Рейтинговые книги
Читем онлайн Как мы спасали челюскинцев - Анатолий Ляпидевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 84

Чукчи видели, как Слепнев полетел в лагерь и три дня не возвращался. А Молоков и Каманин все везут и везут. Вера в безукоризненные свойства всех вещей, прибывающих из Америки, была сильно поколеблена. Зато с огромным вниманием чукчи стали прислушиваться к рассказам о достижениях советской промышленности.

Чукчи относились с таким интересом к пролетавшим самолетам еще и потому, что их вообще чрезвычайно увлекает техника. К ней они очень восприимчивы. Они проявляют подчас поразительные способности. Совершенно неграмотные чукчи например прекрасно управляются с моторами, не имея при этом никакой специальной подготовки. Они сами ремонтируют моторы.

Я знаю случай, когда во время охоты во льдах сломался винт моторного вельбота. Чукчи выточили винт из моржовой кости и продолжали охоту. Как противоречит это утверждению Свердрупа о том, что чукчи смышлены только в детстве!

VIII

11 мая вечером я вернулся к себе домой в бухту Лаврентия. Завалился спать и проспал почти сутки. Я отсыпался за все два с лишним месяца бешеной работы.

13-го я получил телеграмму, что в бухту Лаврентия идет „Смоленск". Я решил воспользоваться его приходом и съездить в бухту Провидения, где у меня были дела.

Но поездка моя оказалась более продолжительной, чем я предполагал. На „Смоленске" я получил предписание приехать в Петропавловск. Из Петропавловска я попал в Хабаровск, из Хабаровска — в Москву. Все ехали домой, и лишь я один отдалялся от дома. Однако общая радость переполняла нас всех. Мы ехали с челюскинцами. Страна нас встречала и приветствовала. Только в пути, „по дороге челюскинцев", я понял все значение победы, одержанной во льдах Чукотки.

Возвращаясь из Ванкарема, я слышал в ярангах сказки, где рассказчики вплетали в старые мотивы новый узор. Они рассказывали о таинственных островах, находящихся по ту сторону льдов, бессчетно богатых зверем. Легендарные герои пробирались туда уже не на обычных байдарах. К байдарам приделывались крылья, байдары летали…

У детей в стойбищах я видел игрушки — ловко выполненный из кости самолет с вращающимся пропеллером. Прикрепив самолет к палке, дети бегали и гудели, как мотор: "у-у-у!"

В тундре слагаются песни о людях, оставшихся среди океана на льдине и не потерявших мужества, и о бесстрашных героях, на крыльях перенесших людей из мрака в свет.

На «АНТ-4»

Анатолий Ляпидевский. Двадцать шесть лет

Нет в моей биографии ни удивительных приключений, ни замечательных открытий. Тихая моя биография. Многие спрашивают меня теперь, как я летал, падал, разбивался, замерзал, отчаивался, спасался. Но я не падал, не замерзал и не отчаивался. Самая скромная биография.

Вспыльчивым я никогда не был, покладистым меня тоже нельзя назвать. Обидчив ли я? Не особенно. Хотя… смотря кто обижает — это самое главное.

Мои склонности: люблю музыку, особенно минорного характера, песни, особенно тихие. Не то чтобы я очень увлекался ими, но люблю. Люблю матросские песни.

Я родился в 1908 году. В феврале 1917 года мне было девять лет. Царскую власть помню смутно, жандарма, к примеру, не наблюдал никогда. Пристава, коллежского регистратора, асессора, предводителя дворянства не видел в глаза ни разу. Статского советника тоже.

Учение и драки

Отец мой работал учителем в станице Белоглинской, Кубанской области. Здорово пил. Была у него веселая компания. Приятели его приходили вместе с детьми к нам, дети играли во дворе, а родители выпивали. Потом мы отдавали визит. Опять дети играли. Родители опять выпивали.

В 1914 году отец, чтобы не итти воевать, пошел в псаломщики, потом стал дьяконом. В церкви папаша работал скверно, бузил, его чуть не выгнали с работы. Выпивал так, что часто отказывался итти к заутрене, а то и на молебен. Мать ругалась, гнала его:

— Какой же ты, такой-сякой, священник! — кричала она.

— Отстань, мать, сам знаю, — отвечал обычно отец.

В начале войны, в 1914 году, мы переехали из Белоглинской в станицу Старощербиновскую. Война сразу же отразилась на детских играх. Стали играть в войну. Дрались чем попало, больше всего камнями. Соберутся человек 20 мальчишек, и начинается бой. Пускают в ход камни, чурбаки. Пострадавшие бежали жаловаться старшим братьям, те выходили на помощь. За них в свою очередь вступались бородачи. Тут уже дралась вся станица Старощербиновская.

Обычно в драке с мальчишками я не был страдающей стороной. Я лупил их отчаяннейшим образом, но перед бородачами приходилось отступать. Это было неприятно. Вообще я не любил отступать. Хотелось бить, побеждать. Удивительно любил победы!

В ту пору туговато приходилось семье, и меня отдали батрачить. Было мне семь лет. Я ездил на тягловых, подавал к току копны, работал по ломке кукурузы, резал подсолнух. За работу расплачивались осенью. Получил я три мешка пшеницы, полвоза кукурузы и полвоза подсолнуха. По окончании работы начал вновь ходить в школу.

Война тянулась уже два года. Настроение в станице падало. Цены на продовольствие росли, все давали по норме. Патриотами оставались казаки, да и то одни зажиточные. Остальные поговаривали, правда, не особенно громко: „Зачем нам война, на дьявола она нам нужна, на кой ляд она сдалась?"

В том году я в первый раз в жизни увидел автомобиль: в Ейск проезжал генерал-майор. Он остановился в Старощербиновке, где у него был приятель — областной атаман.

Дух захватило у меня при виде такой удивительной машины. Я решил сам смастерить автомобиль. Украл доски, гвозди и молоток. У меня был трехколесный велосипед, я сломал его, взял колеса. После больших усилий сделал нечто вроде автомобиля: немного передвигалось, когда сзади подталкивали, гудело. Затем появились у нас фотографии танков; я принялся делать танки. На одной фотографии танк рушит телеграфный столб и взбирается на стену. Я ставил бревна на колеса и этаким „танком" бил старощербиновские заборы. За это меня самого били. И как!..

Мне в то время нравились всякие лихие картинки: скажем, большой плакат — кавалерийская атака наших частей. Нравилось не потому, что я был настроен против немцев, — привлекали храбрость, атака, штурм. Я сам пробовал джигитовать на лошади, однако неудачно: лошадь рванулась, и я вывихнул ногу. Тогда я бросил джигитовку.

Был я мальчишка резвый, но душой мягкий. Любил песни, любил сидеть над рекой по вечерам. Прельщали меня в сказках дальние поиски, верность до смерти и чтобы все было страшно и чтобы был счастливый конец. Все хотелось мне уйти куда-нибудь, увидеть станции, города, войну. Такой я и теперь. Все новое, невиданное прельщает меня. Не сидится на месте.

Однажды во время урока до нас дошли сведения, что Николай отрекся от престола. Учитель русского языка приказал нам в хрестоматии вместо „Николай Александрович" всюду поставить „Михаил Александрович". Так наступила для нас в школе Февральская революция. Пока не вырос, не знал, что Михаилу Александровичу не довелось побывать на престоле.

В станице появились революционные воззвания, даже казаки приносили с собой листовки и маленькие книжонки. В частности, один принес воззвание Совета рабочих и солдатских депутатов. Многие тогда стали поговаривать, что этого казака надо арестовать. Но за него заступились: он-де не виноват, если ему на фронте такое воззвание дали.

Затем пошли слухи, что в Ленинграде готовится выступление, что Совет рабочих депутатов не ладит с Учредительным собранием. И тут стало ясно, что Совет и Учредительное собрание не одно и то же. Слово „Совет" было не совсем мне понятно. Мы, мальчуганы, знали школьные советы. Поэтому у меня создалось чатление, что Совет — нечто вроде школьного совета.

Зачем школьному совету биться с правительством? Выходить на улицу, тащить за собой пулеметы, взбираться на крыши. Кому? Учителям арифметики, географии, рисования, русского языка? Непонятно! Об Учредительном собрании мы знали лишь то, что туда входит Керенский. Слышали, что Керенский работает на фронтах, агитирует за „войну до победного конца".

Собралась рада, и атаман сказал:

— Казачество всегда будет служить родине, не предаст Россию. С фронта бегут солдаты, а казаки с фронта не удирают.

Речь звучала фальшиво, потому что тут же стояли казаки, бежавшие с фронта. Осенью пошли слухи, что немцы заберут всю Россию и будут топтать жен, детей мучить, рубить казаков. Снова собралась рада.

Казаки кричали:

— Плевать на всех! Будем сами себе хозяева! К чорту царя, к дьяволу учредилку, к бесу совдеповцев!

Отец в это время уже не служил в церкви. В церкви пошли разногласия, появились новожизненцы. Житие моего отца, который не переставал пить самогон, показалось им недостаточно апостольским. Папашу выгнали из церкви.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 84
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Как мы спасали челюскинцев - Анатолий Ляпидевский бесплатно.
Похожие на Как мы спасали челюскинцев - Анатолий Ляпидевский книги

Оставить комментарий