Врачебные связи - Ирина Градова

Пока я порхала вокруг Сергея, накладывая ему в тарелку всякие вкусности, он расспрашивал меня о Дашкиных делах. Наконец я уселась напротив, и он сказал:

– Ну, выкладывай!

– В смысле? – невинно переспросила я.

– Да ладно, я не вчера родился: если ты меня позвала, для этого должен иметься серьезный повод!

В общем-то, не нужно быть генералом ФСБ, чтобы догадаться.

– Что ж, раз ты сам об этом заговорил, мне действительно кое-что нужно.

– Надеюсь, никто из твоих знакомых не загремел в СИЗО? – нахмурился Сергей. – Никого не придется «отмазывать» от следствия?

– Нет-нет, не беспокойся! – замахала я руками. – Мне просто нужна информация.

– Слава богу! И что за информация?

– По убийству Митрохина.

– Ильи Митрохина?

Я кивнула.

– А ты-то какое имеешь к этому отношение?!

Сергей выглядел до крайности озадаченным. В двух словах я обрисовала ему причины своего интереса.

– Невероятно! – воскликнул он, качая головой. – Такое громкое дело, и ты, оказывается, знакома с главным подозреваемым!

– С единственным, насколько я понимаю, – поправила я. – Твои коллеги взялись за Толика, хотя даже журналисты выдвинули несколько версий, отличных от версии следствия!

– Ну, журналисты, знаешь… Они только на то и годятся, чтобы высказывать необоснованные предположения!

– Так тебе известно что-нибудь по этому делу?

– То же, что и всем – оно не в моей юрисдикции.

– А можешь узнать?

– Что именно тебя интересует?

– Меня интересует… как это у вас называется – доказательная база?

– Мегрэ ты мой, – тяжело вздохнул Сергей. – Думаешь, твой Толик ни при чем?

– Уверена, что нет! Он детишек спасает, а не людей убивает!

– А ведь разные бывают обстоятельства, Анюта, – задумчиво сказал он. – Практически каждый человек способен на убийство, но у всех разный психологический порог: одним тяжело на это решиться, другим слишком легко… Постой-ка, – вдруг прервал он сам себя, подавшись вперед, – а не замешана ли в это Дашка?

Надо же, додумался – видать, генеральские погоны все-таки даются не зря! Пришлось рассказать, какое отношение наша дочь имеет к происходящему.

– Ну, знаете! – хлопнул себя по коленям Сергей. – Значит, она решила его защищать? Тогда скажи дочуре, что это – плохая идея: весь город буквально гудит от слухов. На таких делах адвокаты делают себе имя, но они же могут и погубить карьеру в самом расцвете.

– Не думаю, что она нас послушает, – вздохнула я. – Ты же ее знаешь!

Сергей пожевал нижнюю губу, размышляя.

– Ладно, – махнул он рукой. – Узнаю, что смогу. Почему Дашка сама ко мне не пришла?

– Она гордая и не хочет пользоваться связями – и так многие в ее среде поговаривают, что хорошими показателями Дарья обязана связям «на самом верху».

– Да уж, она с характером!

Он замолчал и некоторое время пил сваренный мною в джезве кофе: я до сих пор помню вкусы всех своих любовников – не потому, что специально старалась, просто память у меня так устроена, и я ничего не забываю.

– Ты действительно прекрасно выглядишь, – произнес вдруг Сергей, ставя чашку на стол. – Даже странно, ведь вы с Тамарой одного возраста…

– Она моложе, – безжалостно возразила я. – Лет на пять.

– Невероятно! Как тебе удается?

– Спокойная жизнь, здоровое питание и йога.

Поднявшись, я взяла джезву и подлила ему кофе. Неожиданно его большая рука накрыла мою ладонь, и я, не ожидавшая такого поворота, едва не облила гостя горячим напитком. В глазах Сергея, устремленных на меня, я прочла нечто давно забытое, но очень знакомое. Нельзя было позволять ничему такому произойти!

– Не надо, Сережа, – сказала я, отнимая руку. – Это несвоевременно и просто глупо: вспомни, сколько нам лет и как давно все закончилось!

Странно, но я подумала, что, начни он настаивать, я, пожалуй, сдалась бы. Однако я также знала, что потом стану горько сожалеть о своей слабости, а потому радовалась, что момент упущен.

* * *

– В у… бийстве? – дрожащим голосом переспросила Марина, испуганно таращась на меня большими и прозрачными, как у брата, глазами.

– Ты только не волнуйся, Мариночка! – засуетилась я, пытаясь сгладить впечатление, произведенное моей новостью. Я бы и не рассказала девушке правду, но она все удивлялась, почему брат не приходит ее навестить. Это действительно было на него не похоже, и я сочла за лучшее преподнести Марине правду как можно более щадящим способом. Хотя, с другой стороны, о каком «щадящем» способе может идти речь в подобных обстоятельствах?

– Уверена, – продолжала я, – что это ошибка, и Толика выпустят, как только во всем разберутся…

– Разберутся?! – крикнула девушка, сжав кулаки. – Как будто вы не знаете, какие меры применяют к задержанным, чтобы выбить признание!

– У Толи отличный адвокат, – сказала я. – Она сделает все, чтобы вытащить его как можно скорее!

– Адвокат? Но… у нас нет денег на адвоката – все уходит на мое лечение… Господи, это моя вина: если бы не болезнь, Толик не вляпался бы в неприятности и у нас были бы сейчас деньги!

Я ощутила полное бессилие, не имея возможности утешить Марину. Как же тяжко приходится порой в жизни хорошим людям – словно не достаточно тяжелой болезни, так еще и обвинение в убийстве брата навалилось. Оставалось надеяться, что Даше удастся выполнить свои адвокатские обязанности, несмотря на сопротивление следствия, и что Сергей сдержит обещание узнать правду по своим каналам.

* * *

– Ты – мой адвокат?

Брови Толи взлетели вверх, словно здесь, в тесной каморке для допросов, пропахшей потом и грязной одеждой, он внезапно увидел павлина.

– Нам так и не удалось поговорить, зато теперь ты никуда не убежишь! – усмехнулась Даша.

– Так это все – твоих рук дело? – саркастично уточнил он. – Можно было как-то по-другому решить вопрос, тебе не кажется?

– Ты не представляешь, чего мне стоило прорваться к тебе, – не отвечая на мрачную шутку, сказала Даша. – Такое впечатление, что здесь и не слыхали о правах задержанных! По всей видимости, они всерьез взяли тебя в оборот. Кстати, помнишь, на ваш митинг приезжали телевизионщики с кабельного?

– Ну?

– Так вот, сюжет в эфир не вышел, и главный редактор канала признался, что ему звонили и недвусмысленно грозили судом и прочими страстями, если репортаж увидит свет. Зато сегодня с утра в новостных выпусках на нескольких каналах сюжет прокрутили!

– Может, хоть так к нам прислушаются?

– Сомневаюсь: он вышел с купюрами!

– С какими?

– Там непонятно, в чем сыр-бор, зато видно, что ты и твои соратники злы и на многое готовы, а также то, что кричите вы напротив «Фармаконии». На тебя началась охота, Толик, и это значит, что, даже заперев тебя, кто-то очень чего-то боится.

– Кто-то, чего-то… – вздохнул Толя, запуская пятерню в густую русую шевелюру. – Не знаю, что нужно от меня этому следаку – я рассказал ему все, что знал, но он шесть часов держал меня здесь и задавал странные вопросы об оружии и о наших отношениях с Митрохиным. Какие, к черту, отношения – я видел-то его всего один раз в жизни! Он сказал, что, поскольку у меня нет алиби, я сяду за убийство при любом раскладе.

– А у тебя, значит, алиби нет?

– Следователь сказал, что Илью убили между двенадцатью и часом ночи. В это время я находился дома один. Марина же в клинике, так что…

– Чем ты занимался?

– Спал, – пожал плечами Анатолий. – С тех пор, как твоя мать отобрала у меня «Сиднокарб», я засыпаю, стоит мне только сесть на диван!

– Митрохин тебе звонил.

– Действительно, звонок был, – подтвердил Толя. – Кто-то нес какую-то чушь, и я даже не понял, что это Митрохин…

– Ты рассказал это следователю?

– А ты как думаешь?

– Он тебе не поверил?

Толя не ответил и потер воспаленные глаза. Теперь Даша знала, что ему практически не удалось поспать из-за долгого допроса. Он изменился со студенческих времен. Тогда она видела юношу, худого и нескладного, немного восторженного и стеснительного. Теперь перед ней сидел мужчина – об этом говорила не только внешность, но и поведение, в котором, несмотря на нынешнее плачевное положение, чувствовалась уверенность взрослого человека. Уверенность невиновного. За годы работы Даша поняла, что в том, как ведет себя подозреваемый, содержится очень много информации. Виновные избирают для себя две линии поведения: либо истерично доказывают свою непричастность, либо делают вид, что происходящее их мало интересует, так как не имеет к ним ни малейшего отношения. Невиновные либо напуганы и растеряны, пытаясь сообразить, как же это их угораздило вляпаться в такой переплет, либо ведут себя спокойно, уверенные в том, что «недоразумение» рано или поздно разрешится в их пользу. К несчастью, Даша уже давно была в деле и знала, что исход расследования далеко не всегда зависит от объективных фактов.

– Они пытаются повесить на тебя оружие, – сказала Даша. – Что тебе об этом известно?