Мечта хранимая. Цикл «Мечтатели» - Виксар

– Ну и зря. Сколько здесь стран?

Вспомнив всё, что успел запомнить из аналогичного разговора с Альденом, я переместился на угол кровати, создал лист бумаги и карандаш и начал воспроизводить физическую, а следом и политическую карту. Не стал рассказывать только про Отшельников.

– Итак, что мы имеем. – К концу небольшой лекции я заметил, что спор пробудил в инферналке новые силы. Совсем приближаться она не стала, сидела напротив, скрестив ноги и опираясь локтями в колени, и тыкала пальцем в лист: – У империи, у Братства армии есть. В Гирсте, считай, всё население может воевать. Про Фор-Корст ничего не известно, про эльфов ты тоже не знаешь. Получается, как минимум в половине стран есть боевая основа.

– Вполне подходящая пропорция, – попытался настоять я. – Если ты думаешь, что сто процентов людей злые, то отсюда следует деление по крайней мере пятьдесят на пятьдесят.

– О делении можно говорить, когда есть полная информация. А сейчас выходит, что я права.

– Права в чём? Что всем надо вооружаться и сидеть внутри границ, нацелившись друг на друга?

– Хочешь мира – готовься к войне. Слышал такое?

– Всего мира? – огрызнулся я.

Ора приподняла бровь. В её голосе появились новые, снисходительные нотки:

– Чтобы просто быть в безопасности, её нужно сначала обеспечить.

– Закон джунглей?

– Ага. Каменных.

Только в этот момент я понял, какой план разговора упустил.

Альден же объяснял, что инферналы становятся такими не по своей воле, а под влиянием соответствующего окружения. То есть мои попытки повернуть Ору в сторону альтруизма наталкивались на каменную стену её опыта бытового общения.

Интересно, она успела прийти к мысли, что я зажравшийся мажор и нам нечего обсуждать, или ещё нет?

– Извини, – я примирительно поднял руки, – я не должен был так говорить. Мне тяжело воспринимать это, потому что… В общем, в этом мире всё сложно. С одной стороны, здесь каждый реализует свой идеал. Всем хватает места и совершенно не нужно воевать. С другой, есть люди, которые постоянно вносят разлад и провоцируют всех на взаимное уничтожение…

– Я никого не провоцировала! – рявкнула Ора. От спортивного азарта не осталось и следа, теперь от неё исходили практически осязаемые волны агрессии. – На меня напали сразу после перемещения, безо всякой причины!

– Ты бы сделала то же самое! – по наитию я пошёл в ответную атаку и тоже перешёл на крик. – Представь, что ты несколько лет живёшь в мире и порядке – и вдруг приходит новый человек, который гарантированно разрушит это и создаст колоссальные неприятности! Ты бы тоже нанесла первый удар, если бы это позволило всего избежать!

Инферналка скривилась:

– В мире и порядке я бы померла от скуки. И потому никому бы не стала мешать – пусть живут как им нравится, хоть какое-то движение будет.

– И после этого ты возмущаешься?!

– Не поняла?! – Ора действительно упустила момент, когда нанесла удар по своей же позиции в споре.

– Ты говоришь, что тебя абсолютно не волнует сохранение мира и порядка, потому что тебе в них некомфортно, но при этом ты строишь из себя невинную жертву, на которую безо всякой причины напали сразу по приходу в мир. Тебе не кажется, что ваш конфликт поворачивается другой стороной? Оказывается, не злые старики напали на новичка, чтобы забрать его ресурсы, а столкнулись две стороны с противоположными взглядами на жизнь.

Это было совершенно не то, что я собирался сегодня доказывать ей, – но ощущение лёгкой победы влекло вперёд, призывая не тратить время на раздумья.

– И что из этого? – процедила Ора.

– Ничего. Просто признай, что принцип «не я такая, жизнь такая» здесь не работает. Наоборот, ты человек с собственной позицией, а ваш конфликт основан на расхождениях твоих взглядов и других людей.

– Если тебе от этого станет легче, можешь считать так. А сейчас я хочу спать, так что до завтра.

– Ладно. Спокойной ночи.

Оказавшись за дверью, издавшей характерный щелчок закрывающегося замка, я постоял немного, разбираясь в собственных мыслях, и не спеша отправился в обратную дорогу.

Ни в школе, ни тем более в интернете не было возможности посидеть вот так поспорить с кем-нибудь, имеющим достаточно организованное мышление, так что я сейчас ощущал себя удивительно умным.

С другой стороны, с точки зрения конечной цели, которая ставилась изначально, было совершенно непонятно, что делать дальше.

* * * * *

Я открыл глаза. Тьма вокруг, почувствовав, что я ожил, сгустилась, наблюдая, подобно приготовившемуся к прыжку дикому зверю. Однако жертва не двигалась, и вскоре она успокоилась и снова мягко растеклась по комнате. В этом мире всё было живым…

Продолжая лежать с открытыми глазами, я не думал ни о чём. Через какое-то время первая мысль все-таки не выдержала и осторожно коснулась сознания, породив в нём одно слово.

«Тьма…»

Снова затишье.

А затем мозг, проснувшись позже всех остальных органов, начал новый мыслительный процесс.

Было и правда, необычайно темно. Странно, ведь ещё прошлой ночью светила луна, а сегодня её будто совсем с неба убрали.

Да в своём ли я мире?

Тёмной же вспышкой меня пронзил страх, и я резко сел, дико озираясь. Стол, шкаф, шторы… Нет, не может быть… Прищурился – удалось различить в постепенно рассеивающейся мгле более мелкие вещи. Меч в углу, сапоги, валяющиеся у кровати, плащ на стуле, изящные переплетения рисунка на шторах…

Ох, господи…

Я с тихим стоном повалился обратно на кровать. Да, всё нормально, это мой мир. Это всё моё, я действительно здесь, ни в каком не сне.

Дома.

Однако, полежав ещё немного, я понял, что не хочу спать. Тоже странно, если так посмотреть… Весь вчерашний день меня гоняли, вконец измотали непривычной пока тяжестью тренировки. А тут – проснулся среди ночи, хотя, по идее, должен спать до утра как убитый.

И тут тёмная волна накатила снова: я вспомнил, чем закончился вчерашний день, – и понял, что теперь точно не засну.

Слез с кровати, нащупал и надел сапоги, накинул прямо на голое тело плащ и пошёл на автомате туда, куда тянуло больше всего, – на свежий воздух, на балкон.

Снаружи тьмы было ненамного меньше; только благодаря скудному освещению, идущему от города внизу, угадывались очертания перил балкона. Сверху навалился космический мрак, а облака, выделявшиеся даже на его фоне, казались вообще кусками, вырванными из первозданной Бездны.

«Интересно, если бы я умел ориентироваться по звёздному рисунку, сумел бы понять, где нахожусь?»

«Вряд ли это другая планета».

«А вдруг?»

«А мне это нужно?»

«Нет. Я дома».

Правда, в этом доме ещё предстояло навести порядок…

Ума не приложу, что делать с Орой. Вчерашний разговор не дал никакого положительного результата, более того, я загнал ситуацию в тупик, морально узаконив войну за веру. Есть два лагеря, инферналка – в одном, все остальные – в другом. Хочешь жить, умей вертеться.

Она правильно начинала рассуждать: иметь армию здесь в порядке нормы. Но весь вопрос в том, как её использовать. Для защиты – хорошо. Для нападения… по моим вчерашним рассуждениям получается, что – тоже хорошо, если за идею.

С другой стороны, у меня не стоит задачи перековать инфернала в священника: избавить его от гнева, зависти, гордыни, и так далее. Только научить мирно сосуществовать с прочими обитателями этого мира. Хочет воевать – пускай воюет, главное, чтобы в меру и помимо этого он знал другие способы занять себя.

Отличной тактикой было бы подружить Ору со всеми Правителями, исходя из логики, что между друзьями возможны ссоры, но не войны. Однако, если я правильно понял её интонации во время разговора, у неё понятие друзей своё, не совпадающее с моим. То есть попробовать-то можно, но гарантий никаких…

Надо увлечь её чем-то. «Переключить», как говорит она сама. Не знаю, сколько времени на это потребуется, неделя, месяц, год, но нужно, чтобы она попала в обстановку, где не действуют правила, к которым она привыкла. Научить человека жить по-новому можно только после того как он сам понял, что не может жить по-старому.

Спать не хотелось, и я ещё довольно долго стоял на балконе, разглядывая ночное небо, раскинувшийся под ним город и думая о завтрашнем дне.

В какой-то момент взгляд зацепился за один из храмов, разбросанных по разным частям города. Каждый из них окружала небольшая парковая зона, открытая в дневное время для прогулок горожан; да и в ночное, по факту, тоже – оград всё равно не имелось. Правда, в ночное они выглядели скорее зловеще, чем привлекательно: густые мрачные лесополосы, из которых поднимались малопонятные силуэты с заострёнными верхушками.

Прикинув, что хотел бы видеть, я стал составлять образ. Деревья одного из парков проявились калейдоскопом оттенков – между веток повисли фонарные шары из цветного стекла, соединённые между собой флюоресцирующими лентами. «Волна» перекинулась на соседний парк, оттуда на прочие, и вскоре существенная часть города преобразилась, приобретя таинственно-сказочный вид.