на нем всю поездку.

Уилф был одет в пух и прах — шелковый галстук, хорошую рубашку, слегка тесный пиджак, который, может быть, был куплен в начале семидесятых — но был разбавлен кроссовками на его ногах.

Словно чувствуя, куда смотрел Доктор, Уилф показал дешевую сумку. В ней была пара черных туфель.

— Они убивают кровообращение в моих ногах, так что я ношу их как можно меньше, — объяснил он.

Доктор кивнул.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он Донне.

— Спасибо. Пришлось позаимствовать кое-что у Вины, которая одалживала Муки, так что она должна была сегодня все вернуть назад пока вы ходили за костюмом и — что?

Доктор улыбнулся.

— У твоих друзей удивительные имена, — он тихо засмеялся. — Муки.

Донна подняла бровь.

— Кто бы говорил. Господин Уд. Мистер Мартон Кофелия. Мистер Вентраксиан Гол-Зиглар. Когда ты начал думать, что имена моих приятелей забавно звучат, а?

— Справедливое замечание, хотя уд на самом деле не имя, это больше название расы, и я… умм…

Донна одарила его одним из ее «а похоже, что мне не все равно?» взглядов, так что он повернулся к Уилфу.

— Взволнован?

— Очень взволнован, Доктор. Я раздобыл себе звезду. Названную в мою честь. Насколько это прекрасно?

— Это больше, чем прекрасно, дедуля, — Донна сжала его руку. — Это чертовски чудесно. Спроси-ка этого пришельца, назвал ли кто-нибудь звезду в честь него.

— Назвали, Доктор?

Назвали или нет, было прямо сейчас неважно.

— Конечно, нет, — сказал он Уилфу, — и я очень завидую.

— Да, — Уилф нагнулся, чтобы водитель не слышал его. — Да, но ты? Ты их посещаешь, разве нет? Ты добираешься до них.

Он повернулся к Донне и игриво ее подтолкнул.

— Ты получаешь максимальную пользу от этого, моя девочка.

— О, получаю, не волнуйся, — сказала она.

Доктор кивнул. — Да, не переживай нисколько.

— Я имею в виду, я в свое время всякое видел и делал, Доктор, но ничто не может сравниться с тем, что ты показываешь моей маленькой девочке, а?

— Эй, знаешь, я не просто пассажирка, — улыбнулась Донна. — Я принимаю многие решения о том, куда мы отправляемся, кого мы видим, как быстро должны снова уйти, потому что он пришел и расстроил кого-то во главе. С армией. И большим топором. И двенадцатью ногами.

— Десятью ногами, — машинально поправил ее Доктор.

— Ууу, ну хорошо. С десятью ногами, и двумя руками, которые свисали до земли. Если уж ты педантичен. А ты явно педантичен. Сегодня.

Доктор улыбнулся им обоим.

— Может быть, нам следует как-нибудь взять тебя с нами на прогулку, Уилф.

— Нет!

И Донна, и Уилф сказали это вместе, потом посмотрели друг на друга.

— Это опасно, дедушка.

— Ты ездишь!

— Я… я могу о себе позаботиться. Если что-нибудь с тобой случится, что сделает мама?

— Убьет тебя?

— Ну, она убила бы его — Донна кивнула на Доктора. — Я бы отделалась сдиранием кожи живьем. Наверно.