Ветер перемен - Семен Малков

— Создается впечатление, — пожаловался он жене, — что Ельцин с соратниками из-за отсутствия подготовленной политической и экономической программы просто растерялись. Они хотели бы побыстрее перейти к капитализму, но не знают, как это сделать. Отсюда все нынешние беды.

— Ты прав. Ничего пока у этих болтунов не получается, — грустно согласилась Варя. — Жить стало тяжелее. Народ совсем обеднел. Какой толк от того, что больше товаров, если у людей нет денег?

— Хуже всего то, что неизвестно, когда все изменится к лучшему, — заключил Артём Сергеевич. — Кроме демагогических посулов, конкретных благ народу не предоставляют. И по размаху, который приобрели казнокрадство и хищение госсобственности, надеяться на это не приходится.

— Мне кажется, сама власть это сознает. Поэтому всячески старается отвлечь внимание людей от острых проблем и провалов своей экономической политики, — предположила Варя. — Заметил, как резко увеличилось количество лотерей и никчемных развлекательных игр по телеку?

— Еще бы! Одно лишь «Поле чудес» чего стоит! — возмущенно подтвердил он. — Это циничный намек на поле в стране дураков из «Золотого ключика» Алексея Толстого. Мало того, что дурят народ, так еще над ним насмехаются!

— Теперь видишь, Тёмочка, какие они на деле демократы? Партийные бонзы смотрели на народ, как на быдло, и эти тоже. А ты еще им верил. Хорошего ждать от них нечего!

Безыдейность и духовная импотенция, воцарившиеся в то время в обществе, наглядно проявлялись в эклектике содержания кинофильмов, предлагавшихся телевидением. Так как отечественная «чернуха», зарубежные боевики и «мыльные оперы» у зрителей быстро набили оскомину, почти все телеканалы вытащили из архива и пустили в прокат «светлые» советские фильмы, прославляющие революцию и советскую власть.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — недоуменно спросила у мужа Варя. — Ну как можно почти одновременно показывать пасквиль на Ленина, утверждающий, будто он делал революцию на деньги Германии, и фильмы, идеализирующие его образ? Доказывать, что Гражданская война была преступлением и вновь выпускать на экран «Неуловимых мстителей»?

— Это оправдывают пресловутым «плюрализмом», но на деле старые советские фильмы вновь прокатывают из чисто коммерческих соображений, — объяснил Артём Сергеевич. — А на то, что после этого в головах миллионов телезрителей царит сумбур, по-видимому, правящим «демокрадам» наплевать.

— Но при чем тут коммерция? — не поняла Варя. — Может, на телевидении засели бывшие партийные руководители, тоскующие по прошлому?

— Все дело в рекламе, — досадливо поморщился он. — Зрителям надоели «ужастики», криминальные боевики и зарубежные страсти. Поэтому они даже наши старые советские фильмы смотрят с удовольствием, несмотря на назойливую рекламу.

— Верно. Я тоже недавно с удовольствием вновь посмотрела очень старые фильмы «Свинарка и пастух» и «Кубанские казаки», хотя их содержание — это сплошное вранье. Потому что они веселые, музыкальные и жизнеутверждающие. А наша «чернуха» — жестокая, безрадостная, и герои — одни бандиты, проститутки и удачливые мошенники.

— В том-то и дело. Может, новые фильмы и содержат жизненную правду, но народ не хочет верить в безысходность, в то, что мафию нельзя победить. Нужны фильмы, где добро берет верх над злом.

* * *

Но пока зло повсеместно брало верх над добром. Непонятное попустительство власти породило стремительный рост коррупции и криминала. На этой благодатной почве набрала силу организованная преступность. Как грибы после дождя в регионах страны выросли многочисленные преступные группировки. Даже в столице их было несколько, и некоторые состояли сплошь из приезжих бандитов по этническому признаку.

Стали обычными неизвестные ранее преступления — заказные убийства. Тех, кто по каким-то причинам мешал новоявленным богачам, безнаказанно убивали средь бела дня. И не только их конкурентов и тех, с кем они сводили счеты. Взрывали и отстреливали даже неугодных политиков, невзирая на их статус. Появилась и неслыханная доселе у нас специальность профессионального убийцы — киллера.

Такой криминальный «беспредел» и, по сути, отсутствие борьбы с ним со стороны власти столь сильно напугали иностранных бизнесменов, что они резко сократили свои вояжи в Россию, а многие вообще свернули дела. Это сделали и клиенты Наумова, в результате чего он лишился дополнительного заработка.

— Ничего страшного, Тёмочка. На жизнь нам пока хватает, — утешала Варя приунывшего мужа. — Не забывай, что ты вот-вот разменяешь уже седьмой десяток. Сам Бог тебе указывает, что пришла пора работать в щадящем режиме. А вот разгул бандитизма, из-за которого иностранцы боятся к нам ездить, это — беда. Ну почему так плохо раскрываются заказные убийства? Что мешает ловить этих негодяев — киллеров?

— Ссылаются на плохую оснащенность и нехватку кадров в правоохранительных органах, но я не верю этому, — сердито ответил Артём Сергеевич. — Сдается мне, что все дело в коррупции и разложении силовых служб, включая ФСБ. Думаешь, киллеры — простые бандиты? Нет, это очень меткие стрелки, как правило — профессиональные снайперы. Так откуда они берутся?

Наумов вопросительно взглянул на жену, но она не ответила, и он объяснил:

— Талантливые спортсмены идут на это редко. Но в войсках, милиции и ФСБ готовят снайперов и диверсантов. Даже профессиональных убийц.

— Выходит, это из них вербуют киллеров? — сообразила Варя. — Но тогда ведь не так уж трудно вести розыск. Их же должны знать наперечет.

— И я так думаю. Должны, и знают, — подтвердил Артём Сергеевич: — Вполне вероятно, что в организации заказных убийств замешаны и коррумпированные чиновники силовых ведомств. Поэтому и не ловят рядовых исполнителей — киллеров.

— Если то, что ты говоришь — правда, дальше идти некуда! — ужаснулась Варя. — Это же полное разложение милиции и органов безопасности!

— А я о чем сокрушаюсь? Как раз об этом, — грустно констатировал Артём Сергеевич. — К сожалению, преступники проникли и в органы правопорядка, и в службу безопасности. Причина — предательская погоня за личной наживой, поражающая всех, как эпидемия чумы. Даже министров и высших чиновников.

— Ты прав. Об этом открыто говорят в Верховном Совете, — кивнула Варя. — А Руцкой заявил, что коррупция в высших эшелонах власти такова, что у него уже набрались чемоданы компромата. Ты ведь слышал об этом?

— Конечно. Он давно уже критикует Ельцина за допущенные недостатки и воровство, — подтвердил он. — Раньше я считал, что вице-президент делает это, чтобы «подсидеть» своего шефа. Но теперь, похоже, Руцкой и правда восстал против творящегося безобразия.

— Вот видишь, ты был к нему несправедлив. А он, похоже, честный человек, который попал в окружение жуликов и пытается с ними бороться. Думаю, что долг всех честных людей помочь ему в этом. Давай, Тёмочка, вступим в партию Руцкого, если он и его соратники действительно стремятся спасти страну и обеспечить благосостояние народа.

— Ну что же, может быть, так и надо поступить, — задумчиво отозвался Артём Сергеевич. — Попробую связаться с районной организацией. Сейчас у меня появилось для этого свободное время.

* * *

Решение, принятое Наумовыми, в этот период было особенно актуально. Оппозиция правительству Ельцина со стороны спикера Верховного Совета Хасбулатова и вице-президента Руцкого обострилась до предела. Оба они — бывшие соратники президента России открыто выступили против него, утверждая, будто он не способен управлять страной.

Сначала они, вопреки воле Ельцина, добились отставки Гайдара и замены его «крепким хозяйственником» Черномырдиным. По-видимому, надеялись, что бывший советский замминистра будет прислушиваться к мнению Верховного Совета и проводить, вместо «шоковой терапии», менее жесткую социальную политику. Но просчитались.

Новый премьер-министр послушно выполнял волю президента, лишь делая вид, будто лоялен Верховному Совету. Ельцин же по-прежнему пренебрегал мнением Хасбулатова и демонстративно игнорировал Руцкого, несмотря на то, что тот был не только вторым лицом в государстве, но и лидером крупнейшей по численности после КПСС партии.

Первый президент России играл с огнем, поскольку коммунисты, имевшие в Верховном Совете большинство, давно жаждали свергнуть антинародный режим Ельцина. Они охотно объединились со сторонниками Хасбулатова и Руцкого с тем, чтобы начать законную процедуру отрешения его от власти. Для этого им достаточно было набрать конституционное большинство голосов.

Создавшееся положение было столь серьезным и судьбоносным, что, идя на собрание «руцкистов», Наумов заколебался.

— Ты знаешь, меня просто замучили сомнения, — признался он жене. — Я далеко не уверен, что тандем Хасбулатов-Руцкой и их окружение являются достойной альтернативой Ельцину. Как бы не стало еще хуже!