Найленир. Эльфийская баллада - Галина Маркус

***

…Вот, уезжает Бриэл. Таруил благодаренПомощи друга. Эльке выходила проститься,Но был по-прежнему холоден царь и любезен.И заперлась в своей комнате, плача, царевна.

Ночью стояла Альне у окна и секундыВсё до рассвета считала. Что стало с любимым?Дышит ли он, или, может?.. Не может! Не может!Стала бы страшною ночь, а сейчас – молчалива.

Но ведь в любую минуту… Тогда не увидетьБольше его никогда! И Альне всё забыла,Ей всё равно, что подумают эльфы – неважно,Кто ей что скажет; она ничего не боится,

Только найти бы его и хоть раз прикоснуться!Может, услышит Леир и очнётся скорее,Если она позовёт? Но отец не отпустит.Нечего ждать, надо ехать, пока он не знает —

Нынче. Сейчас. Надевает походное платье,И оставляет записку отцу. Осторожно,Быстро выходит Альне в предрассветную теменьИ на конюшню спешит. Конь её поджидает.

Выехать сложно, минуя охрану. Но знаетКаждую тропку она и по старому трактуТихо проводит коня и уходит оврагом,Рощу минуя, она у реки выезжает.

И вдоль реки поскакала – дорогой знакомой,Ночь отступила. Светает. Вот солнце в зените.Скачет Альне – не пила и не ела, припасыВзять позабыла, но ей всё равно, об одном лишь

Думает дева: скорее попасть бы к Леиру!К вечеру спешилась, конь отдохнул и напился.Ночью опять поскакала – ведь путь-то неблизкий,Благо, дорога прямая от Ригэна к лесу.

Ближе к утру подъезжает к излучине Дымной,Сердце стучит всё сильнее – осталось немного.Вот поворот, вот и въезд в вековечное царство,Сосны приблизились – можно коснуться рукою,

Но… неожиданно конь замирает на месте.Будто обиженный ржёт, но не движется дальше.Солнце над лесом встаёт, освещая деревьяЯркой полоской. Альне соскочила – не может

Дева понять, но как будто стена перед нею,А за стеной виден путь, но туда не пробиться!Делает шаг – словно воздух вперёд не пускаетИ перекрыто пространство. Идёт она влево,

Вправо идёт – тоже самое. Нет ей прохода!И от бессильного гнева Альне закричала:«Кто не пускает меня, что за злобная стража?Надо мне в лес – и пройду!»                                      «Я тебя не пускаю,

И не пройдёшь никогда, если мне не угодно!»…Или мерещится, или, и впрямь, за стеноюВ дымке прозрачной фигура стоит. Королева?!Ближе подходит Альне: да и вправду! Но словно

Это во сне – слишком зыбко и как-то размыто…«Мать-королева, сама ты встречать меня вышла?Я умоляю, пусти меня! Видеть ЛеираНадо мне срочно. Скажи поскорей: он очнулся?»

«Он не очнулся ещё, но уже исцелился,Раны не к смерти его, но во сне он глубоком,Силы его на исходе, он был на пределе,Чтоб их вернуть, нужно время». «А сколько?»

«Не знаю. Может, неделя, а может быть, вечность.Вот только…»                   «О, госпожа, я молю, пропусти меня к мужу!Вижу теперь, что нужна ему, все свои силыЯ б отдала и вложила своё бы дыханье,

Он бы очнулся, я верю…»                                    «Какой тебе муж он?Клятву тебе он давал – ты ему отказала!Нечего делать тебе у постели Леира.Сыну чужая ты. Может, теперь пожалела,

Что не взяла его слова?»                                              «О да, я жалею!Если меня не пускают к нему… Он ведь ждал бы!»«Ждал бы? Ну нет! Он проснётся, пройдёт помраченье.Вижу тебя я насквозь, всё продумала, верно?

Сын мой очнётся, тут ты – и потребуешь клятвы,Примешь её поскорей!»                                      «Говорят, ты всё знаешь,Может, не видишь людей? Ведь сейчас ты ошиблась!Слова его мне не надо! Лиши меня речи —

Только пусти… Буду с ним, лишь пока не очнётся!Только откроет глаза – и сокроюсь, уеду.Лишь бы мне знать, что он жив, что очнулся и дышит…»«Нет тебе входа сюда. Не ищи – не отыщешь.

С моря закрыт и с равнины, и нету дороги.Смертная дочь, не пытайся шесток свой покинуть,Жизнью живи человеческой, выше и чищеЭльфы, чем люди. И наши пути параллельны.

Царь, твой отец, это сам хорошо понимает.Дружбу не стану с ним рушить, коль ты удалишься.Без толку ждать здесь, и скоро река разольётся.Едут уже за тобой… Позабудь про Леира!

Он же забудет тебя через день и минуту,Если очнётся…»                       «Пускай бы он только очнулся!Ваше бессмертье… цена ему, знать, небольшая,Если на равных сейчас мы с Леиром и в смерти…

Но, будь я мать, что имеет хотя бы сомненье,Сможет ли сыну помочь даже та, что не ровня, —То пропустила б к нему!»                                      «Ты ему не поможешь.Сделала я, что могла. Да и Мелиэль рядом».

«Лишь об одном я прошу! Сообщи мне, что будет.Выживет если – поверь, я искать не поеду,Больше стучаться не стану. А если… а если…»«Если умрёт, я пришлю вам гонца», – помрачнела

Мать-королева и вдруг, отвернувшись, исчезла,Словно в лесу растворилась. Альне постояла,Слёзы текли по щекам – от беспомощной злости.Сзади послышался голос: «Ну вот, наконец-то!

Знал, где искать, но боялся, что ты заплуталаНочью, впотьмах…»                        «Нет, Дарил, заплутать не могла я,Сердце вело бы на ощупь. Вот только сквозь каменьМне не пройти…»                       «Возвращайся. Отец твой в тревоге.

Слушай, Альне! Позабудь бесполезного эльфа!Мать его вылечит, прямо к невесте доставит.Знаю, что любишь его. Но забуду я гордость.Стань же моею, и я принесу тебе клятву,

И подожду, потерплю – позабудешь про эльфа,Вспомнишь о друге, а друг будет рядом… Согласна?»«Милый Дарил, не желала тебе говорить я,Но если прям ты, и я скажу прямо. Невестой

Быть не могу я ничьей. Ведь жена я Леиру,Хоть он не муж мне. Отцу моему всё известно.Клятву дала я сама, навязала обманомСлово принять. Так что он невиновен. Забудь же

Ты обо мне». С губ Дарила сорвались проклятья.В бешенстве меч он достал, им потряс, угрожая,И рубанул по сосне так, что ствол покачнулся,Сок заструился, как кровь… Никогда воеводу

В гневе таком не видала Альне. Но не страшноДеве, а жалко его. Она знает отлично,Как тяжело полюбить, но лишиться надежды.Но воеводу утешить царевна не в силах.

Едут домой они. Больше – ни слова, ни знака.Воин вернулся из боя живым-невредимым,– Ехал сейчас он, как будто был ранен смертельно…И, возвратившись, прошли они в зал к Таруилу.

Там же сидела Эльке, словно тень, молчалива.К трону подходит Дарил и встаёт на колено,И на лице у него даже мускул не дрогнул.Только в глаза не глядит, смотрит в пол. Возглашает:

«Царь и отец мой! Отдай свою дочь мне. ЦаревныСердца прошу и руки, если только согласна.Буду достойным я сыном, мечом и рассудкомРигэну стану служить. Что в ответ ты мне скажешь?»

Царь опечален. «Сынок! Лишь о том и мечтал бы,И на тебя все надежды мои. ПровиденьеНынче решило иначе. Альне не отдать мнеМужу достойному…»                              «Царь мой! О ней не прошу я.

Руку и сердце Эльке мне отдай». ВстрепенуласьСтаршая дочь в изумлении. И, удивлённый,Царь замирает. Альне головой лишь качает:Тяжко и больно ей видеть таким воеводу,

Слишком он зол и горяч, чтоб теперь его слушать!Но Таруил восклицает: «Нежданная радость!Лучше и быть не могло! Хорошо ты придумал.Если согласна Эльке… О, Эльке, ты согласна?»

Медлит Эльке – взор печальный её затуманен,И, повернувшись к отцу, она молвит: «ЖелаешьЭтого ты?» «Да, желаю всем сердцем! Что скажешь?»«Если желает мой царь – значит, буду покорна…

Только одно. Подождём с церемонией. КлятвыПусть прозвучат через месяц. Тогда я согласна».Молча кивает Дарил. Трон Эльке покидает,Следом – сестра, догоняет царевну у спальни.

«Милая, что ты творишь? Ты же любишь другого!И воевода не любит тебя!»                                            «Кто же любит?В чём моя радость? Быть в Ригэне самой прекрасной,Песням внимать о красе своей, всем улыбаться,

И представлять, как Бриэл обнимает другую?Буду послушна отцу. Но… когда только ЗеильСтанет женою Бриэлу, и сгинет надежда».«Должно ли лгать воеводе?» «А разве не лжёт он?

Хочет тебя, а получит моё королевство!Будет ему безразлично, о ком я страдаю.Так что в расчёте мы оба». «Расчёт ваш неверный…»«Что тебе надо, Альне? Ни себе и ни людям!

Может, тебя так гневит, что не стал воеводаДолго страдать?» Ей хотела ответить царевна,Только не стала. В печали выходит из спальни,Как за сестру ей тревожно!.. Предвидит худое.

***