Пой, Менестрель! - Максим Огнев

— На память.

На большом замшелом валуне у ручья сидела ворона. Она повернула голову, оглядела путников черными блестящими глазками. Когда люди подступили слишком близко, с усилием поднялась с камня и, хлопая крыльями, тяжело полетела прочь. Все трое проводили ее взглядами.

«Черная яшма, — подумала Аннабел, — черная яшма лучше всего передаст блеск глаз-бусинок… Для листьев, пронизанных солнцем, подойдет янтарь. Для хвои — малахит и нефрит».

Обойдя лежавший поперек дороги трухлявый березовый ствол и вывороченную с корнями сосну — хвоя ее порыжела, в яме у корней собралась черная вода, — друзья поднялись по залитому солнцем склону. Чуть колыхались папоротники, росшие вдоль тропы. Они только еще начали желтеть. Мхи оставались по-прежнему сочно-зелеными. Иногда среди мха, в траве, из-под палых листьев выглядывали шляпки грибов.

«Так и мы с Маргарет могли бы шагать рука об руку, — говорил себе Менестрель. — Не выстояли. А этим юнцам достало сил. Вовек им обязан: возвратили веру в счастливые концы. Полагаю, не мне одному. Певунья, подскажи песню об этом. Песню, которая возвратила бы зрение незрячим и слух — глухим».

Сосновый лес сменился еловым. Мрачные вековые исполины застыли в молчании, слегка покачивали седыми бородами лишайников. По веткам сновали белки, лущили шишки, вниз сыпалась золотисто-коричневая чешуя.

Король поглядывал на солнце, выбирая направление. «Верно ли, что королева Инир до сих пор бродит по лесам в обличье белой оленихи? Лес! Когда мой срок исполнится, прими меня — хоть птицей, хоть зверем, хоть малой травинкой. Лишь бы шум ветра в кронах слышать, лишь бы запах смолы вдыхать».

Мелькнули меж стволов серые тени. Король свистнул, тихо зазвенел голос Аннабел. Лесные братья откликнулись на зов, подступили ближе и вновь скрылись в чаще — верные провожатые.

И вновь Король, Аннабел и Менестрель сидели на ступенях заброшенного храма. Вьюнок, обвивавший колонны, сморщился, побурел. Росшие на крышах березки стряхивали вниз листья. Вся поверхность озера была в золотых пятнах. Солнце клонилось к закату. Длинные тени упали на воду. Ступени храма погрузились в тень, зато противоположный берег был залит солнцем.

— Спой на прощание, — попросила Аннабел.

Тихо и проникновенно зазвучал голос певца:

— Назавтра новый день придет,И жизнь по-новому продлится,То, что сегодня только снится,Наверняка произойдет.И по дороге на рассветПойдем мы за своей судьбоюС тяжелой ношею — душоюИ грузом окаянных лет.А если я пойду один,Мои быстрей устанут ноги,Но буду на своей дорогеСебе я раб и господин.Я до развилки добредуПо злым лесам, по черным кручам,Когда закроют небо тучи,Свой путь я ощупью найду.Но ворон врет, и сердце мрет,И серый камень не подскажет,Та предо мной дорога ляжет,Какая громче позовет.А если не услышу зов,Остановлюсь до знака-звука.Звучи, любовь моя и мука,Дорога братьев и отцов.Я буду мерить жизнь своюДорогой этой, словно меркой.Земля прохладна, небо меркнет —Покой в аду, покой в раю.И, через беды, я споюТо, что другие не допели,И то, что мне ветра напели,И песню новую, свою.А если усмехнутся вслед —Дорога, мол, ведет к могиле,Ждет где-то смерть… Но вы забыли,Моя дорога — на рассвет.Нет и не будет ей конца,Сольются с ней душа и песня,Та, что звучит, та, что воскреснетНа струнах нового певца.

Менестрель обхватил колени. Певунья лежала рядом на ступенях. Пора было в путь, но он медлил, словно ждал сигнала неведомой струны.

Король вдруг вытянул руку, указывая на противоположный берег. В просвете между деревьями скользнуло что-то белое. Качнулись еловые лапы, раздвинулись ветви клена. Мелькнула гордая голова на грациозной шее, хлынул вниз золотой дождь кленовых листьев.

— Смотрите! — закричала Аннабел. — У нее корона на голове!

— Королева Инир, — выдохнул Король.

— Маргарет, — прошептал Менестрель.

Еще раз дрогнули ветви, и все затихло.

— Что ж, — Менестрель закинул за плечи лютню, — пора и мне в дорогу.

Они простились. Король с королевой, стоя рядом, смотрели, как певец уходит. Он шагал легко — к утру будет далече.

Розовый диск солнца краем задел верхушки деревьев.

— Не успеем до ночи возвратиться в Тург.

— Ничего, для нас отопрут ворота.

Муж с женой, улыбаясь, поглядели друг на друга. Отправились в обратный путь. Аннабел ехала верхом, Король вел коней под уздцы. Отводя колючие ветви, взглянул на жену. Она смеялась.

— Чему ты радуешься?

— Думаю, нам не придется долго искать кормилицу. Обратимся к Гильде.

* * * Молитва менестреля

Господи! Дай покояСпящим в ночи,Вложат пускай героиВ ножны мечи,

Пахари выйдут в поле —Будет и хлеб.Дай же Ты лучшей долиВсем на земле.

Дай, возврати твореньямЗренье ли, слух.И возроди из тленьяСлово и дух.

Дай мореходу парус,Бедному — кров.Дай одиноким радость,Дай им любовь.

Глупых, слепых и нищихМожно согреть.Феникс на пепелищеПробует петь.

Новое дай началоДревним краям.Зря ли в лесах звучалаЛютня моя,

Зря ль оживет природаНовой весной,Зря ли все эти годыЖил я с Тобой.

Мне ли просить о многом,Многого ль ждать?Дай же Ты мне дорогуПеть и шагать.

1995–1998

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});