Английский дом. Интимная история - Люси Уорсли

Разъемные панталоны королевы Виктории. Женщины начали носить панталоны в XIX веке. Первые панталоны имели своеобразный крой: штанины для удобства отправления естественных надобностей не сшивали.

Документальные источники свидетельствуют, что церемония одевания знатных особ отличалась поразительной многолюдностью, причем большинство из ее участников были просто «на подхвате». Но слуг хватало не только на время одевания: в 1512 году главный зал (гостиную) в доме графа Нортумберленда обслуживали утром двадцать человек, днем – восемнадцать, вечером – не менее тридцати. Многочисленная прислуга была (и остается) показателем влиятельности и высокого статуса человека. Всех превзошли монархи периода барокко: когда Людовик XIV переезжал со своим двором с места на место, для перевозки его свиты и вещей требовалось 30 000 лошадей. Естественно, люди более низкого происхождения постоянно сетовали на нехватку слуг. Элизабет Спенсер, желавшая, чтобы муж раскошелился для нее еще на одну камеристку или компаньонку, писала в 1594 году: неприлично, что у нее «одна-единственная несчастная камеристка».

Большое количество слуг держали еще и по той причине, что одеться без посторонней помощи было просто невозможно. До изобретения пуговиц в XIV веке требовалась как минимум лишняя пара рук, чтобы при-шнуровать рукава к платью. Средневековый рыцарь не мог обойтись без оруженосца, который «помогал одеться, затянуть шнуровку, подвязать чулки и заботился о том, чтобы все вещи имели опрятный вид». Один средневековый трактат дает камердинеру рекомендацию быть своему господину одновременно и стилистом, и костюмером: «Прежде чем он выйдет на люди, смахни с него все пылинки и, будь он одет в атлас, багряницу, бархат, пурпур или парчу, проследи, чтобы выглядело все чисто и красиво».

Неудивительно, что слуги, одевавшие своих хозяев в спальных покоях, становились им близкими друзьями. В 1643 году случилась трогательная сцена на поле битвы – Люшиус Кэри, первый виконт Фолкленд, погиб в схватке, и никто, кроме камердинера, не сумел опознать его тело: «…тело его светлости не удавалось найти; он был раздет, истоптан, искалечен. Лишь тот, кто прислуживал ему в спальном покое, взялся отыскать его среди других тел по родинке, что была у его сиятельства на шее. По этой метке он и нашел его».

С другой стороны, необходимость иметь личных слуг порой превращалась в зависимость: английские денди конца XVIII века, казалось, были «совершенно не способны пошевелиться без помощи своих камердинеров… Если слуге случалось отлучиться, его господин лежал беспомощно в постели, будто перевернутая черепаха на кухонном столе».

Среди предметов одежды всем нам известного средневекового рыцаря вы не отыскали бы трусов (в привычном для нас виде). Мужчины завязывали между ног полы длинной рубахи или надевали нечто вроде полотняного подгузника. Первые кальсоны появились в XVII веке – длинные шелковые подштанники с разрезом сзади, чтобы было удобно отправлять естественные надобности. Английский король Карл II в конце 1660-х носил шелковые трусы. После Карла II и его преемника Якова II на трон взошел Вильгельм III, отличавшийся весьма вульгарным вкусом в отношении нижнего белья. Нам известно, что ему нравились зеленые гольфы и красная нижняя сорочка (сегодня и то и другое хранится в коллекции костюмов в Кенсингтонском дворце). Сорочка – миниатюрная, как и сам король, не имеет спереди застежек. Должно быть, ее края скалывали или даже сшивали каждый раз, когда он ее надевал, – ничего удивительного, ведь застежку-молнию тогда еще не изобрели.

Фасон женских платьев XVI–XVIII веков просто-напросто исключал ношение панталон. Надевать их под громадную юбку на обручах не имело смысла, поскольку снять панталоны, чтобы сходить по нужде, было невозможно, не раздевшись полностью. Поэтому женщины ходили без исподнего и присаживались на горшок, как только возникала необходимость. Это означало, что туалеты были всюду и нигде. В спальне, в прихожей, даже на улице – любой уголок мог стать уборной. (Порой горшок использовали, даже не вылезая из постели, судно «согретое, по ободу укрытое фланелью» было предпочтительнее.)

Во времена Джейн Остин и эпохи Регентства, когда пришла мода на более изящные, свободные и не столь громоздкие платья, женщины по примеру мужчин стали носить панталоны под легкими прозрачными юбками, не скрывающими особенностей фигуры. Самые первые панталоны имели длинные штанины, но при этом все равно считались пикантным предметом туалета. Леди Честерфилд в 1850 году в письме к дочери рассказывала о юной особе «в юбке на дюйм выше моих лодыжек»: из-под юбки выглядывали «рюшки того удобного одеяния, которое мы позаимствовали у противоположного пола и носим, но о котором не говорим».

Панталоны, несмотря на изначальную фривольную репутацию, быстро утвердились в женском гардеробе. Всеобщему повальному увлечению поддались даже фрейлины королевы Виктории. В 1859 году достопочтенная Элинор Стэнли рассказывала о том, как герцогиня Манчестерская перелезала через калитку: «Зацепилась обручем своей клетки и, разумеется, полетела кувырком… Остальные дамы не знали, плакать им или смеяться, ведь часть ее нижнего белья, состоявшего из алых шерстяных панталон, была выставлена на всеобщее обозрение».

Примечательно, что Элинор Стэнли назвала кринолин «клеткой». Но эти жесткие нижние юбки на металлическом, проволочном или деревянном каркасе сковывали движения, и женщины действительно чувствовали себя в них как в клетке.

Мы должны сказать спасибо тем представительницам дамского пола, благодаря которым нас перестали упаковывать в объемистые панталоны и громоздкие многослойные юбки. Так, важный вклад в борьбу за свободу движений женщины внесла американка Амелия Дженкс Блумер, рискнувшая надеть турецкие шаровары в паре с верхней юбкой. Этот наряд получил название «блумеры», хотя на самом деле его придумала не сама Блумер, а ее подруга Либби Миллер. Говорили, что «блумеры» особенно «подходят для любого вида локомоции», включая новое изобретение – велосипед. «Ничто на свете так не поспособствовало эмансипации женщин, как езда на велосипеде, – говорила в 1896 году суфражистка Сьюзен Б. Энтони. – Я радуюсь каждый раз, когда вижу женщину, проезжающую мимо на велосипеде. Велосипед дарит ощущение свободы и уверенности в собственных силах».

Несмотря на противоречивое отношение общества к широким шароварам, они не воспринимались как непристойность, и чести миссис Блумер ничто не угрожало. Ревностный борец за недостижимые цели, жена квакера, она также была активным участником Женского общества трезвости. Она произносила пламенные речи на митингах и собраниях, призывая отказаться от алкоголя и (с переменным успехом) пропагандируя «блумеры».

В Британии инициатором подобных нововведений выступало Общество удобной одежды. Оно было основано в 1881 году виконтессой Харбертон. Год спустя в здании муниципального совета Кенсингтона состоялась выставка «Гигиеничная одежда». «Ни одна девушка или женщина детородного возраста, – писала леди Харбертон, – не должна носить нижнее белье общим весом более 7 фунтов»[28]. Итак, что же изменилось? Во-первых, взамен корсета появился корсаж-майка. Во-вторых, в 1920-е у дам вспыхнула страсть к всевозможным панталонам – фривольным, изящным, воздушным, часто сшитым из новых тканей. (Роберт Гук еще в 1664 году высказал идею о том, что можно прясть волокно из «клейкого вещества», как это делает шелкопряд, но искусственный шелк, то есть вискоза, был изобретен лишь в 1905 году.) Тем не менее наиболее респектабельные женщины и в XX веке продолжали носить длинные панталоны. Розина Харрисон, горничная леди Астор (первой женщины, ставшей депутатом британского парламента), вспоминает, что та «трепетно относилась к своему нижнему белью. Его держали комплектами, для которых я шила шелковые мешки, украшая их вышивкой голубыми и розовыми нитками в жокейские цвета его светлости… Это были панталоны выше колен».

Вторая мировая война сообщила женскому нижнему белью аскетическую простоту и строгость: появились убогие трусы, прозванные «туши свет» (также известные как «губители страсти» и «мужское разочарование»), – официально утвержденная модель цвета хаки, синего или черного. Они прилагались к юбке по колено – части женской военной формы. Многие комплекты белья так и оставались ненадеванными. Их лишь предъявляли при осмотре личных вещей отглаженными и аккуратно сложенными.

Но вот панталоны надеты, а значит, пришла пора заняться сложным и глубоко личным процессом формирования силуэта. Представления о том, какая часть тела является наиболее эротичной и вызывает наибольшее восхищение, менялись порой весьма значительно. При Тюдорах гордостью мужчин были накачанные икры. «Смотрите, какие у меня крепкие икры!» – похвалялся Генрих VIII, похлопывая себя по ноге. Во времена правления Стюартов в моде была открытая женская грудь, как на Крите в минойскую эру, но прошло два века, и Каролина Брауншвейгская, выписанная из-за границы будущая супруга Георга IV, своим низким декольте привела двор короля в замешательство, хотя в ее родной Германии считалось, что она одета вполне пристойно. «Такой разряженной фифы с оголенной грудью и накрашенными бровями свет еще не видывал!» – возмущались придворные.