Искатель. 1994. Выпуск №5 - Алистер Маклин

— Передайте, если у них есть ракеты, пусть немедленно запускают, — приказал Свенсон. — Скорее же, пока не потеряли их совсем.

Браун не меньше четырех раз передал сообщение, прежде чем наконец услыхал ответ.

— Они говорят — «две минуты». Или у этого парня мозги сели, или у передатчика батареи. Все, конец. Он только и успел сказать «две минуты».

Свенсон молча кивнул и вышел из рубки. Я последовал за ним. Мы надели штормовки, взяли бинокли и поднялись на мостик. После теплой и уютной атмосферы центрального поста холод снаружи казался собачьим, а летающие льдинки как никогда острыми. Свенсон снял крышку с гирокомпаса, установил ее на пеленг ноль-сорок пять и велел двум вахтенным следить в оба.

Зазвенел телефон. Свенсон опустил бинокль — вокруг глаз образовались два кровоточащих круга, но он, кажется, не придал этому никакого значения — боль обычно ощущается позже — и снял трубку. Что-то выслушал и повесил.

— Это из радиорубки, — сказал он. — Давайте все вниз. Все кончено. Они запустили ракеты три минуты назад.

Мы пошли вниз. Увидев свое отражение в стеклышке манометра, Свенсон покачал головой.

— У них должно быть хоть какое-то убежище, — бесстрастно проговорил он. — Должно. Хоть какой-нибудь домик. Иначе они бы уже давным-давно отдали концы.

Войдя в радиорубку, он спросил:

— Есть связь?

— Да, — произнес Забрински. — С переменным успехом. Занятная штука. Если слабый сигнал затухает, он пропадает раз и навсегда и уже больше не прослушивается. А я этого парня слышу постоянно. Занятно.

— Может, у них еще не до конца сели батарейки, — предположил я. — Или работает только ручной генератор. Возможно, среди них остался только один человек, у кого еще есть силы крутить ручку, да и то не больше нескольких секунд подряд.

— Может быть, — согласился Забрински. — Передай капитану их последнее сообщение, Керли.

«…олго не …держим…», — зачитал Браун. — Я думаю, они передают — «долго не продержимся».

Свенсон сказал Брауну:

— Дайте им контроль времени. Пускай выходят на связь каждые пять минут в течение часа. И еще передайте, что мы снова свяжемся с ними самое большее через шесть часов, а может, через четыре. Забрински, как точно вы взяли пеленг?

— Точнее не бывает, капитан. Я перепроверял раз десять. Ноль-сорок пять.

Свенсон направился на центральный Пост.

— С дрейфующей станции «Зебра» не видно луны. Если верить доктору Карпентеру, погодные условия здесь везде одинаковые, и луна висит ниже их горизонта. Зная высоту луны и их пеленг, как мы определим расстояние до «Зебры» по минимуму?

— Сто миль, как и говорил доктор Карпентер, — подтвердил Рэберн после того, как быстро произвел соответствующие вычисления. — По крайней мере.

— Итак, снимаемся и ложимся на курс ноль-сорок пять. Будем придерживаться их направления и постоянно уточнять крюйс-пеленг. А когда пройдем ровно сто миль, попробуем найти другую полынью. Вызвать старшего помощника и приготовиться к погружению. — Капитан улыбнулся мне, — Взяв два крюйс-пеленга и четко вычислив линию положения, мы выйдем на них с точностью до ста ярдов.

Через пять минут после того, как были убраны радиоантенны в люки, «Дельфин» погрузился в полынью и двинулся подо льдом в заданном направлении.

Около полудня Свенсон приказал сбавить ход до экономической скорости.

— Ну, что там? — спросил капитан Бенсона.

— Просто ужас. Сплошь тяжелый лед.

— Так-так, впрочем, мы и не рассчитывали, что полынья разверзнется у нас над головой там, где нужно, — заключил Свенсон. — Мы почти у цели. Начнём поиск относительно норда картографической сетки. Пять миль на восток, пять — на запад, четверть мили дальше на север — режим непрерывный.

Поиск начался. Прошел час, другой, третий. Рэберн с помощником почти не отрывали головы от штурманского стола, тщательно отмечая на карте малейшее перемещение «Дельфина», следовавшего под водой. Четыре часа пополудни. На центральном посту воцарилась мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая безнадежными причитаниями Бенсона: «Тяжелый лед, по-прежнему тяжелый лед», — от которых молчание становилось еще более тягостным.

Пять часов пополудни. Мы даже перестали смотреть друг на друга, куда уж там разговаривать. Тяжелый лед, по-прежнему тяжелый лед. И тягостная атмосфера поражения.

В половине шестого капитан Свенсон подошел к эхоледомеру и, заглянув Бенсону через плечо, сказал:

— Какова средняя толщина этой махины над нами?

— Футов двенадцать-пятнадцать, — глухим, уставшим голосом ответил Бенсон.

Свенсон снял телефонную трубку:

— Лейтенант Миллз? Говорит капитан. В каком состоянии торпеды?.. Четыре?.. Готовы?.. Прекрасно. Заряжайте! Продолжаем поиск еще полчаса — дальше дело за вами… Да-да, вот именно. Попробуем пробить лед.

Хансен задуйчиво произнес:

— Пятнадцать футов — чертовски много. Произойдет эффект обратного действия, и энергия взрыва будет направлена вниз. Да и потом, капитан, неужели вы считаете; что удастся пробить лед толщиной пятнадцать футов?

— Не знаю, — признался Свенсон. — Попробуем — узнаем..

— Но ведь такого еще никто не делал? — спросил я.

— Никто. Во всяком случае, в американском военно-морском флоте. Может, русские пробовали — не знаю. Впрочем, — сухо прибавил он, — они нам не докладывали.

— А «Дельфин» не пострадает от подводной ударной волны? — поинтересовался я, хотя теперь мне это было все равно.

— Если пострадает, «Электрик боут» получит длиннющую жалобу. С помощью электронной системы мы взорвем торпеду на расстоянии тысячи ярдов от корабля — можно будет отойти по крайней мере на восемьсот ярдов, прежде чем в боевом зарядном отделении сработает автоматический электронный взрыватель. Мы встанем носом к взрывной волне — так, чтобы ее действие было наименее ощутимо.

— Тонкий лед! — не крикнул, а скорее проревел Бенсон. — Тонкий лед. Да нет. Боже мой, чистая вода! Чистая вода! Совершенно чистая!

Моей первой мыслью было: заклинило либо эхоледомер, либо мозги у Бенсона. Зато у офицера за пультом управления погружением и всплытием первая мысль была совсем другая, потому как мне тут же пришлось за что-то ухватиться, и я повис в воздухе: «Дельфин» круто завалился на левый борт и, начав рыскать носом на замедленном ходу, сделал поворот, чтобы вернуться к тому месту, где закричал Бенсон. Взглянув на отмеченный на карте курс, Свенсон невозмутимым голосом отдал команду, и большие бронзовые винты закрутились в обратную сторону, взбивая воду, — «Дельфин» остановился.