Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

По вновь установившемуся радиомолчанию все мы поняли, что адмирал Лютьенс пробивается на просторы Атлантики. Затем из перехвата вражеских радиопереговоров, добытых нашими офицерами разведки, стало ясно, что регулярный обмен сигналами между преследующими английскими крейсерами сошел на нет. Из этого мы заключили, что они потеряли «Бисмарк» и адмирал Лютьенс скрылся на просторах Атлантики.

Весь комплекс причин, который вынудил адмирала Лютьенса принять решение о немедленном возвращении в Сен-Назер, мы уже никогда не узнаем, потому что он и командир «Бисмарка», а также все офицеры его штаба и почти все офицеры команды корабля погибли вместе с «Бисмарком». Когда картина гибели корабля стала ясна из вражеских источников, я доложил о ней Гитлеру, опираясь на собственные соображения.

С вершины ликования после потопления «Худа» Гитлер был затем, всего лишь через три дня, низвергнут в пучину отчаяния, и гнев его вполне соответствовал событию. Поход «Бисмарка» был спланирован мною, именно я отдал приказ о выходе оперативной группы линкора, и тем самым я один несу всю тяжесть ответственности за то, что произошло.

Гибель «Бисмарка» отразилась на всех военных действиях на море вплоть до конца войны. Отношение Гитлера к любым моим предложениям теперь совершенно изменилось. Раньше он предоставлял мне относительную свободу, если дело не касалось государственной политики или не было связано с другими видами вооруженных сил, теперь же он стал весьма скептичным и склонным настаивать на своей собственной точке зрения. Если ранее он предпочитал не быть информированным во всех подробностях о рейдах крупных кораблей, поскольку всегда испытывал беспокойство за них, то теперь он отдал мне приказ, который решительно запрещал передвижение крупных соединений кораблей. Он запретил им действия в Атлантике. Успехи, которых мы добивались даже нашими ограниченными силами за счет смелой инициативы и точно просчитанного риска, остались в прошлом. Военные действия на море приобрели теперь для нас совершенно новую картину.

Наши опасения, что благоприятные обстоятельства в Битве за Атлантику могут смениться неблагоприятными, довольно скоро сбылись. Сразу же после гибели «Бисмарка» британское адмиралтейство провело широкие поисковые операции с целью обнаружить и уничтожить каждое звено той эффективной сети снабжения наших рейдеров, которую мы организовали в Атлантике. За весьма краткий срок не менее шести германских судов снабжения были перехвачены и потоплены. А с увеличением сети патрульных самолетов над океаном для нас стало невозможным не то чтобы восстановить понесенные потери, но хотя бы даже сохранить то, что у нас осталось. Тем не менее даже в таких обстоятельствах мы не оставили усилий проводить наступательные операции в ближайших к нам акваториях Атлантики. В июне 1941 года «карманный» линкор «Лютцов» должен был перейти на передовую базу в Норвегии, а оттуда отправиться в запланированный рейд на океанские коммуникации. Однако, еще не добравшись до базы, он был поражен торпедой в ходе неприятельской авиационной атаки и был вынужден вместо рейда отправиться для ремонта в док, где и оставался довольно долгое время.

Надежды на организацию рейда линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые по-прежнему находились на ремонте в Бресте, также были незначительны; в сущности, само их пребывание во французском порту представляло собой опасность. Ремонтные работы на кораблях, открытых для постоянных атак вражеской авиации, и так продвигавшиеся весьма медленными темпами, практически остановились. Лишь только вопросом времени было их неизбежное перебазирование в Германию.

В тот момент времени Гитлера обуревал страх перед тем, что англичане разрабатывают планы массированного вторжения в Норвегию. У него сложилось впечатление, что какое-то число немногочисленных разведывательно-диверсионных групп англичан рассыпаны по норвежскому побережью, и он был уверен, что они планируют крупный штурм Нарвика. Никто из числа сотрудников военно-морского штаба не разделял его взглядов, но Гитлер все время твердил, что Норвегия недостаточно защищена от британского вторжения, и требовал от нас направить все имеющиеся боевые корабли – включая «Шарнхорст» и «Гнейзенау» – в Норвегию для укрепления наших позиций в этой стране.

В середине ноября 1941 года я делал для Гитлера анализ оставшихся у нас возможностей в Битве за Атлантику. «Тирпиц», который через месяц должен был встать в строй, посылать в Атлантику не предполагалось, не только из-за страшной нехватки топлива, но также потому, что ситуация там не была благоприятной для успешного рейда корабля такого масштаба. К тому же, как я тогда еще считал, через два-три месяца должны были закончить ремонт «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые вполне могли предпринять краткие наступательные рейды в Атлантике, в особенности против британских конвоев из Гибралтара.

К сожалению, проведя долгое время на ремонте на верфи, команды этих кораблей крайне нуждались в боевой подготовке, реальность которой в настоящий момент проблематична. Вернуть корабли в норвежский или германский порт было бы трудно и чрезвычайно опасно для них, но, воспользовавшись благоприятными погодными условиями, они могли бы вернуться домой кружным путем, пройдя севернее Исландии. У «Принца Ойгена», добавил я, есть неплохие шансы вернуться домой посредством неожиданного прорыва через пролив Ла-Манш.

Но Гитлер решил, что с помощью такого же прорыва должны вернуться домой «Шарнхорт» и «Гнейзенау». Именно поэтому возможность перевода «Шарнхорста» и «Гнейзенау» обратно в Германию быстрым неожиданным рывком через Ла-Манш стала предметом интенсивной проработки в военно-морском штабе. Я с самого начала был против любой такой попытки. Из донесений своих разведчиков и других источников противник мог быть в любой момент прекрасно информирован о состоянии готовности кораблей и с высокой точностью мог вычислить время их выхода, а после этого поднять по тревоге все свои морские и воздушные силы на их перехват. Кроме этого, следовало считаться с возможной минной опасностью в столь узком проливе.

Тем не менее Гитлер настаивал на возвращении кораблей в Германию через пролив Ла-Манш. Поскольку для успеха такого прорыва весьма существенной предпосылкой была неожиданность, он готов был принять низкий уровень боевой готовности кораблей и отказаться от какого бы то ни было тренировочного выхода кораблей в море, дабы не насторожить противника.

Среди разработанных нами планов были и такие, которые предусматривали выход кораблей из порта для броска через пролив и проход по Ла-Маншу при свете дня. Я представил этот и другие планы Гитлеру на совместном совещании с командирами, которые должны были активно участвовать в операции: вице-адмиралом Отто Цилиаксом, командующим бригадой линкоров, капитаном 2-го ранга Руге, командующим силами минных тральщиков, и полковником Галландом, который должен был командовать истребителями, прикрывающими корабли с воздуха. Гитлер утвердил план, который предусматривал прорыв кораблей при свете дня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});