Золотые Антилы - Тим Северин

Однако вскоре и Рэли пришлось признать, что продолжать путь невозможно, если не найдется способа пополнить запасы продовольствия. Плоды и мясо, полученные от индейцев, были съедены, и провианта оставалось всего на три дня. После деревни тивитива экспедиция не видела ни единого индейца, а дикие звери, иногда попадавшиеся по берегам, были слишком проворны, и подстрелить их из неуклюжего оружия европейцев не удавалось. Пищи не хватило бы даже на возвращение к эскадре, оставшейся на Икакосе.

При таких обстоятельствах Рэли решил, что галере лучше бросить якорь в главном русле, по которому двигалась флотилия, а маленькие поисковые партии отправятся к индейским деревням, которые, как полагал старый тивитива, находятся недалеко на боковых протоках. Соответственно Рэли с восемью мушкетерами на своем баркасе, капитан Калфилд на гуари с четырьмя мушкетерами и капитан Гиффорд, командовавший прежде «Лайон велп», на втором гуари еще с четырьмя мушкетерами, свернули в протоки в намерении навестить индейские поселки, загрузить провиант и вернуться к ночи.

Описывая впоследствии свою первую гвианскую экспедицию, Рэли уделил этой поездке за припасами всего два абзаца. Но в этих двух абзацах с кристальной ясностью проявляются его талант в написании путевых заметок и искусство, с каким он поддерживал миф о Золотых Антилах. Его легкое перо преображает короткий эпизод в романтическое приключение. Маленький отряд отправился в путь в полдень, решив не брать с собой никакой еды, потому что, по словам проводников, до индейских деревень было всего несколько часов пути. Но к ночи они все еще плыли по неизведанным дебрям, а поворачивать назад было поздно. Оставалось только упорно идти вперед в столь непроглядной тьме, что, когда река превратилось в ручеек, приходилось обнажать кортики и на ощупь прорубать себе путь под нависающими лианами. Головы кружились от голода, проводников подозревали в измене, и гребцы спорили, не повесить ли их, но слишком «обессилели и пали духом» даже для такого усилия. Но вот в час ночи впереди мелькнул огонек и послышался собачий лай. Собрав последние силы, они с великим трудом добрались до цели.

Такова суть описания экспедиции за провиантом. Этот рассказ точно передает атмосферу открытия и приключения, тонко подчеркивая отвагу ее участников. В то же время эта история могла бы оставить у читателя впечатление, будто притоки Ориноко опасны и труднопроходимы и вовсе не годятся для будущей колонизации. И вот, повествуя о возвращении, Рэли выворачивает все впечатления наизнанку. Когда их лодчонки возвращались вниз по течению, обнаружилось, что ужасы предыдущей ночи были по большей части воображаемыми. Темные глухие заросли, пишет он, превратились в «самую прекрасную местность, какую наблюдали прежде мои глаза… мы видели луга двадцати миль длину с короткой зеленой травой, и на них росли рощицы деревьев, свободно, но словно посаженые искусным садовником; и пока мы гребли, олени сходили к берегу, будто привычные приходить на зов пастыря». В попытке сместить акценты рассказа Рэли рисковал хватить через край: эти приглаженные описания более напоминали Темзу или Хэмптон, нежели дикую «Оренокву» в далекой Гвиане.

По возвращении на галеру на той же стоянке произошла маленькая трагедия, глубоко поразившая Рэли. Среди моряков галеры был молодой негр, о котором Рэли порой упоминал, называя его «весьма достойным юношей». Этот юноша безрассудно решил искупаться в реке и, едва спрыгнув в воду, был схвачен крокодилом. На глазах окаменевших от ужаса спутников он был утащен под воду и погиб прежде, чем кто-либо успел прийти на помощь. Этот случай стал отрезвляющим напоминанием, что никто из них не знает настоящих опасностей страны. Сам Рэли был настолько потрясен, что спустя пятнадцать лет снова вернулся к этому случаю в своих записях.

Флотилия прошла совсем немного, когда капитан Гиффорд, ушедший на галере вперед в поисках стоянки, внезапно столкнулся с четырьмя каноэ, сплавлявшимися по течению ему навстречу.

Его неповоротливое судно двинулось на перехват незнакомцам. Удачным маневром он сумел заставить два больших каноэ причалить к берегу, где местные мгновенно выскочили и скрылись в лесу. Англичане были очень довольны, когда оказалось, что покинутые каноэ доверху нагружены лепешками из кассавы, и поздравляли друг друга со свалившейся с неба удачей. В это время подоспел Рэли, догадавшийся — верно, как выяснилось впоследствии, — что каноэ направлялись в испанскую колонию на Маргарите. Англичане обшарили прибрежные заросли, в надежде найти нечто, что поможет опознать таинственных беглецов, и обнаружили в кустах плетеную корзину. Вытащив свой трофей на открытое место, Рэли выяснил, что захватил полный переносной набор рудничного мастера: аккуратно разложенные селитру, сосуды с ртутью и прочие принадлежности, использовавшиеся для определения руд. Были там и образцы истертой в порошок породы. Очевидно, владелец изучал их незадолго до того, как спрятал корзину.

Это было важное открытие, кардинально изменившее взгляд Рэли на Гвиану. Он сам не гнушался алхимии и металлургии (ему предстояло еще вернуться к этим занятиям во время заключения в лондонском Тауэре) и потому без труда понял значение находки. Заслать лазутчиков так далеко вверх по реке и снабдить их столь сложным снаряжением могли только испанцы. Необходимо было поймать и допросить беглецов с каноэ. Рэли немедленно отрядил в погоню всех, без кого мог обойтись, посулив награду пятьсот фунтов тому, кто поймает испанского рудокопа. Но было слишком поздно — испанцы сбежали на маленьких каноэ. Англичане сумели изловить только перепуганных гребцов, прятавшихся в лесу. Те трепетали перед англичанами, каковые, как им рассказывали, были каннибалами и живьем ели попавших им в руки пленников. От этих пугливых индейцев Рэли узнал, что испанцев было трое: офицер, солдат и металлург — и что они поднимались по реке в поисках залежей золота. По словам индейцев, испанцам действительно удалось отыскать несколько пригодных для добычи мест и они возвращались назад с несколькими подходящими на вид образцами минералов для более тщательного изучения.

Информация о золотых жилах дала новый поворот мыслям Рэли. До тех пор он думал в основном о сельскохозяйственном значении региона и, возможно, о существовании таинственного королевства, которое искал де Беррио. Рэли не мог не заметить золотых украшений на нарядах касиков, но вряд ли придавал им значение, разве что подумывал вывезти в Европу и продать как редкостные индейские диковинки. Он, естественно, предполагал, что золото получено индейцами через торговлю с Золотой обителью или какими-то отдаленными племенами. Теперь же оказывалось, что испанцы рассчитывают отыскать золотые залежи у самой реки, и даже преуспели в своих поисках. Если их чаяния оправдаются, то колония в Гвиане окажется более прибыльной, чем просто гигантская тропическая ферма. Ее прииски могли бы соперничать с мексиканскими, и даже с перуанскими. Если повезет, Рэли со своей экспедицией сумеет обогнать испанцев, первым захватить прииски и принести золотоносную Гвиану в дар королеве Елизавете.