Через пламя и ночь - Анастасия Александровна Андрианова

упырям…

– Ты в порядке? Где будешь жить? Хочешь, поедешь с нами?

– Скитаться по болотам и убегать от нежаков. Не советую, – подала голос Купава.

– Ой, ну ты что, – отмахнулась Сана. – У меня тут старшая сестра с мужем и детьми, у них останусь. Их двор за углом, а вас пока разместила у себя сестра мужа сестры… Я правда так сильно-сильно тебе благодарна! Вам обоим.

Она переводила взгляд с Илара на Купаву и обратно. Глаза блестели восторгом, щёки горели, совсем не так, как в день «свадьбы». У Илара отлегло. Хоть тут они не прогадали. Вдруг Покровители увидят и сделают так, что Мавне тоже кто-то поможет?

– Я рад, что мы подоспели к тебе вовремя. Скажи, есть у вас тут хлебная лавка? Хочу размяться. Давно не работал с тестом.

Он подмигнул Купаве, которая уже сдвинула брови и открыла рот, чтобы возразить.

– Конечно-конечно. Сейчас отведу. Пойдём.

Сана хотела взять Илара под локоть, но застеснялась и неуклюже засеменила к выходу.

– Ну хоть воздухом подышать мне можно? – шепнул он Купаве с улыбкой. Та ответила строгим взглядом. – Обещаю идти медленно, беречь ногу и тесто сделаю самое воздушное, чтобы рука не болела. Иначе совсем ходить разучусь.

Она неохотно, но всё же согласилась.

Выйдя вслед за Саной, Илар прикрыл глаза рукой: солнце светило непривычно ярко, даже слепило. Привыкнув к свету, он спустился с крыльца и осмотрелся. Деревня была совсем маленькой, едва ли не меньше Сонных Топей, но все дома выглядели ухоженными, садики пестрели цветами, а стена вокруг деревни ещё пахла свежими сосновыми брёвнами.

После скитаний по болотам Илар чувствовал где-то подвох.

– Как тут необычно, – сказал он Сане.

Сана только развела руками.

– Так это солнце выглянуло, вот и кажется, что необычно. Деревня молодая, а стену недавно обновили.

Должно быть, дело и правда оказалось всего лишь в солнце, а Илар так накрутил себя за последние недели и дни, что никак не мог расслабиться. Хотелось верить, что и Мавне светит это же солнце. И что она ещё может ему порадоваться.

Лавку пекарей Илар узнал сразу. Сана вошла первой, договориться с хозяевами. Дождавшись приглашения, Илар вошёл внутрь, и от вида караваев и пряников тоскливо защемило на душе. Кто теперь печёт хлеб в Сонных Топях? Айна с отцом? Справляются ли? Хватает ли хлеба на всех? И испекут ли они его с Мавной снова, вместе, как в старые времена?

Илар стиснул щепотью переносицу, чтоб не щипало в глазах. Не хватало ещё показать слабость перед девчонкой. Хотя что уж там, она уже видела, как его везли по колдобинам.

– Ну, я пойду, чтоб не мешать? – спросила Сана, хотя по ней было видно, что уходить ей не хочется. Солнце падало из окна и золотило её рыжие волосы, а веснушки на носу горели, как искорки. Илар усмехнулся.

– Да оставайся уж. Научить?

– Да уж умею маленько. Но посмотрю потихонечку, если ты не будешь злиться.

Илар взял горсть муки, пересыпал из ладони в ладонь, проверяя, мелко ли смолена. Ссыпал на стол, а белым пальцем мазнул Сане по носу.

– Не буду злиться. Смотри на здоровье.

Он засучил рукава выше локтей и понял, что тут нет тесёмки, которая поддержала бы волосы. Отщипнул готовой закваски, положил в деревянное корыто. Щедро добавил муки и принялся вымешивать, как привык: взять за уголок, вытянуть, подтянуть к другому углу, сложить, перевернуть. Повторить.

Тесто и правда получалось воздушным, в лучах плясали белые пылинки муки. Руки почти не напрягались, но мышцы приятно отзывались на слишком знакомые движения. Илар чувствовал, как начинает приходить в себя: знакомые запахи, виды, действия – всё то, к чему привык парень-пекарь, а не беглец с неуправляемой искрой. Так пах его дом: закваской и мукой, печными углями и свежим хлебом. Не болотами, не кровью и не горелой плотью. Нет.

Сана всё крутилась рядом. Илар краем глаза видел, как она то смущённо отходит, то со стеснительным вздохом вновь приближается и заглядывает ему через плечо, не в силах сдержать девчоночье любопытство. Они с Мавной, когда были младше, тоже так крутились в пекарской и пробовали сырое тесто, а мать отгоняла их рушниками и ставила мучные следы на носах.

– А это правда, – робко начала Сана, в очередной раз подобравшись ближе, – что ты – бродячий чародей?

Последние два слова она произнесла с восторженным придыханием и резко замолчала. Илар медленно повернулся к ней.

– Что? Какой ещё бродячий чародей?

Щёки Саны раскраснелись, как свёкла.

– Я слышала, мне подружка рассказывала, как какой-то чародей без отряда спас целую деревню к востоку от нас. Туда пришли упыри, а он р-раз! И сжёг всех. А западнее, говорили те, кто приезжал с торга, нашли целую кучу убитых упырей. И у всех, – она понизила голос до сиплого шёпота, – были вырезаны сердца. Это был ты? Ты же чародей, я видела. Хоть меня и напоили отварами, но я помню, как ты из ничего разжигал огни.

Илар сформировал караваи, накрыл их влажным рушником и задумчиво вытер руки. Вот как, значит. Слухи быстро ползут по весям, но его удивило, что он сам стал героем слухов. Насчёт упырей с вырезанными сердцами он ничего не мог бы сказать, но про случай с деревней смутно помнил. Купава тоже не раз тогда говорила, что в Иларе проснулась чародейская искра, но он ещё никогда всерьёз не думал о себе как о чародее. Выходит, проклинал Лыко и Боярышника, а сам неумышленно стал таким, как они.

Илар кашлянул в кулак. Сана жадно ждала от него ответа, но что ей сказать?

– Я не чародей, – проговорил он, наблюдая, как на широком лице проступает разочарование. – Я пекарь. Дозорный. Я убивал упырей, но никогда не учился чародейству. Не стоит верить всему, что ты слышишь.

– Но я своими глазами видела, – не унималась Сана. – Видела, как ты послал пламя в упыря. И он умер. – Она содрогнулась, вспоминая тот вечер. – Ты спас меня. Зачем?

Илар со вздохом взъерошил волосы. Знать бы самому, зачем. Потому что Купава попросила? Да нет. Сам не позволил бы упырю сожрать девчонку.

– Я привык помогать людям. Особенно если им грозят нежаки.

– И ты не побоялся, что будет дальше?

Илар пожал плечами и вернулся к своим караваям. Надрезал поднявшиеся макушки крест-накрест и отправил в печь. Он не думал о том, что будет дальше. Только о том, что есть сейчас.

– Спасибо тебе, – тихо прошелестела Сана, не дождавшись от него ответа. – Я никогда тебя не забуду.

– Ну, уж этого