ТАНЦЫ С СЕМЬЕЙ - Карл Витакер

Расширение симптоматики

Предшествующий эпизод касается также еще одного раннего терапевтического маневра. Семья обычно приходит к терапевту с проблемой какого-то одного ее члена, и моя точка зрения состоит в том, что это должно рассматриваться лишь как входной билет. Никогда не верьте тому, что это единственная или даже наиболее важная проблема в семье. С самого начала я стремлюсь расширить представление о том, в чем именно состоит их проблема и, собственно, почему они здесь. Это похоже на начало игры в покер, когда для всех игроков очень важно делать ставки.

Некоторые семьи проходят этот этап довольно легко, тогда как другие оказывают яростное сопротивление. На самом деле сопротивляющиеся семьи являются в большей мере напуганными, чем сопротивляющимися. Эта особенность часто оказывается хорошей отправной точкой в терапевтической работе и позволяет терапевту бросить семье вызов.

Недавно семья из трех человек – мать, отец и их шестилетняя дочка пришли на первичный прием с жалобами на школьные фобии их дочки. Мама оказалась весьма тучной дамой, а Папа, очевидно, был преуспевающим бизнесменом и, как казалось с самого начала, карьера для него – основное в жизни. Мои первоначальные попытки расширить предложенный семьей симптом школьных фобий Сары оказались безуспешными. Папа как бы играл роль немого, отбрасывая все личностно-окрашенные ситуации, происходящие вокруг, и отрицал существование любых сложностей в сфере межличностных взаимоотношений. Когда я заговорил о том, что он, вероятно, слишком много внимания уделяет работе, Мама встала на его защиту. Она заметила, что гордится своим мужем и успехами его карьеры. Ему потребовалось лишь несколько лет для того чтобы достичь влиятельного положения в одной из престижных фирм. Да, ему приходится работать по 75 часов в неделю и он часто приходит домой очень поздно, но она рассматривает это как необходимую плату за успех. Свою речь защитника Мама закончила тем, что ее муж является человеком, который не может существовать без динамичной продуктивной работы. Далее имел место следующий обмен мнениями.

К: Вы имеете в виду то, что он полностью потерял интерес к вам?

М: Нет, конечно. У него просто свой собственный, особый вклад в семью. Он зарабатывает деньги, чтобы мы ни в чем не нуждались.

К: За исключением его самого как мужа и отца семейства.

М: Нет, он хороший отец.

К: (обращаясь к дочке) Сара, как ты считаешь, беспокоится ли мама о том, что папа, может быть, целует свою секретаршу? Понимаешь, он так много времени проводит на работе, что не удивительно, если он тоже часто чувствует себя одиноким.

Сара: Папы никогда не бывают одинокими, только мамы бывают, но у мамы есть я, и ей тоже нет никакой необходимости быть одинокой.

К: Я рад, что ты так хорошо заботишься о маме, но я по-прежнему беспокоюсь о папах. Очень трудно заметить, когда они чувствуют себя одинокими.

Создав основу для того, чтобы они начали беспокоиться о взаимоотношениях друг с другом, и не вдаваясь в открытое исследование этого вопроса, я продолжил разговор в другом направлении. Естественно, они вернулись к тому, что Сара отказывается ходить в школу, и здесь мы “танцевали” вокруг вопроса о ее преданности Маме и ее желании помочь Маме преодолеть депресссию.

Позже, на той же встрече, я захотел, чтобы Мама имела возможность взглянуть на себя со стороны. Тогда она пожаловалась, что из-за своей тучности не может играть в теннис со своим могущественным мужем.

К: (обращаясь к Папе) Беспокоит ли вас ее вес или же вы просто предпочитаете играть в теннис с другими партнерами?

П: Конечно же, я был бы рад, если бы она хорошо играла, но это просто невозможно. Для нее было бы опасно преодолевать себя и играть при таком большом весе.

К: Итак, вам бы не хотелось думать, что вы по сути дела убиваете ее, вынуждая играть в теннис. Это мне понятно. Однако как вы можете спокойно жить, зная, что она, тем не менее, медленно убивает себя своей полнотой.

Симптоматическая сеть расширилась. На поверхность вышли внебрачные связи, саморазрушительное переедание и червоточина в супружеских взаимоотношениях. И даже если они не согласятся со многими приведенными формулировками, покинуть встречу им придется унося с собой нечто, о чем можно поразмышлять. Мне не нужно их полное согласие. Моя задача заключалась в усложнении их исходно упрощенного и нереалистичного взгляда на ситуацию в семье.

В дополнение к простому расширению количества симптомов я стремился к тому, чтобы их перспектива приобрела межличностный характер. Это произошло, когда отказ Сары посещать школу был связан с необходимостью охранять маму. В центре картинки оказались не индивидуальные причуды или патология, а семья в целом. Включив папу в обсуждение проблемы маминого переедания, я вынудил рассматривать последнее как функцию внутрисемейных взаимоотношений, а не как показатель недостатка силы воли.

Другой аспект этой работы заключается в способности терапевта быть "придирчивым", отражающей две вещи – честность в реакциях на их высказывания и отказ создавать для них тепличную обстановку, прятать от жизненных реалий. Я ответственен за то, чтобы помочь им приобрести более смелый взгляд на самих себя. Сокрытие огорчений и игнорирование проблем ни для кого не представляет ценности. Этим они могут заниматься и дома.

Я стремлюсь к максимальной честности и моя цель состоит в запуске реального взаимодействия, которое не было бы ограничено простым исполнением социальных ролей. Я хочу, чтобы это взаимодействие было более личностным и глубоким. Для того чтобы забота была настоящей, она должна осуществляться честно, открыто и не быть автоматической. В данном контексте моя "придирчивость" является показателем моей способности к заботе.

К этому времени я уже продемонстрировал семье, в каком направлении развиваются мои фантазии. Пришло время для нового этапа терапии, который можно назвать Сражением за Инициативу. На этом этапе важно, чтобы семья заняла более активную позицию. Им необходимо принять на себя больше ответственности за то, что происходит в ходе терапевтического процесса.

Сражение за Инициативу

Когда вы успешно прошли через Сражение за Структуру, установив свою метапозицию и условия для терапии, процесс переходит на новый этап. Сейчас, когда семья буквально капитулировала перед вашими требованиями, есть риск, что они утратят энергию, станут безжизненными, вялыми и предоставят вам решать все за них. На следующем этапе семья должна взять на себя ответственность за то, что происходит в ходе терапии. Подспудно сплошь и рядом имеет место следующая установка: "Ну хорошо, Витакер, ты заставил нас играть по твоим правилам, и если ты уж такой большой профессионал, будь так добр, вылечи нас, сделай так, чтобы у нас все было хорошо". Это очень опасно. Кто-то может сказать, что такое отношение к терапии связано с их нарциссизмом, я же считаю его пугающим и абсурдным.

Следующее начало второй беседы отнюдь не является каким-то необычным.

П: Ну хорошо, о чем мы будем сейчас говорить?

К: Не знаю.

П: Есть ли у вас вопросы, которые вы могли бы нам задать? Хотите ли вы узнать что-нибудь еще?

К: Нет, спасибо, мне вполне комфортно и так.

(Молчание)

М: Считаете ли вы, что мы должны продолжать с того места, на котором остановились в прошлый раз, или же предпочтете перейти к другой теме?

К: Меня устроит любое.

(Молчание)

П: Ладно, но по одному вопросу мне действительно хочется получить от вас совет. В конце концов, мы платим вам за вашу профессиональную деятельность, а не за то, чтобы вы просто здесь сидели.

К: Мне не очень интересно советовать вам, о чем вам важно говорить. Вы знаете себя лучше, чем я. Мой профессионализм говорит мне, что то, что думаю я, не является очень существенным. Существенно, каков будет ваш выбор, о чем вы будете говорить друг с другом и что вы будете делать друг с другом.

П: Зачем же тогда нам нужны вы?

К: Я не уверен в том, что вы действительно во мне нуждаетесь. Это во-первых, а во-вторых, я здесь для того, чтобы поддержать ваши собственные усилия и внести побольше жизни во взаимоотношения между вами. Я бы совершил ужасную глупость, если бы стал советовать вам, как жить. К тому же, я не считаю свой путь жизни более надежным, чем ваш. Вы должны начать свою собственную игру.

На этом этапе терапии усилия сосредоточиваются вокруг вопроса о том, что они должны сами смело взять контроль над ситуацией, как в терапевтическом процессе, так и в собственной жизни. Инициатива должна исходить от них самих, и они не должны думать, что терапевт сможет что-то решить за них.