Третья причина - Николай Дмитриев

— Ушёл… — подтвердил Пётр и картинно потянувшись, растёр шею ладонями. — Надоели эти чёрные морды. Видеть их больше не могу.

— Не горюйте, мсье Томбер, — Шаво рассмеялся и потрепал Петра по плечу. — Мы уже возвращаемся.

— Возвращаемся? — изумился Пётр. — Когда?

— Как видите, лейтенант уже здесь, — Шаво как-то сразу оставил шутливый тон и заговорил серьёзно: — Мы начинаем собираться и, как только Менс наберёт партию бивней, тронемся обратно…

Пётр хорошо знал, что такая торопливость совсем не в обычаях француза, и объяснить её мог только стремлением Шаво как можно быстрее покинуть эти места. Однако все нужные распоряжения были отданы, и в лагере начались пока что неспешные, но весьма обстоятельные сборы.

Пользуясь начавшейся суматохой, Пётр подошёл к штабелю тюков, возле которых уже суетились носильщики. Конечно, ящики из-под винтовок были здесь. Пётр украдкой наклонился к одному из них и, взявшись за ручку, потянул вверх.

Ящик довольно легко оторвался от земли и, хотя чувствовалось, что груз там есть, судя по весу, это были совсем не винтовки. Пётр удовлетворённо улыбнулся и вдруг прямо перед собой увидел Гуро, который пристально наблюдал за Шкуриным.

— Что, хотите помочь неграм? — криво улыбнулся лейтенант, подходя на пару шагов ближе.

— Да нет, просто разминаюсь со сна, — как ни в чём ни бывало, ответил Пётр, усилием воли заставляя себя оставаться спокойным.

— М-м-м… — недоверчиво протянул Гуро и не спеша отошёл в сторону.

Отыскивая в общей неразберихе Мбиа, Пётр неотступно думал о лейтенанте. Невинный на первый взгляд вопрос Гуро взволновал Петра. Уже одно его появление в лагере вслед за Шкуриным, могло быть подозрительным. И сейчас возле штабеля лейтенант явно наблюдал за ним, даже не пытаясь скрыть этого.

Пётр припомнил, как Гуро вроде невзначай задал ему вопрос о вчерашней прогулке и покачал головой. Нет, здесь дело было нечисто. Если взглянуть на поведение лейтенанта именно с этой стороны, то дураку ясно, что последние дни он буквально не отходил от Петра.

Сам Шкурин, держась всё время настороже при разговорах с Шаво, как-то совсем выпустил лейтенанта из виду. Да и Гуро до самого последнего времени оставался в тени, ничем не выдавая своей заинтересованности и ловко маскируясь бесконечной болтовнёй об охоте.

А если всё это действительно так, то тогда положение Петра, и так незавидное, становилось ещё сложнее и ночные размышления пришлись весьма кстати. В конце концов как бы там ни было, но с принятием окончательного решения следовало поторопиться…

* * *

Норман подтянул свою табуретку поближе к стене и уселся, дружески привалившись плечом к спине капитана Лендера, сидевшего чуть впереди. Капитан Джон Лендер, тридцатилетний жизнерадостный блондин, жил в одном домике с Норманом, и то ли по этой причине, то ли по какой другой, но между ними сложились самые дружеские отношения.

Почувствовав толчок, Джон полуобернулся и вполголоса спросил:

— Не знаешь, какого чёрта нас вызвали?

Норман недоумённо поднял плечи и обернулся к третьему офицеру, лейтенанту Слейду, чинно сидевшему в другом углу:

— Вы ничего не знаете, лейтенант?

— Знаю, сэр! — Слейд поочерёдно посмотрел на обоих капитанов с тем явным почтением, которое внушает любому юнцу мужчина за тридцать. — От консула, полковника Ригби, прибыл курьер капитан Олдфилд, и полковник Бенсон приказал всем собраться, сэр!

— А где же тогда наш милейший Сикард? — завозился на своём месте Лендер.

— Тут Сикард, тут! Не волнуйтесь! — майор, который только что влетел в комнату, вытер лицо большим, как всегда не слишком свежим платком. — Тысяча чертей! Тут от жары кони сдохнут, вот и бегаешь сам!

— А вы прикажите поймать зебру, сэр, — отважился пошутить Слейд.

— Зебру? — переспросил Сикард и отрицательно покачал головой. — Зебру нельзя. Полосатой ткани для костюма нет.

Шутка понравилась, все заулыбались, и Сикард собрался было добавить ещё что-нибудь в том же духе, но тут в комнату в сопровождении капитана Олдфилда вошёл полковник Бенсон и, кивнув всем собравшимся, поспешно развернул лист бумаги.

— Джентльмены! Полковник Ригби заинтересовался экспедициею известного вам Шаво и просит приложить максимум усилий, чтоб раскрыть истинную цель этого предприятия, поскольку получено сообщение, что вышеозначенный француз — доверенное лицо очень влиятельных кругов. — Выпалив всё единым духом, Бенсон прокашлялся, внимательно посмотрел на каждого и, слегка сбавив тон, продолжил: — Что же касается сообщения, которое отправил наш коллега капитан Рид ещё из Момбасы, то ситуация признана заслуживающей внимания, в связи с чем на нас возложена полная ответственность с правом принятия решительных мер.

— Неужто всё из-за этого русского? — не выдержал Лендер.

— Возможно, — коротко кивнул Бенсон и пояснил: — Есть сведения, что во Франции усилилась деятельность Интернационала и, главное, распространяются взгляды анархистов, сторонников этой, как её… Юрской федерации.

— Да нам что до них? — внезапно взорвался майор Сикард. — Где они, а где мы! К чему тут всякие анархисты?

— Я тоже так считал, майор. Пока не получил вот это письмо, — Бенсон полез в карман и достал сложенный лист, — где сказано, что именно анархисты собрались где-то здесь, по их словам, на свободных землях, создать крупное поселение под названием «Республика Сидигейро», а чтоб эксперименту никто не помешал, они выслали сюда транспорт современного оружия. Вот так…

— Шаво не похож на анархиста, — покачал головой капитан Рид.

— А разве о нём речь? — живо отозвался Бенсон. — К сожалению, дело в том самом офицере…

— Вот ещё хлопоты! — вздохнул Сикард. — И что это за анархисты? Какая-то республика… И чья? Негритянская? Да и вообще какого дьявола они лезут в середину материка, а не устраивают свой рай где-нибудь на побережье?

— А что удивительного? — капитан Лендер повернулся к Сикарду. — Собираются организовать что-либо вроде фаланстера прямо под открытым небом.

— Фаланстера? — быстро переспросил Бенсон и с интересом глянул на Лендера. — Послушайте, капитан, если вы в этом разбираетесь, то поясните и нам, что это ещё за анархисты такие…

— Ну, если коротко, — согласился Лендер. — Анархисты — это союз свободных групп. Революция, то бишь, эволюция, забыл уже, зависит от интеграла единичных воль. Они стремятся создать бесклассовое общество на основе естественной здоровой среды, натурального хозяйства и полукоммунистических отношений. И то, что они лезут именно сюда, вполне понятно. Видимо, их руководители решили, что тут тебе ни классов, ни развращающего влияния цивилизации и ко всему прочему нетронутое лоно природы… В общем, ищут чистое место.

— То-то и оно! — громыхнул Сикард. — Только неизвестно кому потом это место достанется!

Полковник Бенсон удивлённо посмотрел на Сикарда. Такой взгляд на дело был для него нов, и он хотел было что-то сказать, но, заметив, как Рид скептически скривил губы, спросил:

— У вас есть возражения, капитан?

— Не совсем, — негромко ответил Норман. — У меня только соображения по поводу возможного хозяина. Хочу напомнить: в Европе полно тайных агентов России, а индийская газета «Пионер» напечатала сообщение о путешествии художника Верещагина и прямо указывает, что оно имеет шпионские цели. Поэтому я допускаю, что Томбер — русский агент.

— По-моему, вы преувеличиваете, — высказал своё мнение молчавший до сих пор капитан Олдфилд. — Агенты России как раз и борются с революционерами.

— А как быть с тем, что анархист Бакунин, к слову, тоже русский офицер, стремился к созданию в Европе всеславянского союза во главе с Россией? — заметил Лендер.

— Вы несколько преувеличиваете влияние анархистов, капитан, — с некоторой снисходительностью в голосе возразил Олдфилд.

— Возможно, — Лендер вежливо поклонился, — только, что вы скажете по поводу покушения на трёх королей?[6]

Не зная, что отвечать, Олдфилд смешался, и в комнате на какое-то время воцарилась неловкая тишина, которую, до некоторой степени резко, нарушил Сикард.

— Сэр! Лично мне безразлично — революционер Томбер или нет, а вот то, что делают Мкаве и Ревидонго, меня волнует. Не знаю, как там насчёт единства всяких воль, но негры вполне могут проникнуться желанием досадить нам. Потому предлагаю отложить всякие общие вопросы и заняться обсуждением действенных мер!

После короткого размышления Бенсон, соглашаясь с Сикардом, сказал:

— Вы, майор, как всегда говорите дело, и поэтому я склоняюсь к мысли, что наилучшим выходом для нас было бы полное исчезновение каравана.

— А осложнения? — в вопросе Олдфилда звучало неприкрытое опасение. — Прошу учесть, у нас могут возникнуть осложнения!