Английский дом. Интимная история - Люси Уорсли

Врачевание – еще один щекотливый аспект истории спальни. Профессия врача стала считаться официальной в правление Генриха VIII, после того как король в 1518 году учредил Королевский медицинский колледж. Правда, лишь в XIX веке врачам, практиковавшим вне дома, удалось завоевать все права на заботу о больных. До этого момента люди лечились самостоятельно, у себя в спальнях.

Генрих VIII, проявлявший живой интерес к медицине, лично давал подданным советы, как исцелять разные недуги. Сэра Брайана Тьюка, государственного казначея, он консультировал насчет опухоли яичек, описывая всевозможные «лечебные средства не хуже любого искусного врача в Англии». Таких, как Генрих VIII, было немало: его подданные часто сами прописывали себе лекарства и назначали лечение. В спальных покоях XVI–XVII веков знахарство и народная медицина упорно противостояли профессиональным врачам. И, несмотря на то что представления наших предков о причинах болезней в корне отличались от современных, кое-какие из «бабушкиных» методов, пусть нелепые на вид, оказывались весьма действенными.

Веками считалось, что болезнь – это кара Божья, поэтому первым средством защиты от недугов была молитва. Осмотра больного при этом не требовалось. Вот, например, как врачи XIV века ставили диагноз: «Собери траву лапчатку и, пока собираешь ее, читай “Отче Наш” от лица больного. Потом положи траву в сосуд и вари. Добавь туда немного воды, которую дашь выпить больному. Если после кипячения вода в сосуде покраснеет, значит, больной умрет».

До 1700 года многие врачи полагали, что в человеческом организме присутствуют четыре гумора, или жидкости, описанные древнеримским врачом Клавдием Га-леном, и что человек заболевает, если между ними нарушается равновесие. Вот почему многие способы лечения подразумевали удаление из организма той или иной жидкости. В числе популярных средств были: рвотное, слабительное, клистир и кровопускание. Их использовали, чтобы восстановить баланс жидкостей в организме. Они составляли неотъемлемую часть медицинской практики и часто применялись даже в спальных покоях здоровых людей.

Каждому больному подбирали свое лечение, так как считалось, что в человеке от рождения преобладает тот или иной гумор. Этим также объясняли особенности его характера:

Сегодня мы можем предположить, что медицина, основанная на столь несовершенной теории, редко добивалась успеха в лечении болезней. Например, пускание крови скорее препятствует, чем способствует выздоровлению. Но, как ни удивительно, кровопускание и в самом деле помогало. О великий эффект плацебо! Суть его в том, что больной, отдавая себя в руки медиков, горячо верил и самому врачу, и в то, что настанет улучшение. И часто больному действительно становилось лучше.

Медицина эпохи Тюдоров предлагала много диковинных и даже устрашающих рецептов, но некоторые из них на самом деле были эффективны. Взять хотя бы такой пример: жену, не желающую своего мужа, можно «излечить» от фригидности, если муж натрет «козлиным жиром» интимные части ее тела. Это делалось для того, чтобы в тело женщины вселился козел – весьма похотливое животное. На самом деле сам процесс смазывания жиром вполне мог оказать на женщину возбуждающее воздействие. Получалось, что средство помогает, хотя и по совсем другой причине, нежели та, что приводили современники эпохи Тюдоров.

Все более-менее важные особы при дворе Тюдоров любили применять рвотное, не в последнюю очередь потому, что ели много мяса, а мясная пища вызывает запоры. Здесь опять-таки отличился Генрих VIII. Его придворный – смотритель ретирадного кресла, был обязан ежедневно оповещать весь белый свет о состоянии королевского кишечника. Клизму ставили с помощью мочевого пузыря свиньи, заполненного жидкостью, которую медленно вливали в заднепроходное отверстие через трубочку. Однажды вечером королевские доктора доложили, что после особенно удачной клизмы монарх проснулся и «осадил» свой туалетный стул. (Вряд ли они имели в виду тот воинственный образ, который видится нам при слове «осада». Просто слово siege («осада») напоминает среднеанглийское sege, обозначавшее экскременты.)

Подавая пример подданным, Генрих VIII установил обычай регулярно уединяться в спальном покое для принятия «очистительного лечения» – клизм, ванн, процедур, способствующих потоотделению. Обычай Тюдоров и Стюартов удаляться на несколько дней, чтобы заняться собой, сродни современным визитам в спа-салон. Но отношение к делу было куда более серьезное, а процедуры по уходу за телом носили порой экстремальный характер. Например, для лечения геморроя рекомендовали принять слабительное, а «через два дня после последней дозы наложить на геморроидальные вены шесть пиявок, чтобы они высосали девять-десять унций крови». (Почти стакан! Ничего себе!)

Постоянно возникали новые причуды. В кои-то веки англичане опередили стильных французов – в 1714 году Лизелотта, герцогиня Орлеанская, описывала новинку, изобретенную по ту сторону Ла-Манша: «слабительное, столь эффективное, что мне пришлось посетить уборную не менее тридцати раз». Слабительное вошло в моду, да так стремительно, что его начал принимать «весь Париж. Это английская соль, известная под названием sel d’Epsom. Ее растворяют в воде». Даже жеманная королева Виктория раз в неделю принимала слабительное. Вообще викторианцы были большими любителями средств, очищающих кишечник: никто не увлекался ими так активно, как они, вплоть до начала XXI века, когда в Британии стала популярной диета Аткинса. (Ее приверженцы едят мало овощей, то есть потребляют мало клетчатки и, как следствие, часто страдают запорами.)

Врач собирается поставить клизму с помощью огромного шприца. Больной в постели, разумеется, нервничает.

Автор книги для беременных женщин, изданной в 1853 году, придает большое значение работе кишечника: «Если беременные женщины, страдающие запорами, – пишет он, – будут принимать небольшими дозами касторовое масло два-три раза в неделю, случаи тяжелых родов будут крайне редки». Что касается клизмы, в викторианскую эпоху люди отказались от травмирующего прямую кишку шприца, бывшего в ходу с XVII века, и заменили его резиновой грушей с трубкой.

Даже с появлением дипломированных врачей домашняя спальня по-прежнему оставалась сценой, на которой разыгрывались многие драматические события. Например, когда Сэмюэлу Пипсу понадобилось удалить камень из мочевого пузыря, хирург делал операцию у больного дома, в спальном покое. Пипса, чтобы он не дергался, привязали к столу, а двое крепких мужчин «держали его за колени» и «под мышки». Однако в век Просвещения спальня стала утрачивать роль операционной. Те, кому требовалась медицинская помощь, обращались к профессионалам. Были врачи общей практики, за плату навещавшие больных на дому. Были хирурги, делавшие операции в собственных кабинетах. Аптекари и фармацевты отпускали травяные снадобья и лекарства.

Удаление камня (Сэмюэл Пипс подвергся операции по удалению камня из мочевого пузыря в собственном доме).

Первые больницы служили главным образом приютами для бедных, а не лечебными учреждениями для представителей среднего и высшего сословий (английское слово «больница» – hospital – происходит от латинского слова, означающего «гостиница», «приют»). Поэтому до самого конца XIX века к больному из богатой семьи приглашали на дом профессиональную сиделку, и его спальня превращалась в больничную палату. В XX веке понятие медицинской помощи стало наконец ассоциироваться исключительно с врачебными кабинетами и больницами. Сегодня сама идея сидеть дома и ждать визита врача кажется нелепой и старомодной, пережитком прошлого, когда у людей было много свободного времени.

Глава 7

Секс

Угодно ль? Пуститесь

Вы с Элинор Глин

В грешные игры

На шкуре тигра.

Иль соблазнитесь

Один на один

Ввязаться с ней в грех,

Подостлав иной мех?[32]

Стишок о любовнице лорда Керзона, авторе любовных романов Элинор Глин (1864–1943)

Подобно Филипу Ларкину[33], мы склонны полагать, что

В одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году(поздновато для моего поколения),До первой долгоиграющей «Битлов» и общего увлечения,Но после оправдания «Леди Чаттерлей» по суду —Стало известно об акте полового совокупления[34].

Любопытно, что общество на протяжении более ста лет, с 1800 по 1960 год, упорно избегало разговоров о сексе, хотя до того люди высказывались на тему совокупления открыто, без особого стыда и смущения.

Сексом занимались не только в спальне. Эдмунд Харрольд, сластолюбивый постижер, живший в Манчестере в позднестюартовскую эпоху, вел подробный дневник своей сексуальной жизни, в котором имелись записи такого содержания: «…За полтора часа дважды поимел жену – на диване и на кровати». Джеймс Босуэлл в 1763 году превзошел его с умелой актрисой и проституткой по имени Луиза: «…Более сладострастной ночи я не знал. Пять раз забывался в экстазе… Надо признать, я весьма горд собой». Босуэлл с Луизой занимались сексом в постели, однако справедливости ради надо сказать, что молодых людей в Средние века и в эпоху Тюдоров, когда не было личных комнат, больше привлекали поля и глухие закоулки. В многолюдной спальне трудно создать атмосферу романтики. Некая Эбигейл Уилли с реки Ойстер (Новая Англия), жившая в XVII веке, если хотела избежать близости с мужем, укладывала своих двоих детей спать не с краю, как обычно, а посередине кровати.