Под сенью девушек в цвету - Марсель Пруст

Директор предлагал мне на будущий год любую из лучших комнат, но я привязался к своей, куда я теперь входил, уже не обоняя запаха ветиверии, и где моя мысль, вначале с таким трудом поднимавшаяся на ее высоту, в конце концов точно укладывалась в ее размеры, так что потом мне пришлось, наоборот, опускать ее в Париже, когда я ложился спать в моей прежней комнате с низким потолком.

Пора было и впрямь уезжать из Бальбека — дольше оставаться в нетопленном и сыром помещении отеля без каминов и калориферов было немыслимо. Да я и почти сейчас же забыл последние эти недели. Передо мной почти всякий раз при мысли о Бальбеке воскресало то время, когда по утрам, в ясную погоду, если я собирался днем на прогулку с Альбертиной и ее подругами, бабушка по предписанию врача заставляла меня лежать в темноте. Директор требовал, чтобы на нашем этаже не шумели, и самолично следил за исполнением своих распоряжений. Свету бывало так много, что я подолгу не раздвигал широких лиловых занавесей, которые отнеслись ко мне так неприязненно в первый вечер. Но хотя Франсуаза ежевечерне закалывала их булавками, чтобы они не пропускали света, откалывать же их только она одна и умела, хотя она прикрепляла к занавесям и одеяла, и красную кретоновую скатерть, и куски разных материй, плотно завесить окно ей все-таки не удавалось, я не оставался в полной темноте, на ковер как бы осыпалась рдяность лепестков анемона, и я не мог отказать себе в удовольствии хотя бы на минутку поставить на нее голые ноги. А напротив окна, на не полностью освещенной стене виднелся в вертикальном положении золотой цилиндр, ничем не поддерживаемый и двигавшийся медленно, будто огненный столп, ведший евреев в пустыне. Я снова ложился; по необходимости неподвижный, я получал воображаемое удовольствие от всего сразу: от игры, от купанья, от ходьбы, от того, чем мне советовало насладиться утро, и радость моя была так сильна, что сердце у меня громко стучало, точно заведенная машина, но только не двигавшаяся, вынужденная развивать скорость на месте, вращаясь вокруг себя.

Я знал, что мои приятельницы на набережной, но не видел, как они идут мимо неодинаковых звеньев моря, за которым, далеко-далеко, временами, когда разъяснивалось, был виден высившийся над голубоватыми его гребнями, похожий на итальянский поселок городок Ривбель, весь, до последнего домика, явственно различимый в свету. Я не видел моих приятельниц, но — по долетавшим до моего бельведера выкрикам газетчиков, «газетных служащих», как величала их Франсуаза, крикам купальщиков и игравших детей, оттенявшим, вроде крика морских птиц, рокот мягко рассыпавшихся волн, — догадывался, что они близко, слышал их смех, закутанный, подобно смеху нереид, в мягкий шум прибоя, достигавший моего слуха. «Мы ждали, не спуститесь ли вы, — говорила мне вечером Альбертина. — Но ставни у вас не открылись, даже когда начался концерт». В десять часов, действительно, под моими окнами гремел концерт. В перерывах, если еще не было отлива, опять до меня доносилось текучее и неутихающее скольженье валов, которые словно закутывали хрустальными своими свитками скрипичные каприччо и обрызгивали пеной прерывистые отзвучия какой-то подводной музыки. Я с нетерпением ждал, когда мне подадут одеваться. Но вот часы бьют двенадцать, наконец-то является Франсуаза. И все лето в том самом Бальбеке, куда я так рвался, потому что он представлялся мне исхлестанным вихрями и заволоченным туманами, стояла такая слепяще солнечная и такая устойчивая погода, что когда Франсуаза открывала окно, мои ожидания не обманывала загибавшая за угол наружной стены полоса света, всегда одной и той же окраски, уже не волновавшей как знамение лета, но тусклевшей, словно безжизненный, искусственный блеск эмали. И пока Франсуаза вытаскивала из оконного переплета булавки, отцепляла куски материи и раздвигала занавески, летний день, который она мне открывала, казался таким же мертвым, таким же древним, как пышная тысячелетняя мумия, и эту мумию старая служанка должна была сначала со всеми предосторожностями распеленать, а потом уже показать ее, набальзамированную, в золотом одеянье.

Комментарии

…получил приглашение в Твикенгем или Бэкингем Пэлес… — В пригороде Лондона Твикенгеме находилась резиденция графа Парижского (внук Луи-Филиппа Людовик-Филипп-Альберт Орлеанский; 1838-1894), высланного из Франции в 1886 г., так как он претендовал на престол. Лондонский Бэкингемский дворец был резиденцией английской королевской семьи.

…он будет часто появляться значительно позднее у «покровительницы» в замке Распельер. — Замок Распельер, принадлежавший маркизе де Говожо и снятый г-жой Вердюрен («покровительница»), часто становится местом действия следующих частей эпопеи Пруста. Романист поместил этот замок в окрестности также вымышленного Бальбека.

…до войны — то есть до франко-прусской войны 1870 г.

…в эпоху «16 мая»… — Пруст имеет в виду изменение политического курса французского правительства: президент республики маршал Мак-Магон образовал 16 мая 1877 г. кабинет в основном из монархистов-бонапартистов. Это вызвало оживленные дебаты в Палате депутатов, вынудившей это г. кабинет подать в отставку (21 ноября 1877 г.).

...по уплате долгов в Египте… — Имеется в виду деятельность так называемой Кассы государственного долга в Египте, которая была создана Англией и Францией в Александрии в 1876 г. В 1879 г. были учреждены должности двух генеральных контролеров, назначаемых соответственно каждой страной, принимавшей участие в управлении Египтом.

«Деба» — консервативная парижская газета. Издавалась с 1789 г, первоначально как отчет о заседаниях Национального собрания (откуда и ее название), затем превратилась в основной орган консерваторов. Закрыта в 1944 г.

Легуве Эрнест (1807-1903) — французский писатель-драматург, автор популярной в свое время пьесы «Адриенна Лекуврер». Постоянный секретарь Французской Академии.

Максим Дюкан (1822-1894) — французский поэт, романист и журналист, друг Флобера. Нападавший в молодости на академизм и заявлявший себя сторонником литературного новаторства (и вообще научного и технического прогресса), Дюкан затем стал членом Французской Академии (1880) и призывал к примирению с действительностью.

Мезьер Альфред (1826-1915) — французский литератор, автор историографических работ умеренно республиканского толка.

Клодель Поль (1868-1955) —французский поэт и драматург символистского направления, автор пьес, проникнутых мистическими идеями: — «Залог», «Благовещение», «Атласный башмачок», в которых академическая риторика переплеталась с усложненной символикой.

Баррес Морис (1862-1923) — французский писатель. От символистского лирического восприятия действительности в своих ранних произведениях он перешел к культу «национального характера», «родной земли» и т. д. («Лишенные корней», «Колетт Бодош»), трактуемых в реакционном духе.

Жорж Берри (1852-1915) — французский политический деятель-республиканец, депутат парламента от Парижа.

Рибо Александр (1842-1923) —французский политический деятель, один из лидеров партии умеренных республиканцев; занимал посты министра финансов, министра иностранных дел, премьер-министра (1895, 1917).

Дешанель Поль (1855-1922) — французский политический деятель, один из вождей республиканской партии в 80-х и 90-х гг. Его отец Эмиль Дешанель (1819-1904) был также видным антимонархистом.

Моррас Шарль (1868-1952) —французский писатель, один из организаторов «Аксьон франсез», крайне реакционной организации, и одноименного журнала (выходил в 1908-1944 гг.), перешедших от последовательного монархизма к идеям фашизма»

Леон Доде (1867-1942) — французский писатель, сын Альфонса Доде. Л. Доде был последовательным сторонником» национализма и монархизма; во время «дела Дрейфуса» занял реакционные позиции. Пруст был долгие годы дружен с Л. Доде и посвятил ему третью часть своей эпопеи — роман «По направлению к Германтр (1920).

Феодосий — персонаж, уже встречавшийся на страницах первого романа Пруста. В этом образе находят черты болгарских князей Александра Баттенбергского (1857-1893), ставшего болгарским монархом в 1879 г. и отрекшегося от престола (из-за конфликта с Россией) в 1886 г., и Фердинанда Саксен-Кобургского (1861-1948), внука Луи-Филиппа, избранного князем в 1887 г. и провозглашенного царем в 1908 г.

Пале-Рояль — театр в Париже, основанный в 1831 г.; в нем ставились в основном водевили и комедии.

Берма. — В образе этого персонажа Пруста объединились, как полагают, черты таких знаменитых французских актрис, как Рашель и Сара Бернар, хотя эти последние также упоминаются на страницах его романов.

«Ревю де Де Монд» — один из популярнейших и влиятельнейших французских литературных журналов XIX в., придерживавшийся умеренно либерального направления; выходит с 1829 г.