Пой, Менестрель! - Максим Огнев

— Если ты хочешь видеть Артура Великим Лордом… Быть по сему.

Провел языком по пересохшим губам. Принцесса отложила шитье, поднялась, подала отцу серебряный кубок.

Король отпил глоток, другой. Промолвил негромко:

— Аннабел! Покажи, запомнила ли ты потайную дверь.

Принцесса поставила кубок на низенький столик у кровати, пересекла комнату и, безошибочно выбрав резного льва, нажала. Часть стены пришла в движение, открылся черный проем. Потянуло холодом, пламя свечей затрепетало.

— Хорошо, — проговорил король. — Чтобы запереть дверь…

— Нужно повернуть вот эту лилию, — указала Аннабел, — тогда снаружи нельзя будет открыть.

— Отыскать вход в лесу сумеешь?

— Да.

— Если каралдорцы возьмут город в осаду, этот ход спасет тебе жизнь, как спас Маргарите Решительной, убегавшей от своего сына… Или королю Редрику… Запертый в собственных покоях, он бежал подземным ходом, лесом пробрался в Тург, поднял дружину и в один час расправился с мятежниками. Также и Хромой Иаков…

Аннабел невольно улыбнулась. Хромой Иаков был воплощенным неудачником. Бежать из замка он сумел, но в полумиле от города намертво увяз в грязи.

— Аннабел! Ты не должна доверять тайну подземного хода никому: ни Великому Лорду, ни Главе Совета. Лишь своему супругу — королю.

* * *

— Кланяйтесь ниже, лорд Гаральд, — насмешливо зашептал лорд Бертрам. — Возможно, нынче мы приветствуем будущего государя.

— Не торопитесь, милорд. До сих пор принцесса Аннабел не почтила лорда Артура вниманием. Надеюсь, проявит стойкость и впредь.

— До сих пор ее не пугала тень каралдорца. Кланяйтесь, милорд, кланяйтесь…

Королевский герб — черный лев на белом поле, сжимающий в лапах обнаженный меч. Отныне рядом с ним всегда будут появляться пылающие маки дома Артура. Маки и меч «Грифон».

Ярко горели факелы, воткнутые в железные кольца. На обнаженном клинке играли отблески пламени. Рука Артура, сжимавшая меч, заметно дрожала. Однако голос звучал твердо, гулко отдавались под каменными сводами слова клятвы.

— …И служить моей госпоже, как надлежит рыцарю, не щадя жизни своей, и превыше нее почитать только Бога…

На возвышении стоял трон короля, на ступень ниже — кресло принцессы. Недвижно сидели властители, строго и сосредоточенно внимали клятве Артура.

Тускло багровели настенные росписи. Когда-то зал отводился для пиршеств, потому и украшали его сцены охоты да пиров: собаки несли в зубах подстреленных птиц, столы ломились от яств, тугими струями лилось в кубки вино, лица гостей лучились весельем и жизнелюбием.

Тем мрачнее казались лица лордов Королевского Совета — каждый из них рассчитывал удостоиться королевского выбора. Лорды стояли полукругом за спиной коленопреклоненного Артура.

— И не освободит меня от этой клятвы никто до самой смерти…

Изо всех сил старался Артур сдерживаться, не выказывать чрезмерной радости, и все же лицо его светилось.

— Принимаю вашу клятву и надеюсь на вашу службу, — отвечала принцесса.

Король устало склонил голову, едва выдерживая тяжесть венца. Его срок настал, дела земные завершались.

Артур поднялся, вложил меч в ножны. И тогда лорд Гаральд, Глава Королевского Совета, набросил на его плечи пурпурную мантию Великого Лорда. Лицо Артура вспыхнуло, заиграла на губах торжествующая улыбка.

* * *

Ранним утром из ворот замка выходила праздничная процессия. Впереди выступал отряд латников в сверкающих доспехах. Знаменосец нес штандарт с черным львом. За латниками следовали пажи с тем же гербом, вышитым на одежде. Они несли корзины роз и полными горстями бросали цветы под копыта белогривой лошади, на которой ехала принцесса. Белоснежные шелка ее одеяний были пропитаны духами, в темных волосах поблескивал узкий серебряный обруч. Принцесса склоняла голову и милостиво улыбалась горожанам, стоявшим плотными рядами вдоль дороги. Звучали приветственные крики, взлетали в воздух разноцветные шляпы.

Отставая от принцессы строго на полкорпуса, ехал лорд Артур — алый всадник на белом тонконогом коне, в гриву которого были вплетены серебряные нити. Лицо Артура озаряла лучезарная улыбка. Взгляды всех женщин, вышедших полюбоваться процессией, обращались к нему.

Принцессу и Великого Лорда сопровождали лорды Королевского Совета, затем — придворные дамы и кавалеры, нарядные, смеющиеся, второй отряд латников, толпа замковой прислуги, получившей разрешение посмотреть на праздник.

Замок возвышался над городом, и поначалу всадники могли видеть лишь черепичные крыши, утопавшие в зелени. В синеве неба парили флюгера, и когда они под порывом ветра разом поворачивались, над городом плыл протяжный, скрипучий звук, создавая вместе с колокольным звоном ни с чем не сравнимую мелодию. Крутые мощеные улочки вились меж разноцветных домов; яркие фасады в честь празднества украсились флагами, ставни были распахнуты, и в окнах мелькали любопытные физиономии горожан, желавших поглазеть на праздничное шествие.

Процессия въехала на Ратушную площадь, где к ней присоединились почтенные господа из городского Совета, задержалась у собора — к алтарю в такой день обычно возлагали богатые дары — и направилась к городским воротам.

Поле, отведенное для состязаний, уже с восхода пестрело праздничными одеяниями горожан. Для принцессы и ее свиты отводились места на увитом цветами помосте; зрители попроще устраивались прямо на траве.

Леди Амелия, улучив минуту, присела перед Великим Лордом в глубоком реверансе:

— Милорд усердно служит своей госпоже. Можно подумать, им движет не долг, а чувство.

— Сегодня вечером постараюсь убедить вас в обратном, — с готовностью откликнулся Артур. — Жаль, что уже не могу принять участие в поединках. Каждый удар «Грифона» я посвятил бы вам…

Он поднялся на помост и занял место по левую руку от принцессы. По правую — расположился осанистый белобородый старик в темно-синем расшитом золотом одеянии.

— Лорд Гаральд, — обратился к вельможе Артур, — думаю, состязания лучников нас порадуют.

Лорд Гаральд величественно пожал плечами:

— Как говорится, юность надеется… Я не ожидаю ничего нового. Не трудно угадать победителя, если знаешь, что в состязании участвует Гирсель.

— Спору нет, ваш лучник хорош, но, чтобы выиграть, ему придется превзойти самого себя.

— Вот как? — усмехнулся лорд Гаральд. — Кого же вы прочите ему в соперники? Уж не королевского ли Томелла, которого мой лучник побивал дважды? Или, возможно, доблестный лорд Бертрам опять возьмется за лук и не станет ссылаться на негодную тетиву, как в прошлый раз?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});